Сразу же положив глаз на Крымова, Сашенька твердо решила не замечать грубых наездов Пятницы и липких глаз Нильского. Придя на работу, она с первых же дней стала терпеливо ждать того момента, когда шеф вызовет ее к себе, предложит сесть в кресло и сделает откровенно непристойное предложение. Сашенька уже разработала четкую последовательность действий и не раз в уме прокручивала линию своего поведения. На первое предложение она спокойно, без ложного возмущения, ответит «нет» и предложит Крымову поменять мнение о себе в лучшую сторону. Скорое «да» сразу же сбило бы цену, а Сашенька не собиралась мелочиться. За категоричный отказ можно было загреметь с работы, и первое «нет» было самым опасным моментом в ее сценарии. Но Крымов не производил впечатление излишне озабоченного мужчины, и Саша надеялась, что у него хватит терпения до следующего раза. Для перехода ко второй стадии она скажет, что, как мужчина, Крымов ей нравится, но ее правило не заводить романов на работе — выше ее. В следующий раз, когда непристойное предложение не будет звучать уже так непристойно, она позволит шефу отвезти себя домой и задержится в машине не более, чем на пять минут. В третий раз она предложит встретиться около метро. Крымов будет ждать ее с цветами, она прижмет их к груди и, независимо от их наименования, скажет, что это ее любимые цветы и цвет. «Как вы догадались? — спросит она, затем пристально посмотрит на Крымова и добавит: Вы опасный человек, Остап». Он поведет ее скорей всего в «Итальянский гриль» или «Адмирал». Конечно, там можно встретить Гошу или Зураба, но, после измены первого и отказа второго купить сапоги, она считала себя абсолютно свободной. Она будет мало пить, откажется от сигареты, скажет, что уже четыре месяца одна, но в деньгах не нуждается. Когда принесут счет, она спросит Остапа, сколько должна. Понаслышке она знала, что за границей принято рассчитываться за стол пополам. Но, слова Богу, мы всего лишь в Совке, и Сашеньку не пугало, что в кошельке у нее будет одна мелочь. Крымов рассмеется и скажет, что она его обижает. Когда они сядут в машину, Крымов предложит ей поехать к нему домой. Сашенька положит свою ладонь ему на руку и тихо скажет: «Не сегодня». Сказать — «Зачем торопиться?» — было бы романтично, но неопределенно по срокам. Затем она весело скажет: «Давайте покатаемся по городу, сегодня такой чудный вечер. Я так люблю кататься, когда на улице…» — и тут Саша в зависимости от погодной ситуации вставит: такая прелесть, дождь, град, ветер, безветренно, ясно, звездно, пасмурно, идут селевые потоки, светят фонари, кромешная тьма, торнадо и так далее. Когда Крымов незаметно посмотрит на часы, она резко вспомнит, что ее ждет мама, и попросит отвезти ее домой

В следующий раз она постарается сократить программу в кафе незначительным заказом, а десерт они перенесут к Остапу домой. Там она, не допив кофе, бурно и страстно отдастся Крымову. Затем она резко попросит отвезти ее домой. Что будет дальше, Сашенька уже не планировала. То, что Крымов в свои сорок заглотнет ее наживку аж до предстательной железы, она не сомневалась. Сашенька была уверена, что, как мотылька, размажет его по своему натренированному молодому телу. Из уст своих ухажеров она знала, что чертовски мила и соблазнительна, и только обидное несовпадение ее вкусов и размеров кошельков ее кавалеров постоянно заставляло Сашеньку заботиться о смене караула. Судя по рукам, Крымов мог оказаться хорошим любовником, и это приводило Сашу в дополнительный азарт. В ее ассортименте были наручники, чулки с поясом, секс в длинном платье, намоченном под душем, прилипающем к телу, различного цвета парики, вибратор, забытый Гошей, и, главное, — отточенная техника. Мужчинам нравится, когда женщина приходит от них в экстаз, но им не нравится, когда сразу просят взаймы.

Сашенька подолгу в мыслях шлифовала детали своего совершенного плана. А время шло, и деньги заканчивались.

