— Почему ты так думаешь? — озадачился домовой.

— Ну не знаю. — Я поморщилась, — Сам посуди: где постель, там любовь, а где любовь, там нет места выгоде. Не знаю как у вас, но в нашем мире к такому мужчине целая очередь выстроилась бы, и женщины друг дружке волосы выдирали бы в приступе азарта и ревности.

— Ты бы тоже выдирала волосы? — не отставал домовой.

В ответ я категорично замотала головой:

— Ни за что! Лично я бы к нему и на пушечный выстрел не подошла!

— Почему?! — Домовой явно опешил.

— Да потому, что красивый мужик — это вечная головная боль. И еще он козел, который постоянно пасется в чужом огороде. Ну, это я образно, понимаешь? А мне свои нервы дороже, так что пусть по нему другие дуры с ума сходят. А я умная!

Сбоку послышался придушенный хрип. Обернувшись, я увидела крысолака. Зверь сидел на лавке с ошалелым видом, уставившись стеклянным взглядом в пустоту.

— Ой, слушай! — подскочила я, обращаясь к домовому, — А глаза у того преступника на очи нашего Крыса похожи! Честное слово!

Крысолак вышел из ступора, взглянул на меня и, совершив длинный прыжок, выскочил в окно. Я недоуменно пожала плечами. Нервная какая-то живность сегодня!

Ночью ко мне пришла Мироновна. По обыкновению разбудив, пригласила прогуляться по саду. Возражений с моей стороны не нашлось. Летом в пижаме даже ночью не холодно.

— Что-то давно вы не приходили, — пожаловалась я, разглядывая шуршащий под ногами щебень на дорожке. — Я уже соскучиться успела. И столько всего произошло…

— Соскучиться? Это хорошо, — Мироновна улыбнулась. — А насчет происшествий… Хочу, Дарена, тебя поздравить — книгу мою вычитала до последней буковки, прилежно и внимательно. Людям помочь умеешь. Теперь полноправной ведьмой считаться можешь!

— Так уж и ведьмой? — Я усмехнулась, — Получается, вы ведьма?

— А не похожа? — Мироновна хитро прищурилась.

— Нет, конечно! А где же ступа, помело, нос с бородавкой и прочая атрибутика?

Мироновна покачала головой:

— Ступу, если хочешь, сотвори, только дерево потолще выбери, помело из веток сделай, а бородавок можешь себе навести хоть целую дюжину, если легче от этого станет. Но я тебе и без всех этих заморочек говорю, что ты теперь настоящая ведьма. Вот так-то.

— Временная ведьма, — тихо поправила я Мироновну.

— Что?

— Говорю, я — временная ведьма, потому что вы обещали вернуть меня домой, как только я этого захочу. А значит, я здесь временно. Кстати, а по возвращении я буду помнить все то, что здесь со мной произошло?

— Это только от тебя зависит. — Старушка вздохнула, — Если захочешь запомнить — запомнишь. А если захочешь забыть, то забудешь.

— Вряд ли я захочу забыть этот необыкновенный мир! — Я мечтательно вздохнула. — Он потрясающий и замечательный!

— Ты не знаешь, в каком настроении решишь вернуться, — тихо произнесла Мироновна.

— А кто знает? — Я восприняла ее слова как шутку.

Мироновна не ответила. Обернувшись, я увидела, что она ушла, по обыкновению не попрощавшись.

Возвращаться домой не хотелось. Вокруг царила теплая уютная ночь, звонко пели цикады, а с небес светила полная желтая луна, заливая землю мягким светом и навевая романтичные мысли. Свернув с дорожки, я прошла под раскидистую яблоню и растянулась на траве. На душе было легко, только в самой глубине роились не оформившиеся вопросы, вызывая смутное беспокойство. Впрочем, я не стала придавать этому значения и довольно быстро уснула, убаюканная теплом ночи и богатым ароматом летнего сада.

Утром меня разбудил стук. Кто-то привычно ломился в дверь, жалобно причитая надрывным речитативом. Нашарив тапочки под кроватью, я одернула пижаму и пошла открывать. Несмотря на то, что после разговора с Мироновной заснула я в саду, сейчас проснулась в собственной постели.

— Дарьюшка, помоги! — кинулась мне на грудь грузная тетка, едва не придавив своим весом. — Веська, ирод, подавился! Лежит, землю лапами загребает!

