Кажется, домовой мне не поверил. Во всяком случае, желтые пуговицы смотрели очень уж пристально.

Воздев глаза к потолку в мечтательном взгляде, я стянула с тарелки еще один пирожок и принялась уминать его с удвоенной силой. Вроде как рот занят, и ни на какие вопросы отвечать не могу.

Тихон наглядную демонстрацию оценил и ретировался, попросту растворившись в воздухе.

Обернувшись к Марусе, сидевшей на противоположном конце лавки, я неожиданно наткнулась на еще один рентгеновский взгляд. Удивленно приподняла брови.

— Думаешь, я не знаю, что ты с Греем целовалась? — мелодично произнесла кошка. — Ну и как? Понравилось?

В ответ я запустила недоеденным пирожком.

Маруся поймала его на лету и перемахнула через подоконник, зажав в зубах вкусный трофей. До меня донеслось звонкое хихиканье. Я же осталась в компании с одной-единственной мыслью: кто и когда успел наябедничать и кому за это дать по голове?

Несмотря на тоску, которая стойко одолевала меня вечерами, моя жизнь легко вошла в прежнее русло: снова во двор потянулся народ со своими проблемами и заботами, и о Грее я могла вспоминать лишь поздним вечером, когда ложилась спать. Поскольку удовольствие от таких воспоминаний было, мягко говоря, сомнительное, то я нарочно загружала себя делами до предела, чтобы сил хватало лишь на то, чтобы дойти в спальню, упасть на кровать и отключиться без всяких сновидений.

Новостями из дворца я особенно не интересовалась, хотя, разумеется, земля полнилась слухами, и нашу деревню они не обходили стороной. Как выяснилось, Мироновна, которую на самом деле звали просто и незатейливо Миррой, после своего возвращения довольно быстро взяла власть в свои руки, а после свадьбы намеревалась передать эту власть старшему сыну, как, собственно, и положено. О судьбе младшего королевского сына сарафанное радио упорно молчало, о судьбах его зеленокафтанных приспешников тоже.

Проявлять любопытство о королевской семье я принципиально не хотела, надеясь таким образом избавиться от пусть и не совсем далекого, но прошлого. К сожалению, никаких результатов подобное поведение не принесло, потому что в один из дней прошлое нашло меня само в облике Мироновны. Точнее, я хотела сказать, королевы Мирры.

Она пришла среди дня, когда я сидела в одиночестве (довольно редкий случай при моей занятости) и чистила овощи на обед — еще более редкий случай, учитывая, что к хозяйству домовой подпускал меня крайне неохотно, предпочитая все делать самостоятельно. Мирра просто появилась из портала посреди комнаты.

Я отвлеклась от овощей и поздоровалась с гостьей. Подниматься с лавки, впрочем, не спешила.

— Все еще обижаешься на меня? — мягко улыбнулась королева, присаживаясь на другую лавку с противоположной стороны стола.

— Уже нет, — честно призналась я, — Наоборот, даже благодарна вам, что вытащили меня из моего скучного времени. Вы были правы, сказав в самом начале, что здесь я открою для себя много нового и интересного, гораздо более интересного, чем технический прогресс и гламур глянцевых журналов. Спасибо!

— Значит, ты остаешься? — тихо подытожила королева, не сводя с меня внимательного взгляда.

— Если позволите, — улыбнулась я, отводя глаза и хватаясь за очередную картофелину, в безуспешной попытке унять бешено бьющееся сердце — из-за того, что глаза королевы в очередной раз напомнили Грея, будь он неладен.

— Вот и хорошо. — Не заметив моего душевного смятения, Мирра извлекла из складок платья небольшой конверт и положила его на стол, поближе ко мне. — В таком случае, я с еще большей радостью вручаю тебе приглашение.

— Куда? — упавшим голосом поинтересовалась я, чувствуя, как тревожно замирает сердце.

— Как это «куда»? — Королева изумленно приподняла тонкие брови и улыбнулась. — Дорогая, ты настолько заработалась, что потеряла связь с внешним миром? На свадьбу, конечно же! Грей и Гертруда хотят видеть свою спасительницу в числе почетных гостей. Разумеется, и я тоже хочу тебя видеть. Ты же понимаешь, что, если бы не ты, ничего этого могло бы и не быть. Так что откладывай нож и овощи, бери конверт и пойдем во дворец!

