Дварф с рукоятью меча, торчащей из бедра, вновь кинулся в атаку. Кровь пенилась на его губах. Вонзенный клинок беспокоил его не больше, чем укол шипа. Топор снова взметнулся.

Следующий удар предназначался для головы Мишель. Не имея надежды отклонить тяжелое оружие, она даже не попыталась это сделать. Вместо этого она бросилась к нападающему. Дубовая рукоять ударила ее по плечу, придавив к полу. Двумя руками она вонзила второй меч в живот, после чего откатилась в сторону.

Поднимаясь на ноги, она огляделась.

Дварф припал на одно колено, пронзенный сразу двумя клинками, в том числе последним оставшимся у Мишель оружием. Используя свой топор как распорку, он поднялся и уставился на нее. Он смотрел на ее пустые руки, рисуя на лице кровавую ухмылку.

«И что теперь?» — думала Мишель. Она обнаружила, что сидит спиной к стене балюстрады. Левая рука почти обессилила от удара по плечу.

С бесшумным победным кличем дварф рванул на нее, высоко подняв топор.

Инстинктивно среагировав, Мишель прижалась к полу, подняв ноги и опершись на жесткую гранитную стену. Проигнорировав нацеленный на ее лицо клинок, она резко задрала ноги и ударила ими дварфа в живот.

Он испустил протяжный стон, истекая кровью, но все так же усердно молотил топором.

Мишель вновь вскинула ноги, отшвыривая его назад. Потеряв равновесие, дварф выронил оружие, и оно грохнулось на каменный парапет как раз около ее головы. Резкий дребезжащий звук послышался у ее ног.

Потянувшись через колени, Мишель схватила свои мечи за рукояти и одним взмахом вынула их из дварфского пуза.

Дварф заорал и бросился на нее, намереваясь прижать к стене.

Мишель не сопротивлялась. Одним движением руки она сложила оба меча в виде креста прямо перед собой и позволила охраннику напороться на перекрестие, ускорив тем самым его падение.

Крайне удивленный, он обрушился всем своим грузным телом вниз, головой на перекрещивающиеся клинки. Это падение на два бритвенных острия довершило начатое. Горло было перерезано, дварф грохнулся прямо на Мишель, заливая ее лицо и грудь потоком горячей крови.

Мишель силилась отшвырнуть его, но вес был слишком велик. Кровью забило рот и горло. Она давилась и пыталась сплевывать, кашляла и почти тонула в озере крови. Потом два грудных насоса прекратили отбивать такт, и кровавый поток замедлился, дав Мишель возможность перевести дыхание.

Она все еще была в ловушке. Дварф был слишком громоздок и широк в костях. Отказавшись от попыток сдвинуть его, Мишель нащупала в кармане серебряную монету принца, на одной стороне которой застыл в прыжке снежный леопард, на другой блестел лик короля Рая.

Она поцеловала изображение короля, благодаря того за свою отличную боевую подготовку, после чего закрыла глаза.

— Ксин, — призывала она про себя. — Ксин, услышь меня.

Почти мгновенно монета накалилась в ее руках.

— Я слышу тебя.

Мишель вздохнула с облегчением. Было решено использовать монету для сигнализации на корабль важного донесения. Ксин ждал ее зова.

— Дорога чиста, — ответила она. — Заводи корабль.

— Будет сделано. Мы идем.

Мишель прижала монету ближе к губам.

— Поспешите…

С другого конца камеры Крал пристально смотрел на Лорда Тайруса. Принц свернулся клубком на пучке соломы. По возвращении из плавания по гранитной стене Тайрус стал мертвенно-бледным и угрюмым. Кралу передалось его настроение.

Прошлой ночью принц неожиданно вынырнул из тюремной стены, перепугав всех до смерти. Собрав с пола лохмотья и поспешно завернув в них свое нагое тело, он прошипел, чтобы все сидели тихо, так как капитан Бриттон спускался к ним для проверки. Разметавшись по полу, Тайрус симулировал беспамятство, пока остальные, рассевшись по углам камеры, всем своим видом изображали усталость и безнадежность.

Опасения принца вскоре оправдались.

Несколько минут спустя коренастый капитан огласил громким криком свое прибытие, остановившись у их клетки. Он оглядывал всех сквозь прутья решетки, изучая на предмет тайных ухищрений. Удостоверившись, что пленники были под контролем, капитан свирепо зарычал и удалился.

