Великая Мать тихо зашипела:

— Ну попробуй, малявка… посмотрим, на что ты способна!

Гончая только усмехнулась и приготовилась к бою. Однако едва драконица встала на дыбы с явным намерением обрушиться на нее всем своим весом, где-то на границе Скальных берегов промелькнула серебристая звездочка. Высоко, почти над самыми скалами. И она очень быстро приближалась.

— Оте-е-ец… — донесся до драконов слабый женский голос, а мгновением позже небеса расступились, пропустив белоснежного крылатого коня с прекрасной наездницей в таком же белоснежном, развевающемся на ветру платье.

— Эланна! — вскрикнули одновременно ллер Адоррас и Тирриниэль, но юная владычица не услышала.

Спрыгнув с запыхавшегося лейдэ где-то над головой окаменевшей драконицы, она огляделась и торжествующе махнула рукой, в которой оказался зажат какой-то блестящий предмет. Следом за ней с уставшего Леинара соскочил Истаэр. На мгновение оторопел при виде развернувшейся внизу картины и бесстрашно спрыгнул со скалы, спеша передать своему владыке что-то невероятно важное.

— Прочь! — раздраженно отмахнулась Мать, щелкнув хвостом по верхушке скалы.

И хотя тело у нее было ненастоящим, хотя много в ней еще было от призрака, все же треугольный кончик не промахнулся — с устрашающим грохотом обрушил на камни целый горный пласт, почти у самых ног испуганно отшатнувшейся Эланны. Кузнеца, к счастью, не задело — за какие-то жалкие секунды он успел убежать довольно далеко. Однако когда драконица недобро прищурилась и ударила снова, у ллера Адорраса сердце оборвалось.

— Эланна!

На этот раз Мать была точна: длинный хвост, обрушившись на невинную скалу, разнес ее вдребезги, вызвав целый ливень колючих осколков. Испуганно заржавший лейдэ недолго думая сорвался в небо стрелой, едва успев расправить широкие крылья. Чертыхнувшийся Истаэр инстинктивно прикрыл голову рукой, чтобы каким-нибудь дурным утесом его не шарахнуло по темечку. И только запутавшаяся в платье Эланна не успела ни отшатнуться, ни отпрыгнуть, ни убежать — край скалы с устрашающим грохотом рухнул вниз, заглушив ее слабый вскрик и надежно похоронив под каменными громадами.

— Эланна… — горестно простонал владыка Эоллара, пытаясь хоть как-то замедлить падение тяжелых камней. Но только в этот миг понял, что близость драконов плохо влияет не только на обладателей их «Огня»: вся его магия иссякла. Просто исчезла, до капли высосанная голодной драконицей. И теперь он мог лишь обреченно следить, как с ревом осыпаются громадные валуны на могиле его единственной дочери. А еще с внезапно вспыхнувшей ненавистью понимать, что Великая Мать с легкостью разменяла ее жизнь на свою свободу.

Он повернулся к Тирриниэлю, чтобы сообщить, что все ресурсы Эоллара находятся, как и дворец, в его полном распоряжении, но рядом никого не было. Только стремительная тень метнулась у него перед носом, но затем и она пропала среди громыхающих скал.

Белка глухо заворчала и медленно подняла глаза на насмешливо оскалившуюся драконицу.

— Бой, — прошипела она не хуже громадного питона. — Бой, мстительная ты гадина. И пусть он будет честным. Пусть никто не вмешается и не лишит меня этого удовольствия!

У Матери так же опасно сузились глаза, однако говорить она больше ничего не стала. Зачем? Все и так было предельно ясно. Две Матери не уживутся в одной стае. Два кровных врага не оставят друг другу шансов на примирение. И если будет хоть одна возможность ослабить соперницу, каждая воспользуется ею без промедления. Даже если для этого придется поступиться честью.

Собравшись в плотный комок, драконица прыгнула первой, стремительно сокращая расстояние до вожделенной добычи. Когти не выпускала — не хотела поранить жизненно необходимое тело. Только зубы устрашающе оскалила, стараясь напугать неразумную козявку, да выставила вперед бронированную лапу, которая, несмотря на призрачный вид, почти восстановила прежнюю силу.

