Крал зашагал к Ледяному Трону, осторожно обходя водоворот, хотя уже и не обладающий стихийной энергией.

— Я хочу, чтобы вы ушли.

Он добрался до трона и уселся в него.

Тайрус шагнул к нему.

— Я не понимаю.

Крал указал на звезды.

— Идите вниз, до подножия арки.

— Но мы не можем покинуть отражение, — возразила Нилан, — только с тобой.

— Нет, вы можете. Когда сломается корона, то же будет и с магией. Вы вымокнете, но вырветесь на свободу.

— А ты? — спросила Нилан.

Тайрус ответил за него.

— Он получит трон, но будет носить сломанную корону.

Крал кивнул.

— Идите… пока еще есть возможность. — Когда они двинулись. Крал вспомнил еще об одной вещи. — Мне нужен клинок — что-то с острыми краями.

Нилан сняла с пояса кинжал, но Тайрус отстранил ее, обнажая свой семейный меч. Он осторожно пересек комнату и протянул рукоять Кралу.

— Я не могу взять твой меч. Сойдет любой клинок.

Тайрус продолжал протягивать оружие.

— Это за честь моего народа. Они все погибли. Мишель была последним воином Дро, я остался единственным представителем рода. Возьми мой меч и поверь моему слову. Хотя этот поступок обречет твой народ на вечное странствие, я обещаю разыскать разрозненные кланы и предложить им замок Мрил в качестве нового дома. Один гранитный замок взамен другого. — Он придвинул меч ближе. — Договор, скрепленный кровью.

Крал был не в силах вытереть слезы, струящиеся по его щекам к бороде. Он просто сжал в ладони рукоять мрилианской стали.

— Спасибо, король Тайрус. Я первый представитель рода, дающий тебе клятву верности.

— Я с честью принимаю твою клятву. — Тайрус поклонился, затем повел отряд к лестнице.

Крал не смотрел, как они уходили. Это было слишком мучительно. Но он разглядывал великолепный меч, крепко сжав его в пальцах; боль в его сердце затухала. Он долго просидел в своем холодном кресле в ожидании.

Эхо доносило до него глухие звуки шагов удаляющихся друзей, потом они стихли. Но Крал все еще выжидал. Он хотел дать им как можно больше времени, чтобы выбраться из глубин Тор Амона.

Но он не мог ждать вечно. Края черного водоворота ширились, подступая к трону. Крал знал, что должен действовать прежде, чем тьма доберется до белого гранита. Он не мог упустить этот шанс.

Пока он наблюдал за вторжением мглы, из центра водоворота стала проступать зловещая форма. Грифон начал вырываться из клубящегося омута, будто сливая воедино две плоскости. Крал знал: плохой знак. Разложение разрывало тонкую завесу между миражом и реальностью.

Он как зачарованный смотрел на грифона, обретающего телесную оболочку: крылья, когти, львиную тушу, челюсти, готовые проглотить весь мир. Крал понял, что больше ждать нельзя.

— Успехов, друзья. — Он обхватил голыми пальцами стальной меч и протащил руки вдоль лезвия, разрезая ладони до костей, смачивая клинок своей кровью.

Сделав это, Крал вытянул руки и позволил королевской крови излиться в его ладони. Он заметил, что грифон начал расправлять крылья. Много веков назад предку Крала, поверженному Темным Лордом, не хватило смелости разрушить Цитадель. Но то, на что не решился предок, довершит Крал. Он вцепился окровавленными руками в поручни трона.

Земля под ним тут же задрожала. Его резко подбросило вверх. Крал сильнее сжал поручни, следя за последними мгновениями Цитадели.

Он заметил в грифоне странные перемены, но подобные загадки его уже не интересовали, он погрузился в более великое таинство.

Горец устремил свой взгляд наверх, к миру.

— То бак нори сулл ковтун! — крикнул он со всей силой друзьям и в последний раз закрыл глаза.

Пока извилистые дороги ведут нас к дому, вы всегда останетесь в моем сердце.

Запертый в Южной Стене, Джоах знал, что у него нет выбора. Он должен вернуться в сонную пустыню.

— Но там тебя ждет Грешюм, — возразила Сайвин. Она стояла возле дракона, держа руку на его чешуйчатом боку и удерживая Рагнарка от обращения в Каста. Им нужна была мощь дракона в случае нападения чудовищ из туннелей за залой василиска.

