Левчук задумался на минуту, потом кивнул.

— Хорошо, так и сделаем. Хотя, честно… Если бы не те указания свыше — мне бы за такой ЕРДР голову сняли. А так…

— А так — благодарность объявят, что нашли выход, как исполнить указания! — Улыбнулся Юрий. Юля улыбаться не могла. — Если красиво распишете, как это было трудно придумать. А мы им не будем ничего рассказывать.

— Замётано! — Следователь рассмеялся. Потом пошёл куда-то, вернулся и выполнял какие-то манипуляции. Юрий объяснил, что для начала уголовного производства нужно внести сведения в единый электронный реестр, и только после этого расследование считается начатым.

— Продвинутая технология! — Заметила немного успокоившаяся Юля.

— Можно сказать и так. Но все решения всё равно принимают люди. И иногда этого приходится добиваться… Впрочем, не суши себе мозги. По твоему делу всё будет в порядке.

— Я надеюсь!

Следователь закончил свои манипуляции. И сказал:

— Ну, теперь допросимся? В смысле — оформим протокол допроса. Пишем то же самое, что в заявлении?

— Да, — Сказала Юля.

— Конечно! — Сказал адвокат.

И следователь застучал по клавишам, перенося текст из одного документа в другой. Через четверть часа протокол был готов, распечатан и подписан.

— Теперь мне нужно будет убедить моё начальство, что всему этому можно верить. — Левчук пожал плечами. — Указания-то они мне спустили…

— У нас есть свидетель. Ждёт в коридоре. Да вы сами знаете… И есть раны на руках, по которым любой судмедэксперт скажет…

— Да только вы же знаете, какая ситуация сейчас с экспертизами. Пока пройдём суд… — И объяснил Юле: — Наши депутаты приняли закон, по которому любая экспертиза назначается только следственным судьёй. То есть, чтобы назначить экспертизу, я должен обратиться с ходатайством. Но прямо сегодня мы ничего не сделаем. А пока пройдём это всё… Нечего будет исследовать.

— Да, так и есть, — Подтвердил Юрий. — Это нам депутаты свинью подложили. Но это не значит, что нельзя найти выход! — И обернулся к следователю. — Судебный медик-то у вас есть на месте?

— Найдём, если надо. Пока будем искать, я и свидетеля допрошу. Но что нам это даст?

— Проводим освидетельствование лица с участием судебного медика. Это мы можем сделать без суда. Фиксируем состояние ран на фото, и прилагаем эти фото к протоколу. Потом добираетесь до суда, назначаете экспертизу, и по материалам и фото уже эксперт сделает свои выводы…

И следователь снова покладисто кивнул:

— Хорошо, сделаем. А пока ждёте в коридоре, а я допрашиваю вашего друга…

Юля с Юрием вышли из кабинета, а Руслан исчез внутри. Адвокат ободряюще улыбнулся и тихо (хотя в голосе чувствовалось раздражение) сказал:

— Нормальная работа. Хотя они должны знать УПК лучше нас, но, даже когда они готовы сотрудничать, приходится учить их работать…

Глава 4.

— Ну, это уже что-то! — Сказал Юрий через несколько часов. Юля считала, что это гораздо больше, чем «что-то». В её кармане теперь лежала справка лица, обратившегося за дополнительной защитой. Теперь, по крайней мере, её не задержат, не посадят в камеру, не привлекут за незаконное пересечение границы, и не отправят принудительно обратно. И даже не отправят в центр содержания для мигрантов, как угрожал недовольный спущенными указаниями чиновник миграционной службы, отступившийся только после того, как Руслан поручился, что она будет обеспечена жильём. И если полицейский на улице попросит предъявить документы, будет, что ему показать. Документ о том, что по её заявлению открыто уголовное производство в полиции, оказался убедительным для миграционной службы, которая находилась где-то неподалёку. Когда они пришли туда, их уже ждали, как и в полиции.

— А кто такой этот Палыч, которому ты звонил? — Спросила она Руслана.

