Сила короля заключалась в старом прихвостне, который хотя и был слаб телом, но магией владел — будь здоров. Все это было понятно и неприятно, но вполне предсказуемо. Власть делили всегда и во все времена. А по голове меня шарахнуло совсем другое известие: оказывается, Мироновна ушла в мир иной не без помощи проклятого старикашки. Видите ли, ему помешали знания и умения безобидной бабушки.

В моей душе моментально взыграли месть и чувство справедливости. Старикашку следовало придушить, чтобы больше не портил жизнь окружающим, но вот над реальным способом расправы следовало основательно подумать. Я как-то еще не научилась убивать, пусть даже и того, кто этого в полной мере заслуживал. Другое дело — сплавить преступника в руки милиции, засудить, посадить и все дела. Здесь же такое вряд ли возможно. Впрочем, об этом я буду думать позже.

Во всей этой истории была одна-единственная, пусть и не слишком радостная, но внушающая надежду новость: мужчины, которых король не успел посадить, по-быстрому смотались в густые леса, оставив семьи на произвол судьбы, и принялись готовить дворцовый переворот. Ушли, так сказать, в оппозицию. Теперь Фрей со товарищи — отрядом головорезов в кафтанах, с несколькими из которых я имела сомнительную честь познакомиться, — безнаказанно отрываются на женщинах.

Все правильно: когда настоящие мужики развязывают войну, страдают в основном женщины и дети. Закон неписаный, но повсеместно выполняемый. Если бы не старик с его магическими способностями, Фрея давно бы уже свергли и под радостные крики толпы повесили на главной площади. Но… Вот именно это «но» в лице старикашки всем и мешает. Против магии не попрешь ни с ножом, ни с топором, а рисковать напрасно головами никому не хочется.

Разумеется, его величество крайне огорчился, неожиданно узнав о новой ведьме, так некстати появившейся в этих местах, где он обезвредил всех своих соперников. В общем, спокойной жизни наступил конец. Причем не только королевской, но и моей собственной. Но мне не давал покоя один вопрос: почему люди в деревне ничего мне об этом не рассказали? Может, жалели, а может, еще что-то. Кто их поймет!

Зато теперь, благодаря молчаливости одних и беспокойству других, вырисовывается картина маслом: я — главный конкурент старикашки, головная боль короля и единственный толковый соратник лесных оппозиционеров. И какие теперь шишки посыплются из-за всего этого на мою многострадальную голову, знает один только Бог. Откровенно говоря, даже и подумать страшно!

Наслушавшись страшных сказок на ночь от домового, я заснула беспокойным сном и всю ночь гоняла сачком партизан этого мира.

Разумеется, выспаться мне не дали. Сначала послышалась какая-то возня, а потом долгий и неразборчивый шепот. Когда воцарилась тишина, я, во-первых, окончательно и бесповоротно проснулась, а во-вторых, сгорала от любопытства и страха.

Кто знает, что задумали мужики?

Конечно, перед тем как предаться сну, я наговорила кучу охранных заклинаний, оберегов, даже молитв. Вдобавок навешала на себя всевозможные защитные круги, зеркала, щиты и прочую ментальную атрибутику. Если бы эти заклинания имели хоть какой-нибудь вес, я бы, скорее всего, почила смертью храбрых (в данном случае как раз наоборот, трусливых) от тяжести собственной защиты. Но, к счастью, никакой тяжести не ощущалось, а разлепив глаза, я обнаружила, что осталась жива и невредима. Зато в комнате произошли явные изменения.

Видимо, король решил заполучить меня в союзницы, а потому презентовал мне шикарнейшее платье, надетое на манекен, и футляр с драгоценностями, возложенный на туалетный столик и заботливо открытый.

Правильно, нечего убивать курицу, несущую золотые яйца! Это я к тому, что маг-сморчок уже старый, того и гляди копыта откинет.

