Белка невесело улыбнулась:

— Они — моя стая.

— Тогда мне придется тебя убить, — так же тихо сказал дракон, и Гончая снова улыбнулась.

— Но они — мои, дракон. Отец, брат, моя пара. И я пришел, чтобы сохранить ее любой ценой.

— Пришла… — едва слышно поправил он, старательно не глядя в глаза Гончей.

— Для кого как. Но тебе ведь это не помешает?

— Нет. Ты не принадлежишь нашему виду.

— А если бы принадлежал, не посмел бы?

— Дарящие жизнь святы.

— Что ж, полукровкам никогда не везло по жизни, — сухо кивнула Гончая, приподнимая свои клинки. — Мне не повезло особо, хотя это, конечно, как посмотреть. В конце концов, жить ради стаи и умереть за нее — это ли не честь для воина?

Дракон угрюмо промолчал.

— Значит, мы все решили? — снова спросила Белка. На этот раз без улыбки и по-деловому.

— Да, — глухо отозвался он и швырнул в нее сгусток чистого «Огня».

Ллер Адоррас вздрогнул, когда ему на плечо опустилась чья-то твердая рука, и, оторвавшись от невероятного зрелища в виде смятенного дракона, удивленно уставился на наглеца.

— Уходи, — беззвучно велел ему Шир, сверкнув пожелтевшими глазами. — Вам здесь не место.

Владыка Эоллара ошеломленно моргнул, однако перевертыш лишь пригнулся и бесшумно скользнул дальше, в сторону рена Аверона и главы совета, растерянно взирающих на беседу Гончей и внезапно притихшего Создателя.

Но откуда тут взялся Шир? Ах, вон дыра зияет в стене, которая прежде считалась неприступной. Но эти дикари, наверное, просто не знали — взяли и сломали, после чего юркнули в образовавшуюся щель, раскидав по дороге растерявшуюся стражу, а теперь настойчиво подталкивали непонимающих алиарцев к выходу, будто им было до этого какое-то дело.

Владыка запоздало кивнул Роинэ, чтобы уходил вместе со всеми. Тот подчинился без возражений. Да еще и Аверона прихватил за собой, на пару с Эганарэ и Эвисталле, от которых вообще не было никакого проку.

— Сир? — позволил себе некоторую вольность Ортэ.

— Я останусь, — не оборачиваясь, отозвался ллер Адоррас.

И верно: негоже правителю бежать с поля боя. И совсем уж недостойно владыки спасаться бегством впереди своих подданных. Хотя последние, наверное, сочтут это чудачеством. Но ему не было до них дела — гораздо больше повелителя волновала его верная стража, потому что она, хоть и была ошарашена появлением Создателя, все же не поддалась панике. А теперь плотно сомкнулась вокруг владыки, готовясь защитить его любой ценой.

От этой мысли у ллера Адорраса потеплело на душе: все-таки он добился своего, и в его народе появились настоящие воины. Не бесстрашные, отнюдь, но умеющие бороться со своими страхами. Не непобедимые, однако способные учиться на своих ошибках. Не слишком многочисленные, но преданные ему до последней капли крови. Преданные настолько, что отказались даже от родовых имен и приставки «рен» к имени — в знак того, что отныне их жизни принадлежат не роду, но долгу. Его личная сотня.

Владыка окинул стражей затуманившимся взором и хрипло повторил:

— Я останусь. Сберегите Эланну.

Ортэ встряхнулся:

— Как прикажете, сир… Геро, Лоран — от владыки ни на шаг! Серго, Итэн — прикроете его со спины! Свар, Роан — присмотрите за дверью. Остальные — к госпоже Эланне, и чтобы ни один волос не упал с ее головы!

Ллер Адоррас тихо вздохнул. Но это была палка о двух концах: хотел, чтобы в народе появились настоящие воины, вот и получи теперь. Не уйдут они — не приучены. И Эланну не бросят. Собой закроют, жизни свои положат, а ее сберегут. И при этом ни на миг не усомнятся, что поступают правильно. Даже не задумаются, что с их гибелью надежда на возрождение Эоллара может окончательно угаснуть.