— Генерал полиции. Друг семьи, — Коротко ответил тот. Юля предпочла не выяснять подробностей. Юрий, правда, добавил:

— Вопрос решим в максимально сжатые сроки. Думаю, первое собеседование — во вторник или среду, и решение об оформлении документов. И статус за месяц, если мы всё правильно сделаем. Но мы не ошибёмся. У меня такое дело далеко не первое, вот только поддержки на таком уровне раньше не было. Это тип был так недоволен потому, что его попросили всё сделать срочно и сегодня.

— А что в этом такого?

— Ничего, кроме того, что сегодня суббота, — Рассмеялся Юрий. — Полиция-то привыкла. Они всегда на дежурстве. А вот всякие чиновники работать в выходные очень не любят, хотя в экстренных случаях обязаны.

— Ладно, хватит о делах! — Сказал Руслан. — На сегодня мы уже сделали, что могли. Результат есть. Теперь можно отдохнуть или хотя бы пообедать. Благо, тут есть где.

— А где мы вообще находимся? — Спросила Юля.

— Ты раньше не бывала в Киеве? — Она покачала головой. — Но хотя бы про Софийский собор слышала?

— Конечно.

— Ну, так вот он. — Руслан указал рукой. — Перед ним — памятник Богдану Хмельницкому. Вон там, напротив, другой собор, Михайловский, но, в отличие от Софии, это новодел: он был взорван в тридцатых годах, и уже после распада Союза выстроен заново по сохранившимся документам и фотографиям. Но это, как ты понимаешь, совсем не то… Хотя собор функционирует. Мы в центре Киева, в самом сердце. На улице Владимирской. Вон в ту сторону — Золотые ворота. А вон там, внизу, — Майдан и Крещатик.

— Значит, это было вот здесь? Да, я помню, это показывали по телевизору. Я узнаю это место.

— Да, вон там улица Институтская. Вот здесь складывали убитых.

А теперь Киев жил совершенно обычной жизнью. Двое шедших рядом с ней мужчин спокойно рассказывали, где и что происходило тогда. Они привыкли жить в городе, где такое произошло. Здесь почти ничего не напоминало о том, что произошло той зимой, — кроме до сих пор не восстановленного Дома профсоюзов. Для киевлян это стало частью привычной уже истории.

А Юля не могла спокойно стоять на месте, где погибли люди. Она никогда не думала, что побывает здесь. И уж точно, что бы с ней ни случилось дальше, никогда этого не забудет.

— Вы тогда были здесь? — Спросила она.

— На самом Майдане — нет. Юра защищал многих из тех, кого тогда задерживала милиция. — Руслан усмехнулся. — А я ему и другим, так сказать, обеспечивал тылы. Тем, кто может помочь мозгами, организацией и деньгами, не обязательно стоять в толпе с палкой и драться с «Беркутом». Хотя потом героями и депутатами становятся именно те, кто это делал. — Руслан снова криво усмехнулся. — Но давайте сделаем перерыв в нашей историко-культурной программе. — Он взглянул на часы. — Я думаю, пора где-нибудь пообедать, согласны?

Ему никто не возразил, хотя Юле было не по себе, понятно было, что обедать она будет за чужой счёт. Но выбора не было, к тому же они с Русланом были не вдвоём. Хотя он и был явным лидером в этой компании. Но присутствие Юрия придавало не то деловую, не то светскую атмосферу, что Юлю целиком устраивало. Она всё ещё не могла понять, почему Руслан занимается её делами и, кажется, проникся её дальнейшей судьбой. А ведь она чужой для него человек, свалившийся практически на голову… Один ответ мог бы быть очевиден, но ни одного знака мужского внимания со стороны Руслана не последовало. Почему же он тратит на неё своё время, и, вероятно, деньги? Уж на обед-то точно!

Киев Юле понравился. Он не поражал масштабами, — в конце концов, ей приходилось бывать в Лондоне, Париже и Нью-Йорке, не говоря уже о Москве, — но оставлял ощущение, что в нём столичность сочетается с каким-то уютом, нехарактерным для этих огромных городов. Но он не был и провинциален, как Южанск и, тем более, Занайск. Впрочем, возможно, дело в том, что пока она видела только центр. Похоже, у неё будет время увидеть больше.

Они вернулись на Владимирскую, — там, в проезде возле здания полиции, Руслан припарковал «Теслу». Он объяснил, что в рабочие дни так просто припарковаться здесь не удалось бы, — всё было бы забито.