— Я… я не могу! — выдохнула я, судорожно пытаясь найти оправдание своему отказу.

— Почему? — моментально отреагировала королева, не оставив мне на размышления и нескольких секунд.

— А… дома никого нет, а я овощи обещала почистить… — Я продемонстрировала зажатую в руке измусоленную картофелину с болтающейся лентой кожуры. — Тихон появится — ругаться будет. Он же у нас с характером, если помните.

— Ох, Дарена! Вроде такая умная, столько всего знаешь, а самых элементарных вещей понять не в состоянии! — Королева покачала головой и шутливо погрозила пальцем, — Да твой домовой лучше тебя знает, что и когда с тобой происходит! Ты же его хозяйка, поэтому он в ответе — как перед тобой, так и за тебя. Знать о том, что с тобой происходит — его прямая обязанность.

«Так вот кто донес до Маруськиных ушей весть о поцелуе! — догадалась я. — Ну Тихон! Ну и тихоня!»

— Так что бросай свою картошку и пойдем! — Мирра встала с лавки и, подойдя ко мне, вынула из одеревеневших пальцев нож и несчастный клубень.

— Но… зачем так рано? — предприняла я последнюю попытку отдалить неизбежное. — Свадьба ведь только завтра. Вот завтра я и приду.

— Нет, так нельзя! — Мирра бесцеремонно сдернула меня за руку с лавки и потянула за собой к зависшему посреди комнаты облаку портала. — Сегодня вечером мы даем праздничный ужин в честь наших гостей. Тебе еще нужно успеть переодеться и сделать красивую прическу. И, ради Всевышнего, не придумывай больше поводов для отказа, иначе мы на тебя обидимся всей семьей!

Чувствуя, как подкашиваются ноги в предчувствии чего-то непоправимого, я обреченно шагнула в портал вслед за королевой.

Несмотря на упомянутых королевой гостей, в данный момент во дворце царила тишина. Вероятно, все были заняты подготовкой к предстоящему ужину. Не миновала сия чаша и меня. Выйдя из портала, я оказалась в просторном светлом помещении, обозначенном Миррой как «предоставленные в мое личное пользование лучшие покои для гостей». Не знаю, как насчет лучших покоев, поскольку ранее не имела возможности ознакомиться с убранством комнат во дворце, за исключением двух, но вот покой в прямом смысле этого слова мне сейчас точно не светил, причем даже далеким, призрачным светом.

Дело в том, что моего прибытия в этом самом помещении ожидали сразу несколько человек, и стоило нам появиться, как я моментально оказалась в самой настоящей осаде парикмахеров, модисток и прочих законодателей местного мира моды и красоты. Удовлетворенно улыбнувшись, Мирра исчезла из моего поля зрения, я же смогла в полной мере ощутить на собственной шкуре, что бывает, когда красота начинает требовать жертв.

Для начала меня провели в отдельную комнату, оказавшуюся купальней. Первое, что бросилось даже не в глаза, а в нос, это запах: теплый, почти горячий воздух изобиловал ароматами, словно парфюмерный магазин. Лично я одурела от запаха за считаные минуты, а потому все дальнейшее воспринимала почти безучастно, лениво скользя взглядом по окружавшей меня обстановке.

Посмотреть было на что: купальня представляла собой довольно большую комнату, сплошь выложенную серым мрамором с зеленоватыми прожилками, а в качестве украшения по стенам змеились замысловатые узоры, выполненные золотом с вкраплением крупных желтых камней. Добрую половину площади пола занимало подобие бассейна — круглая мраморная чаша с росписью по невысокому бортику, наполненная странной красной пеной. Вокруг чаши прямо на полу стояли батарея разнокалиберных посеребренных кувшинов и кувшинчиков, расписные плошки с неизвестными мне мазями и порошками всевозможных цветов и, разумеется, свечи в высоких канделябрах. Вокруг суетились служанки.

Сначала я хотела выставить всех за дверь за ненадобностью, но, погрузившись в подозрительную пену, оказавшуюся горячей и нежной, словно пенка капучино, неожиданно почувствовала восхитительную слабость.