Я вздохнула. Веська — не в меру горластый и скандальный петух моей соседки. То-то я сегодня не слышала его воплей!

Обычно утро начинается так: Веська несколько раз самозабвенно дерет горло хриплым, но оглушительным «кукареку», а потом подключается Маланья и начинает гонять птицу по двору, размахивая полотенцем или передником, в зависимости от того, что первое попадет в руки. Ругательства в адрес несчастного петуха сыплются самые разнообразные и не всегда приличные. Даже я, зная великий и могучий матерный язык, с интересом заслушиваюсь. Кочет же улепетывает от хозяйки, дико вытаращив глаза и поднимая клубы пыли роскошными крыльями.

В отличие от нашего двора, двор Маланьи гол как сокол. По неизвестным мне причинам в его убранстве отсутствуют клумбы и трава. Я несколько раз предлагала вырастить ровный аккуратный газон, но меня вежливо обрывали и спроваживали. Ну и ладно, навязываться не в моих правилах.

— Пойдем спасать Веську! — согласно просипела я, ужом выползая из мощных объятий.

В глазах Маланьи заблестели слезы.

Увы, не успели мы спуститься с крыльца, как путь нам преградили несколько мужиков в уже знакомых мне зеленых кафтанах. Я вопросительно уставилась на них.

— Ведьма Дарья? — вопросил один из них, сурово сдвинув брови на переносице.

Внутренне я восхитилась: «ведьма Дарья»! А что, совсем неплохо звучит! Но внешне сохранила полное спокойствие и невозмутимость и лишь слегка склонила голову в ответ. Маланья, кстати, боязливо отступила мне за спину. Уловка была достаточно смешной, поскольку, учитывая размеры соседки, я попросту терялась на ее фоне.

— Его величество Фрей Мудрый приказал доставить вас во дворец! И немедленно! — бодро отрапортовал мужик и попытался схватить меня за руку.

— Прямо так и немедленно? — усмехнулась я, предусмотрительно отступая в сторону. Рука мужика мазнула по животу Маланьи. Та подпрыгнула, — А могу я узнать, зачем вдруг понадобилась вашему мудрому королю? Своей мудрости, что ли, не хватает?

— Не пойдешь к королю — пойдешь на плаху, — кратко и доходчиво объяснил второй мужик.

— Понятно, — кивнула я. — Только не боитесь, что в свиней, к примеру, превращу за отсутствие свободного выбора действий?

— Ты превратишь — Фарах расколдует, — не сдались незваные гости.

— А Фарах — это кто? — лениво поинтересовалась я.

Маланья за спиной сдавленно засипела, а мужики озадаченно переглянулись, но потом один из них все же соизволил ответить:

— Фарах — королевский колдун. Как ты можешь этого не знать?!

— Извиняйте, от цивилизации далеко, вот и не успеваю уследить за событиями, — Я виновато потупилась, лихорадочно соображая, как быть и что делать.

Разумеется, превращать в свиней я никого не хотела и к тому же никогда не пыталась на практике. В теории, конечно, читала, но одно дело буквы рассматривать, а совсем другое — с живыми людьми так поступать. Да и портить отношения с королем очень не хотелось. К тому же мне для полного счастья только плахи и не хватало. Кстати, меня же петух ждет! Эх, была не была!

— Значит, так, господа хорошие, я, конечно, пойду к этому вашему королю, но вам придется меня немного подождать. Сейчас одно дело закончу и вернусь.

— Никаких дел! — дружно рявкнули мне в ответ, — Король не может ждать! Никто и никогда не смеет отказывать королю!

Я разозлилась. Ненавижу, когда мне приказывают!

— Значит так. — Я задрала повыше подбородок и смерила обоих мужиков мрачным взглядом, — Я не отказываю королю, а всего лишь прошу меня подождать. Сейчас я должна ненадолго уйти и, если попытаетесь меня задержать, превращу в свиней. И мне по барабану, когда и как вас потом будут расколдовывать! А плахи я не боюсь. Если за все время нашего разговора вы меня и пальцем не тронули, значит, я нужна вашему королю живой и невредимой. А сейчас извините — меня петух ждет!

Я обошла застывших истуканами мужиков и открыла калитку. Маланья бодро засеменила следом.