Переглянувшись с Марусей, я слезла с кровати и подошла к платью. Корсаж, оборки, юбка в пол, внизу подол диаметром больше метра, золотое шитье. В общем, страх божий и ничего больше. Познакомившись столь близко с модой богатеев этого мира, я им от души посочувствовала. Носитьэто было не только неудобно, но и тяжело. Пытаясь заглянуть под юбку, чтобы узнать, на чем держится пышность тканевого колокола, я едва смогла его приподнять. Ткань была накрахмалена до безобразия, а корсаж жесткий, словно и не корсаж, а пыточные тиски. Обойдя несколько раз манекен, я отошла и потеряла к платью всякий интерес. Драгоценности, как и следовало ожидать, меня заинтересовали куда больше.

В футляре из черного бархата лежали ожерелье и длинные серьги. Крупные прозрачные камни, попадая на свет раннего утреннего солнца, сверкали так, что было больно глазам. Получается, яочень нужна королю, если он расщедрился натакие бриллианты. Даже самый маленький камушек из этого великолепия запросто сделает меня в моем собственном мире олигархом, если, конечно, до этого момента криминал голову не открутит.

Взяв одну сережку, я принялась отламывать крайний камушек в подвеске.

— Ты что делаешь?! — Рядом со мной возник домовой, — Остановись немедленно!

— Да ладно тебе, — отмахнулась я, — пропажу одного камушка никто не заметит, а я его зачту как моральный ущерб за перенесенные волнения.

— Волнения? — Домовой даже подпрыгнул. — Вот пропадет камень — тогда будут тебе волнения, какие и не снились! Не порти вещь, она все равно не твоя!

— Как не моя? Мне подарили! — Камушек я все-таки отламывать перестала, возмущенно уставившись на домового.

— Фрей этой вещи не хозяин, поэтому не может ее дарить, — осадил меня Тихон. — Так что положь на место и не трогай!

— А кто хозяин? — Я положила серьгу в футляр и закрыла крышку, чтобы не подвергаться соблазну.

— Невеста короля! — ошарашил меня домовой, — Этот комплект предназначен ей в качестве свадебного подарка.

— У этого извращенца еще и невеста есть? — поразилась я. — Вот так новость! Это кто же за него в здравом уме пойдет? Хотя, собственно, чего я удивляюсь, ведь деньги и богатство всегда играют решающую роль в делах сердечных. Ну и где же эта мымра?

— Никакая она не мымра, — неожиданно вступился за невесту домовой, — Между прочим, местами получше тебя будет! И к тому же к Фрею она не имеет абсолютно никакого отношения.

— Как не имеет? Сам же сказал, что она невеста короля! — завопила я, но тут же прикусила язык, потому что стена возле кровати пришла в движение.

Ой, как не вовремя! Надо не забыть этот занимательный диалог и уточнить потом у домового, какими же такими местами эта будущая королева лучше меня.

В комнату вошел король, сложил губы в подобие улыбки и вежливо предложил мне переодеться в предоставленные его щедрым величеством наряды.

В ответ я некоторое время молчала, раздумывая над тем, что эта образина, оказывается, еще и улыбаться умеет, а также лихорадочно подыскивала подходящую причину для отказа.

Конечно, чего греха таить, если бы этот Фрей не был таким самодуром с колючими глазами, девицы к его ногам падали бы и без всякого принуждения, причем богатым урожаем. Неизвестно, зачем мужчина, обладающий такой красивой внешностью, выбрал путь тирана и деспота. Впрочем, мне сейчас не о нем нужно думать, а о том, как отказать, чтобы живой остаться.

— Благодарю вас, ваше величество, — учтиво пропела я, скрывая брезгливую гримасу за коротким поклоном, — но я не нахожу себя достойной носить такие роскошные наряды! Воспитание, знаете ли, не позволяет.

— Твой наряд таит в себе какую-то магическую силу? — как-то странно посмотрел на меня Фрей.

— Вы о чем? — в свою очередь уставилась я на него.

— Многие колдуны предпочитают не расставаться с плащами, потому что они хранят в себе их магическую силу, — пояснил его величество, — Вероятно, твои э-э-э… штаны тоже из числа подобных вещей?

Я едва не почесала в затылке от удивления.

Мужик, это где же ты наслушался подобной хрени? И после таких перлов называешь себя Мудрым? Ну-ну, ума закрытая палата, а ключ потерян без возврата…

— Пойдемте со мной! — По-видимому устав ждать ответа, король приблизился ко мне и схватил за руку. Тут же охнул и отскочил.