Пока Стефани одевалась и ела свой скромный завтрак, она возвращалась в мыслях к последним словам Билла, сказанным им перед тем, как они расстались накануне вечером. Засыпая под действием снотворного, которое дала ему медицинская сестра, он пожелал ей доброй ночи, а затем неожиданно сказал:

— Не спускай глаз с Джилли, Стеф… Она знает о Томе и может здорово нагадить… Обрати внимание на то, что все твои неприятности начались после ее возвращения из тюрьмы. Не спускай глаз с нее!

Сказав это, он погрузился в сон. Его слова запали в память Стефани и всплывали время от времени в течение ночи. Многое было непонятно в том, как Джейк Сандерс преуспел в своем наступлении на Харперов. Имела ли Джилли какое-нибудь отношение к этому? А авария, в которую она попала? Полиция ничего подозрительного не обнаружила и не связала ни с кем этот несчастный случай.

Она не находила ответа на свои вопросы и, тем не менее ломая голову над всем этим, не видела связи между цепью недавних случайных событий и освобождением Джилли. Но вспышка вернувшейся к ней энергии побудила ее попытаться выяснить, насколько верны ее подозрения: либо она получит ответы, проливающие свет на происшедшее, либо забудет о своих домыслах, терзающих ее душу.

Сразу после завтрака она села в машину и поехала к дому Джилли на Элизабет-Бэй. Принимая ее, Джилли всячески стремилась выказать свою любовь и, усиленно потчуя ее кофе с бисквитами, без остановки болтала о чудесном спасении сестры. Наконец Стефани воспользовалась паузой в ее трескотне и начала разговор, ради которого пришла.

— Ты хорошо знаешь Джейка Сандерса? — спросила она.

Джилли мгновенно насторожилась и изготовилась к бою. «Что ей известно?» — думала она в тревоге, стараясь придать лицу невинное выражение.

— Вовсе нет, — убедительно произнесла Джилли. — А почему ты спрашиваешь?

— Могу ли я быть откровенной?

— Ну конечно!

— Меня интересует, не помогала ли ты ему…

— Помогала ему? — «Ее только интересует — она ничего не знает!»

— … получить контроль над «Харпер майнинг».

— Почему, черт возьми, ты думаешь, что я это сделала? — поразилась Джилли.

— Потому что… в глубине души ты ненавидишь меня. — Стефани было трудно об этом говорить. Но это было то единственное из многого, над чем она размышляла ночью, когда не могла сомкнуть глаз, в чем был хоть какой-то смысл.

— Как ты можешь так говорить?! — закричала Джилли в сильном волнении.

— Потому что с того самого дня, как ты вышла из тюрьмы, мои дела пошли из рук вон плохо. Видит бог, я старалась отбросить мысль о том, что ты причастна к этому. Но я должна была спросить.

— Стефани, это так несправедливо. Ты хочешь свалить на меня вину за то, что у тебя скверно идут дела. — Ее глаза начали наполняться слезами. — Больше всего на свете я хотела быть для тебя хорошей сестрой. А ты хочешь сделать меня козлом отпущения.

— Это не правда, Джилли. Я просто мучаюсь мыслью, что кто-то должен был помочь Джейку Сандерсу получить те лишние проценты. Некто помог ему стать главой компании.

— Ну это не я. Но, кажется, я знаю, кто это сделал.

— Кто же?

— Маленькая подружка Денниса, эта ловкая штучка на компьютере, эта Касси, как там бишь ее…

— Джонс, — подсказала Стефани машинально.

— Позволь мне кое-что рассказать тебе, — сказала Джилли, почти мурлыкая от удовольствия, что события начали развиваться в таком направлении. Она извлекла большой темно-желтый конверт. — Это мои акции «Харпер майнинг». Сегодня утром я получила справку от моего брокера. Согласно биржевому отчету, сделанному на прошлой неделе в связи с поисками виновника, обеспечившего недостающие два процента, мои акции были переведены во вложения Сандерса две недели назад. По крайней мере, так утверждает компьютер.

— Не понимаю, — нахмурилась Стефани, — если ты не продавала их Джейку, как же выходит…

— Все потому, что Касси так подстроила, будто бы я сделала это!

— Зачем это ей?

— О Стеф, — в голосе Джилли появились сочувственные нотки. — Ты так доверчива. Тебе не приходило в голову, что она все время работала на Сандерса? А на кого легче всего взвалить вину за продажу акций, чем на паршивую овцу в семье — на женщину с преступным прошлым, которой никто не хочет верить?

