— Я Тамир Ариани Агналейн, королева Скалы, — ответила Тамир, снимая шлем, чтобы он мог лучше видеть ее лицо. — Ты должен вести переговоры со мной.

Густые брови пленимарца взлетели вверх от изумления.

— Королева? — Он фыркнул. — У Скалы теперь нет королевы. Кто ты, малышка?

«Малышка». В душе Тамир во многом еще оставалась Тобином, и насмешка герцога вдвойне оскорбила ее. Она сурово выпрямилась.

— Я Тамир, дочь принцессы Ариани, дочери Агналейн. Мой дядя, король-узурпатор, проклятый Иллиором, отступил при первом твоем нападении на нашу столицу. Теперь его место заняла я, потому что меня избрал Иллиор Светоносный. Свидетелем тому жрец оракула Афры.

Одонис продолжал смотреть на нее с явным недоверием.

— И ты командуешь этой… — Он взглядом оценил количество ее воинов и снова выгнул брови. — Этими всадниками?

— Да. И если ты намерен продолжить штурм, моя армия и волшебники готовы сразиться с тобой.

— Волшебники? Ах, Ореска! Эти беззубые скитальцы.

— Они теперь не такие уж беззубые, — спокойно сказала Тамир, показывая на горящие корабли за спиной генерала. — Это их работа. Впрочем, позволь мне окончательно убедить тебя.

Аркониэль снова навел чары — и Тамир пустила горящую стрелу в центр круга. Вдали, на воде, мгновенно вспыхнул грот-парус флагмана.

Самоуверенности Одониса слегка поубавилось.

— Что это? — спросил он.

— Это и есть дело рук моей Орески, и они могут повторить то же самое со всем твоим флотом, если ты немедленно не уйдешь от наших берегов.

— Тебе не победить нас в честной борьбе!

— А великую ли честь завоевал командир, который явился сюда до тебя под прикрытием бури, без объявления войны и напал на спящий город? Он совершил подлое, трусливое нападение, но был разбит со всеми своими силами по воле Иллиора. Скаланские воины и скаланские волшебники победили его. Теперь ваши корабли лежат на дне залива возле Эро. И остальные твои корабли постигнет та же судьба, если ты не отступишь и не вернешься домой. Отправляйся к своему Верховному владыке и скажи ему, что в Скале вновь правит дочь Фелатимоса и Скала теперь находится под защитой Светоносного.

Одонис немного подумал над ее словами, потом напряженно поклонился:

— Я передам твои слова.

— Это еще не все, — резко оборвала его Тамир. — Я требую возмещения за Эро. И задержу десять твоих кораблей. Ты должен сдать их немедленно и оставить здесь на якоре.

— Десять!..

— Команды можешь забрать с собой. Но корабли оставь вместе со всем, что на них есть. В противном случае я сожгу весь твой флот вместе с флагманом и убью каждого пленимарца, который попытается выйти на берег.

Тамир не знала, сумеют ли уставшие волшебники исполнить ее угрозу, но ведь и Одонис этого не знал, а оснований сомневаться в ее словах у него не было.

Тамир видела, как шевелятся под усами его губы, как он стискивает зубы от досады. Наконец Одонис снова поклонился.

— Будь по-твоему. Десять кораблей с грузом, но без команды.

— А в знак признания своего поражения ты сдашь мне свое знамя. Перед всеми этими свидетелями я беру тебя под свою защиту, если ты немедленно уйдешь от моих берегов. Попытаешься высадиться снова — и ни один из вас не уйдет живым. Предлагаю принять мое предложение сейчас же, пока я не передумала.

Одонис в последний раз нехотя поклонился и быстро зашагал назад, к ожидавшей его лодке. Окружавшие Тамир люди проводили его насмешливыми возгласами.

Тамир не двинулась с места, наблюдая за генералом, пока тот не оказался достаточно далеко, потом устало села на камень — тяжелая ночь измотала ее.