Элиар и Таррэн стояли плечом к плечу, все еще каким-то чудом сдерживая обрушившуюся на них мощь. Неистовое пламя, несмотря на то что дракон отвлекся, по-прежнему плясало в опасной близости от их сапог, опаляло брови, стягивало кожу на лицах. Оно извивалось так близко, что, казалось, вот-вот прорвет пленку наспех выставленной и спешно укрепляемой защиты. Однако пока они держались. А сразу за ними, выстроившись в ряд, встали их необычные смертные.

Когда несколько огненных лизунов все же просочились под заклинанием, перевертыши в голос рыкнули, и «Огонь», к изумлению владыки, отступил.

«Они — это тоже защита, — вдруг со всей ясностью понял повелитель Эоллара. — Их не берет даже магия Создателей. Невероятно!»

— Шир, Таш… помогите Белику! — сухо велел Таррэн, даже не повернув головы. — Хватит малышу рисковать в одиночку!

Ллер Адоррас удивленно на него покосился: ого! Кажется, кое-кто здесь искренне верит, что пятеро смертных способны удержать дракона?

— Рано, — неожиданно не послушался хозяина Таш.

— Брат прав, мой лорд, — поддержал его Шир.

— Бел знает, что делает, — уверенно бросил Нэш.

И только Стрегон промолчал, но аккуратно отстегнул ножны и принялся стаскивать сапоги.

Лакр вопросительно приподнял бровь.

— Могут задержать, — неохотно пояснил полуэльф и снова умолк. Но дальше объяснять и не требовалось: побратимы понимали друг друга с полуслова, и, если Стрегон не желал, чтобы порванная одежда украла у него хоть одно лишнее мгновение, значит, определенно что-то знал.

— Тебе тоже рано, — озвучил свои сомнения Шир, мельком покосившись на полукровку.

— Ничего. Я попробую.

— Если вас разорвет, я тебя потом сам придушу, понял?

— Обойдешься, — криво усмехнулся Стрегон и стянул с плеч куртку. Все-таки трансформация перевертышей — дело довольно опасное. А когда она происходит средь бела дня… но другого выхода он не видел, потому что Белка, их бессменный лидер и вожак, которому нигде и никогда не было равных, с немалым трудом уворачивалась от гораздо более быстрого и еще более смертоносного дракона.

Она крутилась вокруг него юлой, однако до сих пор не смогла серьезно достать. И уже одно это говорило о том, что противник ей достался трудный. Более того, она едва справлялась. Пусть сама Гончая это тщательно скрывала, но Стрегон точно знал: очень скоро вожаку понадобится помощь. И от того, как скоро они сумеют ее оказать, будет зависеть очень многое.

Ллер Адоррас, ничего не поняв из приготовлений смертных, вернулся к позабытому Тилю. И непонимающе замер, потому что не ожидал, что кроме его собственных стражей подле темного эльфа окажется кто-то еще. И уж конечно не ожидал, что этим кем-то окажется его юная, совсем еще неопытная, не по годам мудрая и во всех смыслах благоразумная дочь.

— Эланна!

Эльфийка, бросив на отца раздраженный взгляд, не ответила. Она участливо коснулась плеча Тирриниэля, который все еще недвижимо стоял у колонны, ласково гладя обвивающие ее ветви, и, полуприкрыв глаза, что-то шептал на неизвестном языке.

— Эланна, уходи немедленно! — изрядно озадачившись, потребовал ллер Адоррас.

— Почему? — сухо спросила Эланна, крепче сжав плечо Тиля и делясь с ним собственными силами. Правда, владыка был настолько поражен происходящим, что даже не сразу понял, что она делает.

— Тебе здесь не место!

— А тебе?

— Это мой долг!

— Мой, представь себе, тоже.

— Эланна! — окончательно растерялся ллер Адоррас, но в этот момент дочь все-таки повернулась и удивительно твердо посмотрела сперва на него, затем — на стражей Ортэ, отчаявшихся увести юную владычицу в безопасное место.

— Нет, отец. Ты не сможешь меня заставить.

Ортэ виновато развел руками:

— Простите, мой лорд. Я не сумел уговорить госпожу.

«Куда там, если даже я не смог, — мрачно подумал рен Эверон, стоя рядом с повелительницей и терпеливо ожидая от нее приказа. — Разве что лорд Тирриниэль или лорд Таррэн помогут?»

Ллер Адоррас, видимо, подумал о том же, однако Таррэну было не до его своенравной дочери: борьба с «Огнем» забирала все его силы, а тревога за Бел — все внимание без остатка. Тогда как Тирриниэль…