Стефани посмотрела на акции. С этим не поспоришь.

— Ну что же, я и пришла сюда, надеясь получить, — она слабо улыбнулась, — неопровержимое доказательство. Если они у тебя здесь, значит, Сандерс не мог получить их?

— И ты должна поговорить с Биллом о Касси, — сказала Джилли, желая развить успех. — Он уволил ее вчера. Том все знает об этом.

— Том… — медленно произнесла Стефани, — о да…

«О да, мисс Стефани, — подумала Джилли с жестокой радостью, — еще одна проблема, не так ли? И ее не так уж просто решить». А вслух лицемерно сказала:

— Мне так жаль. У тебя столько всего сейчас. Если принять во внимание все, что с тобой произошло, я понимаю твои подозрения. Бедная Стефани.

Последние дни Деннис был в запое. Его мучила жалость к себе. Разрыв с Касси был для него тяжелым ударом. Он буквально сходил с ума от ревности и ненависти каждый раз, когда представлял себе ее в объятиях Джейка, дарившую Сандерсу все то, что она отдавала ему. Кроме этого, Деннис испытывал острое унижение от того, что чувствовал себя одураченным, когда верил ей, верил, что она любит его, в то время как она просто использовала его для своих целей.

Потом, узнать, что мать… Несмотря на частые ссоры со Стефани, Деннис всегда идеализировал и любил ее. Еще мальчиком в закрытой школе он жил ее посещениями, страстно ожидая появления этой высокой благоухающей женщины с нежными голубыми глазами. Когда он подрос, у него стали возникать проблемы, связанные с ее оживленной личной жизнью, с ее мужьями, со всем, что определяло ее существование как женщины. И все же он по-прежнему лелеял где-то в глубинах своего сердца образ чистой и непорочной Стефани. И вот сейчас узнать, что ее обрюхатили, когда ей было всего лишь семнадцать! Кто это был? Какой-нибудь старый извращенец, деловой партнер и приятель ее отца? Или наглый хлыщ, проездом оказавшийся в Эдеме, играющий мускулами под прекрасно сидящим костюмом? Деннис давал волю своему воображению.

Видя, что ее брат испытывает адские муки, Сара все больше и больше беспокоилась. «Страдания страданиями, — думала она мрачно, — мы все обожжены этой историей. Но я не собираюсь позволить ему совершить какую-нибудь непоправимую глупость или покончить жизнь самоубийством, хотя он и считает это наилучшим выходом. Это было бы последней каплей для мамы». Поэтому она разбавляла бутылки со спиртным в домашнем баре и договорилась с Мейти, чтобы их содержимое почаще отливалось. Она прятала ключи от машин и неоднократно затаскивала мертвецки пьяного и сопротивляющегося Денниса в его комнату, чтобы положить его на кровать, где он мог бы проспаться. Стараясь как-то отвлечь его, она отвозила брата далеко в Голубые Горы, где они могли спокойно поболтать и отдохнуть душой в этих безлюдных местах.

Однажды, когда они возвращались после одной из таких поездок, Денниса вдруг взорвало:

— Ну и вляпались же мы! Здорово вляпались! И все благодаря нашей дорогой мамочке!

Впервые он осмелился открыто обрушить свой гнев на Стефани.

— Она же не знала, что Том жив! — возмутилась Сара.

— Если она такая невинная, как произошло, что он вообще появился на свет?

— Имей же сердце, Деннис! Она была так молода, а после того, что случилось, она, как и любая девушка, хотела навсегда позабыть все это.

— Забыть, — задумчиво произнес Денис. — Если бы я мог забыть.

— Из-за чего ты так психуешь? — нервно спросила Сара.

— Тебе нужна вся книга целиком или только ее краткое изложение? Для начала вряд ли хорошей новостью является появление еще одного претендента на состояние семьи.

— Господи! Неужели ты думаешь, что на всех не хватит?

— Тебе хорошо насмехаться, — начал Деннис и остановился. Как объяснить Саре? Она женщина, поэтому Том занял не ее место. Скверно было уже тогда, когда Том только появился в компании со своими безвкусными манерами и со своей американской привычкой совать всюду нос и умением пробивать дела. Ну а теперь, когда он оказался еще и сыном Стефани Харпер, он просто сметет Денниса с лица земли. В одной династии не может быть двух кронпринцев, думал Деннис, и зависть и негодование сводили его с ума. Как могла Стефани так поступить с ним?