Беда в том, что все связи в России после начала войны были разорваны. А с подавляющим большинством тамошних знакомых общаться и не хотелось: после случившегося в Крыму и Донбассе их нельзя было узнать. Как подменили. «Крым наш», «хунта», «народ Донбасса», «ополченцы»… Говорить с ними было невозможно. Да, в общем, и не о чем.

Оставалась надежда, что есть исключения. Одному из таких людей он и написал, тщательно выбирая кандидатуру. С Олегом Головиным, чьё прозвище в среде мотоциклистов было Космос, он познакомился лет восемь назад на мотошоу в Польше. Тот жил в Калининграде, — там Руслан никогда не был, — и работал в местном банке, а ездил полуторалитровом «Кавасаки Вулкане». В разговоре, помнил Руслан, он упоминал, что, мягко говоря, не любит российскую власть и президента персонально. Впрочем, тогда тот временно был премьером. Он надеялся, что пропагандистская машина на Олега за эти годы не повлияла. В конце концов, до всего, что произошло между их странами, они всегда общались нормально, хотя близкими друзьями и не стали.

Письмо от Олега он открывал не без душевной дрожи. Мало ли, что случилось с человеком за эти годы… С другой стороны, мотоциклетное братство пока никто не отменял. На это и была надежда.

Привет, Лях!

Отлично, что ты мне написал. Пусть даже и по делу. Достали неадекваты — и с вашей стороны, только матом и изъясняются, но больше с нашей.

Тут перспектив нет. Жалко нас, жалко детей (у меня двое). Отсюда надо валить. Думаю, ты мне вовремя написал, через полгода ты меня здесь не застал бы. Это не железный занавес, это железный туман. Нас эта машина победила. Вы сопротивляетесь — честь вам и хвала. Для нас — не знаю, что хуже: если всё останется, как есть, или «бунт, бессмысленный и беспощадный». Впрочем, я в него не очень верю.

Ладно, это всё лирика.

По твоим вопросам.

Да, частные детективы в России есть, работают. У них у всех лицензии. Они бывшие менты или сотрудники других служб (их у нас сейчас дофига). Лицензией они дорожат, и, как ты понимаешь, если их прижмут, обеспечить тайну будет трудно. Кроме того, сфера их деятельности ограничена по закону. Расследовать тяжкие преступления они не могут.

Если ты хочешь что-то узнать, но так, чтобы никто об этом не узнал, есть несколько вариантов. Нужна огласка — по чистому криминалу можно нагрузить журналистов. Если не завязано на политику, может быть толк: иногда нужно отвлекать народонаселение громкими историями. Проблема в том, что никогда неизвестно, где упрёшься в политику, где начнут прессовать, и результат будет тот же. Если что — у меня есть знакомый редактор такой «криминальной» газетки, причём в Питере. В серьёзные дела не полезет, конечно. Но помочь может.

Лучше искать мента, которому можно заплатить. В идеале — из наших, как ты правильно написал. Денег сдерёт всё равно, но больше вероятность, что в случае проблем не продаст. Хотя гарантии, как ты понимаешь, в наше время в принципе быть не может. А тем более с ментами.

Удивлён твоим интересом к Занайску. Об этом городе никто бы никогда не слышал, если бы не маньяк, который там завёлся в 90-е. Больше там ничего и никогда не происходило. Как бы там ни было, там никого знакомых у меня нет. И наших особо тоже. То есть кто-то, конечно, катает, но чтобы было движение — не слышал.

Пошерстил свои контакты — есть знакомый в Южанске. Работает в полиции, подполковник. Вроде бы имеет отношение к оперативной работе, но точно должности не знаю. Наверное, какой-то начальник. Ездит на «Интрудере 1800», то есть на зарплату, как ты понимаешь, не живёт (а кто из них живёт?). Если хочешь, могу вас свести.

Есть ещё одно предложение. Если тебе нужно, чтобы не было понятно, откуда идёт неформальный запрос, можно организовать его через нашу СБ. У нас она, как и в любом банке, имеет неформальные связи с ментами. Естественно, не бесплатно. Естественно, наши безопасники захотят и себе какой-то процент. Но если что, найти концы будет сложнее. А ещё лучше, если все концы будут сходиться ко мне. Только найди способ перегнать деньги. Ты с биткойнами работаешь?

