Нирин родился не в знатной семье, его родители служили в королевском дворце. И когда он впервые появился при дворе, находилось немало желающих напомнить ему о его низком происхождении. Однако, когда Нирин завоевал расположение короля, обидчики быстро научились не попадаться на дороге сладкоречивого волшебника. Нет, он не предпринимал каких-то прямых действий против них, зато Эриус быстро выказал свое неудовольствие их присутствием. И кое-кто из прежних злопыхателей остался без титулов и земель… причем большая часть этих земель позже перешла к самому Нирину.

Нирин ничуть не стыдился своего низкого рождения. Напротив, годы детства оставили на нем неизгладимую печать и преподали ему несколько весьма ценных уроков об устройстве мира.

Отец волшебника был простым неразговорчивым человеком, женился он на девушке гораздо выше его по положению в обществе. Сам он происходил из семьи кожевника, а после свадьбы смог оставить свое дурно пахнущее ремесло и стать одним из садовников во дворце королевы Агналейн. Мать Нирина была горничной в Старом дворце и часто работала в комнатах самой королевы — еще до того, как Агналейн лишилась рассудка.

Родители Нирина жили в крошечном домике с тростниковой крышей, неподалеку от северных ворот. Каждое утро мать будила его, когда в небе еще светили звезды, и они вместе с отцом шагали по длинной крутой дороге ко дворцу. Их скромная лачуга в бедном районе города оставалась позади, и по мере того, как они поднимались по узким улочкам к дворцу, небо над их головами постепенно светлело. Чем выше они поднимались, тем величественнее и прекраснее становились здания вокруг, и наконец они попадали в огромный, волшебной красоты сад, окружавший дворец. Изящные особняки кольцом окружали темную громаду Старого дворца. Тогда дворец был только один; яркие краски, нарядные люди и восхитительные запахи наполняли это величественное строение. Лишь когда после смерти матери Эриус покинул Старый дворец, все пришло в упадок. Молодой принц не выносил это место, он боялся, что гневный дух его безумной матери однажды ночью явится за ним. Несколько лет спустя, когда Нирин уже завоевал доверие молодого короля и проник в его тайные мысли, он все понял. Эриус убил свою мать, задушил старую безумную женщину после того, как узнал, что она подписала приказ о его казни и казни своей юной дочери, решив почему-то, что дети строят заговор против нее.

Но в детстве Нирина Старый дворец был дивным местом; на стенах залов и коридоров висели прекрасные гобелены, полы сияли причудливыми рисунками, выложенными из цветного камня. В некоторых коридорах в пол были встроены длинные узкие бассейны с цветущими водными растениями и серебристо-красными проворными рыбками. Один из слуг, присматривавших за бассейнами, привязался к рыжеволосому мальчику и позволял ему кормить рыбок крошками. Еще Нирина зачаровывали дворцовые стражи. Все они были высокими, статными, в роскошных красных камзолах, и на поясах у них висели красивые мечи. Нирин втайне мечтал, что вырастет таким же высоким, его возьмут в стражники и он тоже сможет носить такой меч и целыми днями стоять возле бассейнов и смотреть на рыбок.

Он часто видел королеву Агналейн — сухопарую, бледную женщину с суровыми голубыми глазами; она шагала широко, по-мужски, хотя и одевалась в нарядные платья, и рядом с ней всегда находились несколько красивых молодых людей. Иногда вместе с ней Нирин видел и юного принца — мальчика чуть старше самого Нирина. Звали его Эриусом, у него были курчавые черные волосы и смеющиеся черные глаза; мальчик имел собственную свиту — его окружали королевские компаньоны. Нирин завидовал принцу, но не его красивой одежде и даже не его титулу. У принца были друзья, а у Нирина никогда не хватало времени для игр, да и не с кем было играть, если бы даже время нашлось.

Иногда он вместе с матерью очень рано утром входил в покои королевы, чтобы принести Агналейн эль и черный хлеб, с которых королева начинала каждый свой день. Солдатская еда, сокрушалась его мать с явным неодобрением. Но Нирин не понимал, почему такой завтрак не подходит королеве. Мать иногда отдавала ему кусочки, недоеденные королевой, и Нирину они очень нравились: хлеб был плотным и влажным, крепко посоленным и пропитанным черным сиропом; это было куда вкуснее, чем овсяные лепешки, которые давали ему на кухне.

