Наконец, грозно взревев, ксет кинулся вперед. В него ударили три болта, посланные из-за спин товарищей, сохранившими оружие в кровавой сече арбалетчиками. Болты глубоко ушли в незащищенное тело, но не остановили громадного врага. Первый ряд щитоносцев не успел сделать ничего, как был смят здоровенной тушей. Ксет запнулся о погибшего стража и рухнул в толпу таольцев. Ленст размахнулся и со всей силы вогнал лезвие топора в его затылок. Ксет тут же затих, но на стражей навалились джелийцы, не дав порадоваться легкой победе над опасным противником. Без доспехов и надежды выйти живыми, они дрались с отчаянием обреченных. Их глаза были застланы дымкой безумия. Таольцы пятились вглубь отсека, дорого продавая свои жизни и не замечая, как на балкон прибывали все новые и новые враги.

На глазах Ленста, один арбалетчик отскочил от сражающихся, прицелился и выстрелил в упор. Стальной болт прошиб тело джелийца насквозь, отбросив его на пару шагов назад. Но вытащить меч ему не дали сородичи погибшего, подскочив и ударив дымящимся топором по плечу. Нагрудник зазвенел, а ремешки, удерживающие его, лопнули, частично погасив силу удара. Но рана все равно оказалась смертельной.

Другой страж, осыпая ударами одного противника, подобравшего с полу щит, получил удар кинжалом в бок от юркой маленькой джелийки. Кинжал застрял в теле ветерана, но тот успел нанести удар тяжелым кулаком в лицо замешкавшейся девушки, прежде чем упасть замертво.

Бой напоминал свалку. Джелийцы и таольцы перемешались между собой и остервенело убивали друг друга. Ленст весь покрытый кровью друзей и врагов внезапно понял, что оказался возле обеденного стола. На него наседали сразу двое бледнолицых. Один был вооружен мечом стража, а второй мясницким топором. Ленст умело отражал атаки, стараясь под колючие удары меча подставлять железный нагрудник. Если бы не стоявший рядом сержант Дарж, Ленста давно бы уже атаковали с разных сторон. В тяжеленной броне особо не повертишься.

Сколько оставалось стражей в живых, было неизвестно. Ленст краем глаза видел лишь сержанта, бьющегося из последних сил. Если бы не проклятый ксет, люди не допустили бы прорыва на балкон. Обычно им приходилось сражаться возле парапета, сбрасывая лезущих врагов вниз. Убив еще одного джелийца, Ленст оказался на свободном пространстве перед лучником. Тот незамедлил воспользоваться ситуацией и выстрелил с расстояния четырех шагов, целя в голову. Стража спасли только рефлексы. Он инстинктивно дернул головой, и дымящаяся стрела, летевшая в смотровую щель шлема, срикошетила в сторону. В голове зазвенело. На несколько мгновений Ленст потерял ориентацию, но на всякий случай махнул топором наугад. Лезвие разрубило ключицу противнику, бросившемуся добить дезориентированного стража. Его клинок, нацеленный в горло Ленста, угодил в ненавистный нагрудный доспех, оставив лишь очередную царапину на нем. Повторить удар не удалось. Силы оставили бледнолицего, и он упал под ноги пришедшего в себя защитника.

Сержанта Даржа закололи в спину. Измученный страж первого яруса пятисотой отметки Ленст фас Марин остался один, против семи джелийцев. Он прижался спиной к стене и отрешенным взглядом смотрел на приближающихся бледнолицых. Их тоже здорово потрепали, но разобраться с обескровленным врагом уже просто не было сил.

Понимая, что его служба в Каньоне закончилась, Ленст лишь улыбнулся. В цитадель им не попасть, из Каньона не уйти. Отсек все равно отобьют и уже не важно, убьют тарматские выродки его или нет. Свой долг перед королевством он выполнил. Тяжело дышащие джелийцы, разгоряченные схваткой и незамечающие зимнего холода, царивщего в отсеке, решили просто задавить массой последнего залитого кровью защитника. Но предпринять последнюю атаку они не успели. На балкон один за другим на веревках начали спускаться стражи второго яруса. Ведя перестрелку с лучниками внизу, они ничем не могли помочь своим товарищам. Но как только все джелийцы в Каньоне были перебиты, защитники бросились на помощь.