Однажды ее вызвал шеф. Сердце Саши забилось учащенно, как барабанная дробь в цирке перед рекордным номером, и отшлифованный план цветными плоскими картинками закрутился в ее воображении в обратной перемотке, остановившись на первом кадре.

Саша вошла в кабинет. Крымов предложил ей сесть в кресло.

Саша, я уже неделю никак не могу с вами поговорить.

Почему же? — робко спросила Сашенька.

Не хочу перебивать. Вы все время разговариваете по телефону. Но, в общем-то, я не об этом. Я хочу сделать предложение, которое может показаться вам неожиданным, — глухим голосом продолжил Остап. Видно было, что он нервничает.

Саша робко подняла глаза на шефа.

Саша, я хочу предложить вам добросовестней относиться к работе. О чем вы все время думаете? Насколько я вижу, о чем угодно, но не о работе. И потом, как вы на меня все время смотрите? Если вместо работы вы думаете обо мне — а мне так почему-то показалось — то хочу вас предупредить — я резко негативно отношусь к служебным романам. Я не собираюсь звать вас в любовницы, делать непристойные предложения, бездарно тратить время на различные кафе и рисковать здоровьем со всеми этими современными плотскими ухищрениями. И скажите, на милость, что это на вас надето?

Как что? — изумилась Сашенька. — Это же последний крик моды.

Последний, это в смысле предсмертный? — уточнил Остап.

Четкий заранее разработанный план сексуального штурма начальника погиб на корню. Тяжелая артиллерия Сашенькиного обольщения не успела сделать ни единого выстрела. В голове ее царил первобытный сумбур. Как сквозь десятимиллиметровое стекло, до нее доносились приглушенные слова Крымова.

Вы красивая девушка и заслуживаете гораздо более подходящей партии, чем я. Хотя, если говорить о красоте, то я сразу вспоминаю Хемингуэя: «Она была так красива, что ее можно было заподозрить в глупости». Я, конечно, не Хемингуэй, но как раз сегодня, тоже высказался по этому поводу.

Остап порылся у себя на столе и нашел смятый листик с карандашными каракулями.

Вот, послушайте. Это мой вчерашний «крымик»:

Прижавшись к женской пламенной груди,

Я думал: «В сказках есть начало.

Красавиц-королев — хоть пруд пруди,

Лягушек говорящих крайне мало».

Остап посмотрел на Сашеньку.

Я люблю умных женщин, некоторых из них красота портит до омерзения. Но это не про вас.

Кадры невостребованного Сашенькиного кино замелькали у нее в голове в полном беспорядке, вернулись на первый кадр, но затем исчез и он. Вместо этого перед глазами Сашеньки установилась четкая ясная картинка: сидящий в своем кресле Крымов с ироничным и сухим выражением лица. Сашенька растерялась.

Значит, вы признаете, что я красивая? — попыталась она продолжить эту тему.

Да, признаю, — неохотно согласился Остап. — Говорят, что красота покоряет мир, а на мой взгляд, у красивой женщины только одно преимущество — у нее больше шансов быть обманутой красиво.

Неужели я вас совсем не волную? — решив от безнадеги перейти в разведку боем, сказала Сашенька и перебросила ноги одна через другую. Она успела заметить, что этот популярный сексуальный жест не ускользнул от внимания Крымова.

Остап, не любивший врать без причины, ушел от прямого ответа.

Боже мой! Почему я не на двадцать лет старше? — и он посмотрел в потолок, где, по всей видимости, в данное время находился Бог, к которому он обращался.

Вы хотели сказать — младше, Остап Семенович, — поправила Саша.

Нет, все-таки старше. Тогда бы мне было все равно.

Сашенька слегка расслабилась.

Поверьте взгляду со стороны: при всей вашей добротности, вы выглядите одиноким.

Для меня понятие одиночества определяется как состояние, когда человек не может выносить самого себя. Мне с собой не скучно. С остальными гораздо скучнее.

Мне кажется, я бы могла внести свет и тепло в ваш дом.

Да, я слышал, что в этом городе этого очень не хватает зимой, — уныло заметил Крымов, — но я не собираюсь задерживаться здесь до холодов.

Вы хотите сказать, что вас не интересуют интимные отношения вообще? — не унималась Саша.