— Оно действительно запоминается, — Согласилась Юля. — Я не говорю по-голландски, и то сразу обратила внимание… ещё когда номер на машине увидела. Кстати, это хорошая реклама.

— Да. Фирма пользуется во всех странах, где такое разрешено, — Кивнул Виллем. — Обращает на себя внимание. О, вон, кажется, следователь идёт.

Действительно, он закончил составлять необходимые документы и принёс показать их Руслану. Которого формулировка удовлетворила, и он всё, что нужно, подписал. Потом сказал:

— Ну, на сегодня мы здесь закончили. Кстати, Виллем, помнишь, ты интересовался, как сделан подземный паркинг? Можешь посмотреть, пока мы не уехали. Въезд и вход — вон там, с задней части дома. — На фасадной, обращённой к югу, части, явно каждый свободный сантиметр поверхности использовался под солнечные панели. — А мы пока пойдём к машине, ладно?

— О'кей! — Отозвался Виллем и исчез за углом строящегося дома.

А Руслан, подходя к припаркованной у ворот стройки «Тесле», — утопленные ручки выскочили из дверей, чтобы их можно было открыть, — сказал, обернувшись к Юле:

— Кстати, хорошо, что ты здесь, я собирался к тебе заехать, показать ещё несколько фоток. — Он достал из машины ноутбук, который быстро загрузился, и открыл какую-то папку. — Вот, смотри.

Юля перелистала несколько фотографий.

— Да, это те самые, которые приходили тогда ко мне насчёт статьи об Украине! Вот эти два из трёх.

— Я так и думал… Не очень хорошая новость. — Руслан увеличил фотографию старшего из мужчин, в камуфляже и фуражке, при окладистой рыжеватой с проседью бороде. С какими-то наградами на груди — но это не были российские государственные награды. Ни одного креста Юля узнать не смогла.

— А кто это? — Спросила она. — Я так поняла, он был среди них главный.

— Да. Второй — шестёрка. А вот этот — Михаил Староверов, позывной «Застава».

— Он что, пограничник? Или блок-посты строил?

— Нет, он в Югославии воевал. На стороне сербов, конечно. А там, в Сербии, как раз выпускались автомобили марки «Застава». Отсюда и позывной, — Объяснил Руслан. — Там во время войны девяностых годов был такой полевой командир Радован Гренич. А Староверов был у него правой рукой. Гренич погиб, а иначе бы попал в Гаагу. А наш Миша, — он тогда был моложе, конечно, — каким-то образом сумел вывернуться и вернуться в Россию. Хотя тоже причастен к военным преступлениям. О нём говорят, что испытывал особую любовь к пыткам… Вероятно, награбил на войне столько, что ему хватило на безбедную жизнь. Хотя потом отмечался то там, то здесь. Такие люди без войны уже не могут… Ну, и когда началась война на Донбассе, подался туда. Долго был вторым человеком в отряде некоего Булата, ещё в самом начале. В командиры он не рвался. А вот пытками и там отметился. Особенно — женщин. И убийствами тоже. Там же нет закона. Потом Булат погиб, говорят, взорвали свои же. Что-то не поделили, бывает… Застава был ранен, в реальном бою. Надо отдать ему должное: он кто угодно, но только не трус. Вернулся в Россию. А теперь, значит, в Южанском крае отметился, вместе с друзьями идеологическую базу под свою деятельность подводит… Очень интересно. Я Юре скажу, чтобы вы к Левчуку опять съездили, надо будет ему показания под протокол дать. Чтобы дело вроде как продвигалось, если миграционная запрос пошлёт.

— А что я скажу, откуда я узнала кто это? — Спросила Юля.

— В интернете фотографию увидела и узнала. Так и было, только что. — Руслан улыбнулся.

— А ты откуда про него узнал? Про Староверова этого?