На небольшом островке взвился настоящий песчаный смерч. Туманная дымка, которой стала сейчас драконица, закрутилась в тугой вихрь, пытаясь схватить противницу широкой пастью. Белка завертелась на месте, ничуть не уступая ей в скорости. Однажды негодующе рыкнула, заставив хмер беспокойно приподняться на задние лапы, но почти сразу смерч распался, явив ошеломленным драконам все те же настороженно изучающие друг друга фигуры.

— Неплохо, — вынужденно признала Мать, рассматривая припавшую к земле Белку, у которой снова выскочили костяные шипы на спине, а зубы и ногти неестественно удлинились. — Значит, ты все-таки начала принимать мою кровь?

— Забер-р-и ор-ружие вр-р-ага и узнай, в чем его с-с-лабость, — проурчала Гончая, не отрывая от драконицы горящего взгляда.

У нее снова заалели глаза. Снова побелела тонкая кожа. Опять неуловимо изменилось лицо, но на этот раз бешенства на нем не проступило. Потому что, кажется, именно сейчас Белка была невероятно спокойна. И именно сегодня как никогда уверена в своих силах.

— Бой! — повторила драконица, снова превращаясь в вихрь.

— Бел! Держи! — гаркнул откуда-то из-за спины Таррэна добежавший наконец до плато Истаэр и швырнул тускло блеснувшую на солнце безделушку.

Элиару показалось — какой-то амулет, но он не был уверен. Да и что может сделать простой амулет против разъяренной драконицы?

Белка, извернувшись дикой кошкой, со всех ног кинулась к драгоценному подарку.

— Ты чего так долго, улитка?! — прошипела мимоходом, одарив кузнеца свирепым взглядом, но тут же упала, перекатилась, избегая острых когтей, чиркнувших по камню в опасной близости от ее головы. Ловко вскочила и скрылась в туче поднявшейся пыли, сжимая в кулаке золотую искорку.

Они еще трижды сходились и расходились заново, прежде чем до ошеломленно взирающих драконов дошло, что Белка не просто смертная и не просто пара их нового собрата. Ее скорость и проворство, помноженные на странные метаморфозы и откровенно пугающий рык, заставили их поверить, что она не шутила насчет рун и что хотя бы толика крови Матери в ней действительно присутствовала. Просто потому, что изменение, начатое много эпох назад, принесло наконец свои плоды. И потому, что маленькая женщина по праву бросила вызов той, что посмела причинить ее стае так много горя.

Момент перелома в этом необычном бою уловили немногие. Пожалуй, только Таррэн сумел почувствовать напряжение супруги да беспокойно переминающаяся Траш вдруг подала голос. Для остальных же почти ничего не изменилось. Крутящийся в центре площадки вихрь просто стал немного плотнее, чуть громче зарычал, а потом распался, как раньше, на две непримиримо оскалившиеся фигуры… Но лишь для того, чтобы Великая Мать, отбросив всякую осторожность, мощно оттолкнулась задними лапами и, взлетев, со всего маха толкнула упрямую Гончую в грудь.

Белка пошатнулась, неловко взмахнув руками, тогда как драконица, метнувшаяся к открывшейся Гончей и торжествующе взревевшая, вдруг стала совсем прозрачной, побледнела, почти растаяла. Затем превратилась в тонкую струйку и стремительно втянулась в тело оглушенной противницы, заставив его сжаться в комок и упасть наземь.

Ллер Адоррас испуганно замер.

— Белка… — побелевшими губами выдохнул Элиар, с ужасом уставившись на Гончую. — Малыш, вставай… сейчас не время спать!

— Нет!.. — тихо простонал владыка Эоллара.

— Так неправильно, — сдавленно прошептал Тоаркан Черные Крылья, вцепившись зубами в закаменевшее плечо Таррэна.

— Малыш? — только и смог выговорить сам Таррэн, когда понял, что едва начатый поединок все-таки закончился. Закончился слишком быстро. Слишком неожиданно, чтобы в это можно было так сразу поверить. И слишком непонятно, чтобы в нем можно было с ходу разобраться.

Белка не двигалась. И она действительно не дышала. Свернувшись калачиком и прижав руки к груди, она лежала на нагретых солнцем камнях, не подавая признаков жизни. У Элиара все захолодело от нехорошего предчувствия, недобро заныло сердце. Но если она действительно не справилась, если впервые в жизни ошиблась и позволила Матери завладеть своим телом…