— Может, такая еда и была хороша на поле боя, когда она еще была воином! — недовольно ворчала мать, словно великая королева разочаровывала ее.

И такое же разочарованное лицо бывало у нее, когда утром она заставала в постели королевы какого-нибудь молодого лорда, что случалось довольно часто. Нирин ни разу не видел в покоях Агналейн одно и того же юношу дважды. И это тоже его мать не одобряла, хотя никогда не сказала ни слова, да еще и отодрала его за уши, когда он спросил, все ли они — мужья королевы.

Днем коридоры дворца заполняли мужчины и женщины в прекрасных одеждах и сверкающих драгоценностях, но Нирин и его мать должны были поворачиваться лицом к стене, когда вельможи проходили мимо. Им не разрешалось разговаривать с придворными или как-то привлекать к себе внимание высоких особ. Слуга обязан был оставаться невидимым, как воздух, так объясняла ему мать, и мальчик скоро выучился вести себя по правилам. А лорды и благородные дамы действительно совершенно не замечали ни его самого, ни его мать, ни толпы других слуг, скользящих мимо с корзинами грязного белья высокородных господ.

Но однажды королева заметила Нирина — когда мать не успела вовремя оттолкнуть его в тень, подальше с глаз ее величества. Агналейн наклонилась над мальчиком, чтобы рассмотреть получше. От нее пахло цветами и кожей.

— У тебя шкурка как у лисички, — сказала королева. — Ты маленький лисенок, да? — Она хихикнула, осторожно запуская пальцы в его рыжие волосы. Голос у нее был хриплый, но добрый, а когда она улыбалась, вокруг темно-голубых глаз разбегались морщинки. Нирин никогда не видел, чтобы его мать так улыбалась. — А какие глаза! — продолжала королева. — С такими глазами ты многого достигнешь. Чем бы ты хотел заниматься, когда вырастешь?

Ободренный ее ласковым тоном, Нирин застенчиво показал на ближайшего стража:

— Я бы хотел стать таким и носить меч!

Королева Агналейн расхохоталась.

— А прямо сейчас ты хотел бы взять меч? Хотел бы рубить головы предателям, которые подкрадываются, чтобы убить меня?

— Да, твое величество, я их всех убью! — мгновенно ответил Нирин. — И еще я буду кормить рыбок.

Когда Нирин достаточно подрос, чтобы носить воду для поливки, он перестал бывать во дворце. Отец приставил его к садовым работам. Для придворной знати садовники тоже оставались невидимками, однако и отец Нирина словно не замечал их. Его вообще не особо интересовали люди, он был слишком застенчив и робок со всеми, даже с острой на язычок матерью Нирина. Прежде Нирин никогда не обращал особого внимания на этого человека, но неожиданно обнаружил, что его отец очень много знает.

Он не отличался терпением и не любил много говорить, но научил мальчика, как отличать цветочную рассаду от сорняков, вылезших на клумбах, как красиво подвязывать фруктовые деревья на шпалерах вдоль стен, как находить больные растения и когда прореживать клумбы или подрезать кусты, чтобы заставить их цвести пышнее. Нирин скучал по рыбкам, но открыл в себе талант к садовому делу и получал удовольствие от своих новых обязанностей. Особенно ему нравилось брать в руки большие бронзовые ножницы для стрижки кустов и деревьев и срезать сухие ветки и лишние побеги.

У него по-прежнему не оставалось времени на игры или поиски друзей. Вместо того он просто влюбился в сад, наблюдая за его перерождением с каждым новым временем года. Некоторые растения без постоянного ухода сразу погибали, зато сорная трава буйно разрасталась, если ее не уничтожали каждый день.

Никто и не подозревал, что Нирин родился с магическим даром, пока ему не исполнилось десять лет. Но вот однажды компаньоны Эриуса решили развлечения ради побросать камни в сына садовника.