— У меня есть способы. — Улыбка стала ещё шире. Сам Руслан подумал, что девушке лучше не знать, сколько времени и денег он на это потратил. Хотя для него эти деньги были сродни карманным, на помощь тем, кому считал нужным (Руслан не любил называть это благотворительностью) он тратил намного больше, а тут было ещё и интересно разобраться с тем, что произошло, — Юля могла отнестись к этому совсем иначе. — Я даже знаю, что твой родственник, который Князь Владимир, имел непосредственное отношение к появлению филиала «Зеерат» в Занайске. Он тогда то ли ещё служил в милиции, то ли только начал работать в администрации края, и обеспечил приватизацию голландцами полуразрушенного местного завода. Это была чуть ли не первая такая сделка в регионе, и есть версия, что он получил взятку за это. Но корпоративная история, как ты понимаешь, о таком умалчивает… Зато известно, что они общаются с Алексом Бегуном, который сам из России, но сейчас живёт в Европе и работает в «Зеерат». Вот так-то. Наш мир — одна большая деревня… О, наш голландский гость уже насмотрелся. Возвращается. — Руслан закрыл ноутбук. — Поехали…

Они сели в машину, и Руслан выехал на улицу с таким ускорением, что всех вжало в сиденья. Такое ускорение было «фишкой» «Теслы».

— Мы постоянно ездим куда-то вместе, — Отважилась пошутить с заднего сиденья Юля. — Может быть, когда-нибудь на мотоцикле покатаемся.

— Это вообще без проблем! — Руслан расхохотался. — Если не испугаешься!

До офиса адвокатского бюро доехали быстро. Юля попрощалась, вышла из машины и скрылась внутри. Руслан с Виллемом поехали дальше, в офис «Зеерат».

— Хорошо, что я сюда приехал! — Сказал молодой голландец. — Слышать о том, что здесь происходит, читать о проекте автономного многоквартирного дома, — это одно. Но увидеть всё это своими глазами… Здесь делается история. Отсюда новая энергетика пойдёт по миру. Даже твоей девушке проект интересен. Хотя она и не инженер, а юрист. — Виллем употребил английское слово girlfriend, подразумевающее вполне определённые отношения. Поэтому Руслан его поправил.

— Вообще-то Юлия не моя девушка. Она одна из тех, кому я помогаю. Она беженка из России, оказавшаяся здесь не по своей воле. В отношении неё совершили преступление, вероятно, русские националисты, воевавшие на Донбассе… Я пытаюсь в этом разобраться тоже. А что касается нашего проекта, то он, полагаю, интересен каждому, кто о нём узнает. А тем более увидит.

— Но она так на тебя смотрит! Я даже подумать не мог… — Удивлённо сказал Виллем.

— Это только подтверждает, что не всегда можно верить своим глазам! — Привычно отшутился Руслан, въезжая на паркинг офисного центра. — Юлия — умная девушка, наверное, она мне благодарна за помощь. Но я не привык такой благодарностью пользоваться, понимаешь? Ну, всё на сегодня. Пора по домам.

Глава 14.

— Прямо детектив! — Восхищённо сказал Денис. Во время разговора он часто жестикулировал, для чего отрывал правую руку от руля. Алёна, его подруга, с интересом слушала — И что, так ничего не удалось узнать?

Яна Лесневич только развела руками. Она привыкла к тому, что посторонние люди воспринимали расследование как что-то интересное и романтическое. Мало кто понимал, сколько подошв нужно для этого истоптать, — бывает, что и с нулевым результатом.

— Просто заговор какой-то! Есть люди, которые причастны к этому делу. Делу, раскрытием которого надо было бы гордиться. Но почему-то никто не хочет об этом рассказать!

— И что дальше? — Спросила Алёна.

— Дальше — как раз поэтому и еду в Занайск. Посмотрю, где всё это происходило. Может быть, кого-то из местных удастся разговорить…

— Я думаю, пока мы в городе, — постараемся помочь. — Денис опять оторвал руку от руля и сделал замысловатый жест. — Верно, Алёнка? Мы тут всё-таки знаем кое-кого. Тебе, Яна, так будет проще, чем если вообще, никого не зная, с улицы пробиваться.

— Конечно, большое спасибо! Это наверняка поможет.

Через полчаса, лёжа на кровати в арендованной квартире, усталая Яна думала о том, как ей повезло с попутчиками. Денис с Алёной — приятные ребята, отличные собеседники, и, кажется, всерьёз заинтересовались делом и прониклись её проблемой. У Дениса острый ум, он реально может помочь. Хоть бы получилось… Когда разгадка ускользала, Яну это обычно только раззадоривало. Вот и сейчас она твёрдо решила найти разгадку заговора молчания вокруг дела «занайского маньяка». Сейчас, правда, уже темнеет, придётся начинать работать завтра. Денис, может быть, подскажет, откуда лучше начать. Ещё один директор полицейского музея и бывший следователь здесь вряд ли отыщется.