Немного позже Тайрус рассказал, что ему удалось подслушать в королевских покоях, — про грязный заговор, замышляемый на севере. Он также поведал о демоне, захватившем тело его отца. С тех пор Тайрус держался в сторонке.

Услышав новости, Крал тоже отдалился. Итак, Темный Лорд реализовывает новый план на севере, в Цитадели. Он съежился при этой мысли. Являясь слугой или не являясь, Крал не мог вынести бесчестья и разрушения, грозящие его родине со стороны черных магов. Противоборствующие чувства охватили его: одно, выкованное темным огнем, другое, сложенное из камня. Дни проносились, и в Крале постепенно вызревало решение.

Он уже призывал Темного Лорда прийти, чтобы покончить с охотой на ведьму. Ступив на этот путь, Крал хотел довести его до конца. Цитадель должна вновь принадлежать его народу, даже если для этого придется нарушить планы мастера.

Могвид громко заговорил, возвращая Крала обратно в настоящее. Могвид слегка подтолкнул Тайруса.

— Я все еще не понимаю, почему ты не можешь пройти сквозь стены и достать ключи. Освободи нас. К чему гнить заживо в этих застенках?

Тайрус, под глазами которого лежали глубокие тени, покачал головой.

— И что потом? У ворот замка расположился целый легион дварфов. Нас снова схватят, и мой секрет будет раскрыт. Пока я изображаю беспамятство, мы выигрываем время. Я поохочусь этой ночью, когда охрана ослабнет, и поищу, что может нас освободить.

Могвид вновь облокотился о стену.

— Ненавижу это ожидание.

— Еще больше тебе не понравится тушиться в дварфском котле, — раздраженно фыркнула Нилан. Нимфаи заговорила в первый раз после долгого молчания. Она выглядела неважно: лицо покрылось пятнами, губы пересохли и потрескались, волосы безжизненно свисали на плечи.

Тайрус оперся на локоть.

— Хватит грызться. Я снова отправлюсь на поиски. Если охрана у подземелья немногочисленна, я могу попытаться выманить ее и дать вам всем шанс на побег, но сам останусь здесь.

Крал пробурчал:

— Если ты остаешься, я тоже.

— И я, — хрипло прошептала Нилан.

Все глаза обратились к Могвиду. Он деланно вздохнул.

— Я не пойду один.

Крал кивнул.

— Тогда решено. Тайрус, поищи средства выбраться отсюда. Я слышал, в замке полно тайных ходов по всей длине стены. Что, если один из них выведет нас?

Тайрус нахмурился.

— Эти ходы всего лишь миф. Они не существуют. Есть только один путь, секретный способ выбраться отсюда в случае нападения. Но не думаю, что нам подойдет этот путь.

— Куда он ведет? — спросил Крал.

— В Зловещий Лес, в темную рощу за Стеной, родину призраков. В том лесу нет спасения. Никто не мог бы пересечь его и остаться в живых. Лучше уж погибнуть в битве, чем послужить закуской для Ужаса. Я вырос здесь, но так и не смог понять, зачем вообще был построен этот секретный ход.

— Я знаю, — отрывисто произнесла Нилан.

Тайрус с удивлением уставился на нее:

— Зачем?

Та покачала головой.

— Уже не важно. Ты прав. Этот путь страшнее смерти.

Глаза принца подозрительно сощурились. Нилан, не мигая, встретила его взгляд.

Крал нарушил молчание.

— Полночь. Будет лучше, если ты снова пройдешь по Стене. Разузнай что-нибудь. Держу пари, терпение наших захватчиков на исходе. Я видел, какими голодными глазами проходящий мимо охранник смотрел на нашу камеру.

Тайрус кивнул и подскочил.

— Ты прав, горец. Боюсь, недолго демонесса, принявшая облик моего отца, будет дожидаться моего пробуждения. — Он стянул с себя ветхие одежды, нисколько не стесняясь своей наготы. Затем приблизился к стене и прижался к ней ладонями, вызывая магию.

Крал почувствовал смещение энергии. Тайрус потонул в толще гранита, исчезая. Зверь, живущий внутри Крала, пытался учуять следы принца, но напрасно. Не было слышно даже биения сердца.