Джоах посмотрел на эбонитовую статую. Она больше не угрожала, успокоившись, развернувшись на песке, удовлетворившись своей единственной добычей. Джоах отвернулся, сдерживая слезы. Кесла…

— На что ты надеешься? — спросила Сайвин. — Ты уже пытался атаковать Врата с помощью высеченных из снов существ, но все они смешались с песком при одном прикосновении василиска. Что еще ты можешь сделать?

Джоах перед этим задействовал все свои скудные навыки и силы на создание того, с чем можно напасть на эбонитовую статую, но эти формы оказались недостаточно сильны. Ему нужно было преобразовать песок в камень, и он знал только одного человека, чья темная магия в состоянии сделать это.

— Я должен отправиться к Грешюму. У него ключ к разрушению Врат Плотины.

— Но он создание Темного Лорда. Как ты можешь доверять ему?

— Потому что у меня есть то, что ему нужно.

— Что?

Джоах покачал головой. Это было большой загадкой для него самого. Чего пытался добиться от него темный маг в пустыне?

— Я не знаю, — пробормотал он. — Но он наша единственная надежда.

— Очень сомнительная надежда, — вздохнула Сайвин. По ее глазам он видел, что она почти примирилась с его планом. Какой у них был выбор? Ночь близилась к концу, до рассвета осталось совсем немного времени. Если они хотели спасти пустыню, нужно рискнуть.

Джоах шагнул в песок.

— Следи за василиском.

— Будь осторожен, — проговорила Сайвин. — И не доверяй ему!

Джоах кивнул и снял с пояса кинжал. Он сделал надрез на большом пальце и задержал руку над песком. Ярко-красные капли стекали в песок. Джоах закрыл глаза, устанавливая связь с сонной магией своей крови, затем перенесся в сонную пустыню.

— Будь осторожен… и не верь ему!

Так он и сделает. Джоах слегка выбрался за кран мерцающей сонной долины. Он парил в тени между сном и реальностью, там, где могут бродить лишь истинные ваятели. Он увидел ожидающего его Грешюма, опершегося на свой посох.

— Я вижу тебя, мальчик. Ты пришел, чтобы сдержать слово?

— Нет, сделка еще не закончена.

Грешюм развел руки.

— Какая сделка? Ты клялся мне.

— Я клялся, что вернусь в пустыню, но не сказал, когда.

Грешюм прищурил один глаз.

— Кажется, я научил тебя лгать. — Темный маг потянулся вперед. — О чем ты торгуешься на этот раз? Я видел твою маленькую битву с василиском. Ты ищешь ответы? Я должен сделать за тебя всю работу?

Джоах сжал единственный кулак.

— Я прошу тебя лишь одолжить посох. Дай мне допуск к его темной магии, чтобы я мог вылепить стрелу, способную поразить василиска.

— Ты хочешь это? — Грешюм поднял палку из окаменевшей древесины.

Джоах уставился на нее, чувствуя переливы темной энергии. Настроенный на искушающее пение, Джоах знал, что посох реален. Грешюму как-то удалось перетащить его за собой в сонную пустыню.

— Если ты хочешь мой посох, — сказал Грешюм, отступая, — ты должен взять его.

Джоах не ждал ничего другого от темного мага.

— И если я сделаю это, ты позволишь мне забрать его и уйти?

— Я не смогу воспрепятствовать этому. Посох твой.

Вздохнув, Джоах закрыл глаза. Он знал, что это ловушка, но должен был пойти на риск. Окаменевшее дерево сверкало перед его мысленным взором, как маяк. Он обязан заполучить его. С тех пор как увидел палку в первый раз, Джоах силился перебороть свое стремление ухватиться за нее. Теперь же он использовал эту тягу, чтобы набраться смелости и переступить через порог в сонную долину.

Джоах сдвинулся и почувствовал под ногами песок. Он открыл глаза и уставился на Грешюма.

— Я здесь. Исполнил свою часть сделки.

— Я слышу столько злобы в твоем голосе, мальчик. Ты не доверяешь мне?

— Ты клялся передать мне посох.

— Он твой, — Грешюм поднял палку. В вытекших глазах темного мага отражалось веселье и что-то зловещее, роковое: черный голод.