— Фарин, передай всем приказ немного отдохнуть, прежде чем мы отправимся назад. Всем отдыхать, — добавила она, обведя взглядом компаньонов.

Те, усмехаясь, тут же растянулись на песке вокруг нее, подстелив плащи.

Ки улегся рядом с Тамир и оперся на локоть. Его лицо все еще было перепачкано кровью, но он беспечно жевал длинный стебелек дикого овса и выглядел вполне довольным жизнью.

— Неплохо мы подрались сегодня, твое величество, если не считать, что ты бросилась в атаку без нас, — сказал он тихо, чтобы никто, кроме Тамир, его не услышал.

— Я думала, вы рядом.

Стебелек подпрыгивал в губах Ки, пока тот задумчиво жевал его несколько мгновений. Наконец верный оруженосец заговорил:

— Теперь, когда ты королева, смею ли я заявить, что, если ты еще раз проделаешь такое, я тебя пинками загоню назад в Алестун?

Напряжение тяжелого дня растаяло в оглушительном взрыве хохота. Тамир сильно ткнула Ки в плечо.

— Да, я думаю, смеешь.

Ки ухмыльнулся.

— Ладно, раз уж ты умудрилась остаться в живых, тебе, наверное, следует узнать, о чем говорят твои воины. Они думают, что тебя защищают и Сакор, и Светоносный, и невесть кто еще.

— Я и сама начинаю так думать.

Но Тамир не могла забыть и того, что во время схватки рядом с ней появился Брат. Уже второй раз он спасал ее в сражении, и Тамир мысленно благодарила его за это.

Аркониэль радовался передышке. Прежде ему никогда не приходилось творить такое количество чар за столь короткое время. Даже Саруэль выглядела очень бледной под своими татуировками, когда они получили возможность перевести дыхание.

Оглянувшись назад, Аркониэль увидел Тамир и Ки, сидевших рядом на берегу. Они болтали и улыбались и выглядели почти такими же мальчишками, какими были совсем недавно.

«Ей уже пришлось пройти через битвы и трагедии, а ведь ей еще и шестнадцати нет». Но Тамир была не первой королевой, кому пришлось взойти на трон в столь юном возрасте, а многие в ее годы были уже замужем либо имели возлюбленных.

И еще Ки. Ему вот-вот исполнится семнадцать. Пока волшебник наблюдал за ними, Ки наклонился к Тамир и сказал что-то такое, от чего они оба расхохотались.

У Аркониэля кольнуло в сердце, когда он позволил себе осторожно, на одно краткое мгновение, заглянуть в мысли Ки. Юноша искренне любил Тамир, но сомнения по-прежнему терзали его душу.

Помня о своем обещании, волшебник отвернулся, не прикоснувшись к уму Тамир. Он устроился на берегу рядом с Саруэль и Кириаром, растянулся на жесткой траве и закрыл глаза. Чары всегда отнимали много сил, но ни разу прежде Аркониэль не чувствовал себя таким уставшим. Много ли проку будет от них в настоящей войне, если одна-единственная битва так изнурила их…

Солнце едва коснулось горизонта, когда звук рога вырвал спящий отряд из дремоты. Волшебники со стоном поднялись. Аркониэль протянул руку Саруэль, помогая ей встать на ноги.

К удивлению Аркониэля, воины и капитаны радостно хлопали волшебников по спинам и горячо приветствовали их, когда те вскочили в седла и присоединились к остальным.

— Великий Свет, а ловко у вас получилось! — воскликнул лорд Джорваи.

Тамир искренне улыбнулась Аркониэлю.

— Третья Ореска сегодня доказала свою ценность, — сказала она. — Наши потери — меньше двух десятков человек. Вряд ли нам удалось бы обойтись столь малой кровью без их помощи.

Джорваи фыркнул.

— Может, нам, воинам, скоро вообще нечего будет делать, а?

Аркониэль даже вообразить не мог, что маги когда-нибудь заменят воинов. Да он и не считал это правильным. Такие люди, как Джорваи, рождены для войны, и в битвах смысл их жизни.