Связь лучше по скайпу или вайберу. Сохрани себе контакты…

Космос.

Руслан (его прозвище среди мотоциклистов как раз и было «Лях», из-за польской фамилии) далёкого собеседника читал, как открытую книгу. Сначала — ритуальные стоны о том, как в России всё плохо, и что ничего против Украины и персонально Ляха Космос не имеет. Даже немного завидует. Хотя не исключено, что он действительно так думает, если не перестал состоять в «пятой колонне» за последние годы. Потом — ответы на вопросы. А в конце — деловой разговор. Руслан прекрасно понимал, что Олег, как и все остальные, хочет заработать. Потому и предлагает передавать деньги и вопросы и получать информацию через него. Какая-то часть денег осядет в его кармане или, скорее, биткойн-кошельке. Впрочем, это был идеальный вариант. И он начал писать ответ.

Глава 8.

Чай был давно выпит, а подготовка к собеседованию продолжалась. Юрий явно исповедовал принцип: «тяжело в учении — легко в бою». Он предвидел вопросы, которые на собеседовании могут задать, и они вместе с Юлей решали, как лучше отвечать. Адвокат считал, что клиент, с которым возможно совместное творчество, который понимает, что именно от него требуется, — редкий подарок судьбы. С такими клиентами от работы можно получать удовольствие.

А вот Юля ощущала себя, как на экзамене. Хотя основной экзамен будет завтра, но что-то подсказывало, что сегодняшний даже сложнее. Навалилась усталость.

— Может, сделаем перерыв? — Попросила она. — А то так и голова разболеться может.

— Да мы уже заканчиваем, — Сказал Юрий. — Как давить на логику того, кто будет проводить собеседование, мы теперь знаем. А ещё мы надавим на эмоции.

— А как?

— Как твои ручки? — С улыбкой спросил Юрий, указывая на запястья девушки, — она всё ещё носила повязки там, где были раны от верёвок. Правда, перевязывала раны теперь сама, аптечка была среди принесённого Даной. Ей сильно повезло, что не были повреждены ни крупные сосуды, ни сухожилия, да и без инфекции обошлось.

— Спасибо, уже лучше.

— Так вот, я послал помощника к нашему любимому следователю. С фотоаппаратом. Левчук согласился дать сфотографировать материалы, в том числе и протокол освидетельствования. С фотографиями твоих ран. Цветными. Я же не зря такой вариант следователю предложил. Мы эти материалы подадим на собеседовании. Одно дело — читать, другое дело — видеть своими глазами, понимаешь? Нашего чиновника так просто не пронять. Но всё-таки он тоже человек. Пусть он себя с такими ранами представит. Или, может быть, свою дочь, если она твоего возраста. Я хочу, чтобы он, или она, решение в нашу пользу не из-под палки принимал, потому что сверху позвонили. Чтобы у него возникло такое желание. А звонок сверху был оправданием того, что его за решение в пользу обратившегося человека ругать не будут, и проблем по службе не создадут. И чтобы документы все быстро сделали тоже не потому, что их сверху долбать будут, а потому, что действительно хотят помочь. С чиновниками такое редко, но бывает. Наша задача — сделать так, чтобы твой случай попал в это число. И чтобы с юридической стороны нельзя было ни к чему подкопаться.

Юля только теперь начала понимать, профессионал какого высочайшего уровня ей помогает. И как ей, на самом деле, с ним повезло. И с Даной. И с Русланом. Особенно с Русланом.

— Так что именно мы делаем завтра? — Спросила она.

— Завтра за тобой заедет мой помощник. Он как раз утром на левом берегу будет по делам, в суд подавать документы с самого утра. Потом он тебя забирает, вы едете в центр. Мы там встречаемся, вместе идём в миграционную… И выходим с победой! — В победе Юрий был уверен. А может быть, подумала Юля, пытается её подбодрить. Впрочем, она сама понимала, что нуждалась в этом. — Потом звоним и сообщаем хорошие новости Русу.

— Вы с ним, наверное, всё время работаете?