Ленст покачнулся. В ушах зазвенело, а перед глазами закружил хоровод, в котором смешалось все: обреченные лица джелийцев, залитый кровью и усыпанный телами пол отсека, уцелевший обеденный стол, ненавистные нары. Защитник первого яруса потерял сознание от потери крови и уже не видел, как его товарищи сверху разделались с последними бледнолицыми.

Очередная атака гостей с Тармата подходила к концу. Таола опять выстояла. Новобранцы устало опускали арбалеты и садились прямо на пол, приваливаясь спиной к парапету. Артелион, понимая, что, невольно стал старшим, помогал Мосниту. Наконец, терзающую душу ненависть удалось напоить кровью. Камень, мертвым грузом давящий на совесть, стал чуть меньше.

- Скоро его совсем не станет.

День медленно клонился к вечеру. Раздавались крики раненых джелов, некоторые из них резко обрывались - команда зачистки вышла на прогулку.

В отсек требовательно постучались. Пришли санитары.

- Подъем. - Скомандовал Моснит, отдыхающим, сидящим прямо у парапета новобранцам. - Помогите санитарам вынести раненых, приведите в порядок оружие. Ты. - Молодой сержант задержал вяло передвигающего ноги белобрысого парня. - Как зовут?

- Шеллан.

- Убери это. - Он кивнул на кучку пепла. - Доспех сдашь на склад.

Шеллан боязливо сглотнул и недоверчиво посмотрел на сержанта.

- Выполнять! - Рявкнул Моснит и отправился дальше наводить порядок.

Когда порядок был восстановлен, молодой сержант отправился докладывать Исмару.

Реф-лейтенант лежал на кровати, неотрывно глядя в потолок. Его черный мундир смялся, а с лица до сих пор не сходила мертвенная бледность. Он некоторое время не замечал появившегося на пороге Моснита. Все его мысли крутились вокруг того страха, что он испытал сегодня. Исмар давно выходил на балкон отражать очередную атаку с равнодушным спокойствием. Даже недавнее попадание шаровой молнии, не нарушило его. Смерть не была чем-то нежеланным. Она всегда ходила рядом и бессильно билась в ледяной щит в виде пущенных стрел или брошенных копий. И лейтенант всегда был готов принять ее холодное дыхание, без страха и трепета. Но только не от проклятых Аксеей, джелийских заклинаний. Они всегда заставляли себя бояться до дрожи в коленях. Их боялись не только обычные стражи, но и все Держащие силу. Таольцы не знали защиты от их темной волшбы. Ледяная сила, подвластная людям, могла защитить лишь тело, но не душу.

Среди посвященных в тайны темной энергии ходили споры о том, что происходит с душой несчастного, попавшего под удар джелийского заклинания. Кто-то утверждал, что абсолютно все заклинания повреждают душу, не давая ей вознестись в Ледяные чертоги Аксеи, а некоторые заявляли, что только часть из них наносит урон душе. В любом случае, под них старались не подставляться, а информацию об этом старались держать под строжайшим секретом, во избежание массовой паники среди стражей.

Исмар впервые столкнулся с этой опасностью так близко. Равнодушие дало трещину, когда погиб его человек, и разлетелось на мельчайшие осколки, когда колдун убил стража с третьего яруса. Исмар сорвался, он испугался, что мог оказаться на их месте. У него, как будто что-то сломалось внутри, позволяющее ему держаться прямо.

- Это начало конца. - С усмешкой подумал лейтенант, переводя взгляд на вошедшего Моснита.

- Господин, реф-лейтенант. - Начал молодой страж. - Все в порядке. Раненых передали санитарам.

Несколько мгновений висела тишина. Моснит терпеливо ждал дальнейших указаний, не обращая внимания на странности командира.

- Все идите убирать трупы. - Отстраненно приказал Исмар. - Командование на тебе. Завтра готовься принимать пополнение. Я уйду за силой, останешься за главного.

- Слушаюсь, господин реф-лейтенант!

- Будьте осторожны. - Вспомнил Исмар о джелийском колдуне. Несмотря на безразличие к своим людям, он не хотел, чтобы они умирали такой смертью.

В этот раз Артелиону уже не пришлось перетаскивать трупы. В их с Моснитом распоряжении было восемь переживших без существенного ущерба для здоровья новобранцев, которыми они и руководили. Друзья наскоро проинструктировали подчиненных о недопустимости какого-либо взаимодействия с темным оружием.