Такую, что расхотелось не только мыться, но и вообще шевелиться хоть как-нибудь.

Меня искупали в пене, затем вытерли, завернув в широкую простыню, и подтолкнули к лежанке, где в течение часа растирали пахучими маслами. В итоге я сама себе стала напоминать парфюмерный магазин, а от изобилия ароматов закружилась голова. К счастью, мне разрешили подняться, завернули в очередную простыню и наконец выпустили из купальни.

Едва я успела вдохнуть глоток свежего воздуха, как меня снова взяли в оборот и, усадив на высокий стул без спинки, в течение целого часа терроризировали в четыре руки мои несчастные волосы, успевшие к этому времени высохнуть. Когда я, было, испугалась, что осталась без волос, местные цирюльники сунули под нос большое зеркало в оправе и с гордостью продемонстрировали мне прическу а-ля «взрыв на макаронной фабрике», в которой я свою родную растительность признала с огромным трудом.

Нечто более всего напоминавшее воронье гнездо, высотою в добрых полметра (благо длина волос позволяла), обильно присыпанное пудрой и перевитое жемчужными нитями.

Первой и единственной реакцией был шок, но споры я решила отложить до тех пор, пока меня хотя бы не оденут. Возмущаться, будучи завернутой в одну лишь простыню, на мой взгляд, не слишком удобно, еще, гляди, свалится по неосторожности. А стриптиз в мои планы никак не вписывался.

За одеждой дело не стало. Закончив с прической, цирюльники удалились, передав меня двум портнихам. Те быстро облачили меня в подобающий празднику наряд, настолько туго стянув корсет, что я едва могла дышать, и повели к зеркалу. Причем именно подвели, взяв под руки, иначе под тяжестью наряда я споткнулась бы на первом же шагу.

Высокий блестящий прямоугольник в витой раме равнодушно отразил мой нынешний, совершенно непривычный, если не сказать кошмарный, вид.

«Гнездо» грозилось засыпать пудрой глаза как мне, так и всем тем бедолагам, которым на празднике выпадет несчастье оказаться рядом со мной. Корсет довольно четко разделял тело на две половинки на манер песочных часов, из-за чего у меня возникло стойкое ощущение скорого перелома собственного позвоночника. А само платье из-за обилия воланов и жесткой серебряной вышивки оказалось настолько плотным и неудобным, что меня незамедлительно бросило в пот.

Ни о каком ужине, а тем более вечере в подобном облачении не могло быть и речи, если я хотела остаться живой. К тому же из-за пышной юбки-колокола я совершенно не представляла, как в подобном наряде можно присесть за стол. Фантазия рисовала жуткие картины от сломанного под тяжестью веса стула до перевернутого объемами юбки стола. Надо сказать, нынешних модниц я пожалела искренне, от всей души.

Подавив тяжелый вздох по причине боязни сломать собственные ребра, я обернулась вокруг своей оси, волоча по кругу тяжеленный подол с хвостом шлейфа, и процедила сквозь зубы:

— Благодарю за труд. Но буду еще куда более благодарна, если вы немедленно освободите и меня, и мои волосы от всего этого безобразия!

Угрозу-просьбу подкрепила небольшим пульсаром, красноречиво покачав его на ладони перед носами оторопевших портних.

Подействовало. Оправдываясь на два голоса, что королева будет недовольна, а другого наряда для меня не предусмотрено, женщины все же сняли кошмарное платье и распустили прическу.

Вычесав пудру, я оставила волосы свободными, а к объемному наряду даже не прикоснулась, оставив сие сомнительное удовольствие портнихам. С интересом понаблюдав некоторое время, как женщины воюют с платьем, водружая его на отдаленное подобие манекена, я мысленно представила наряд, который хотела бы видеть на себе, воссоздавая его во всех деталях. А мгновение спустя уже держала на руках длинное вечернее платье нежно-бежевого цвета.

Летящая ткань легко заструилась по телу, мягко обнимая фигуру. Облегченно вздохнув, я откинула за спину волосы и в очередной раз подошла к зеркалу. Вот теперь отражение меня вполне устроило: платье на тонких бретельках выгодно подчеркивало силуэт, оставляя открытыми плечи, грудь и часть спины в допустимых пределах, а к низу расходилось мягкими складками. Получилось красиво, женственно и, главное, легко. Почувствовав вожделенную свободу, я с удовольствием вдохнула полной грудью.

Как выяснилось, рано обрадовалась. Чуть слышно скрипнула дверь и появилась королева в праздничном наряде, почти полном подобии отвергнутого мной. Я замерла в ожидании неминуемой взбучки на тему «в чужой монастырь со своим уставом», но взбучки не последовало. Взглянув на мои новшества, Мирра лишь улыбнулась и, взяв за руку, повела из комнаты.

— Куда мы идем? — настороженно спросила я, шагая рядом с королевой и бегло осматривая пустой коридор, богато украшенный золоченой лепниной и фресками по потолку и стенам.

— На ужин, — послышался краткий ответ, — Все уже собрались и ждут одну лишь тебя.

Я повернула голову в сторону узких витражных окон, расположенных на противоположной стороне коридора. Никаких признаков наступившего вечера не наблюдалось. Хотя кто сказал, что ужин в королевском дворце должен проходить обязательно в темное время суток?

Толпа собравшихся изобиловала яркими красками. Оправдывая мои ожидания, женщины все как одна были облачены в чересчур пышные платья, а замысловатые прически могли поспорить своей сложностью и масштабностью с самым грандиозным сооружением моего времени. Эйфелевой башней, например.

Из-за этой пышности сопровождавшим кавалерам приходилось держаться на приличном расстоянии от своих дам и далеко выдвигать локоть, держа руку на бедре, чтобы спутница могла ухватиться за предложенную опору без ущерба для своего наряда.

Оказавшись морально не подготовленной к подобному зрелищу, я едва удержала улыбку на лице. Ну что же вы, дамы, проще надо быть, тогда и кавалеры к вам потянутся! Кстати о кавалерах…

Судя по многочисленным заинтересованным взглядам, потянуться ко мне хотели все без исключения. Даже Грей, идущий нам навстречу через весь зал под руку со своей невестой, смотрел на меня так, как никогда раньше. Впрочем, анализировать его взгляд я намеренно не стала и сосредоточилась на Гертруде. Вопреки местной моде, южная красавица была облачена в изящный кружевной наряд цвета слоновой кости, щедро расшитый золотыми нитями, а волосы завила тугими кольцами и распустила. Смелое декольте украшало то самое бриллиантовое ожерелье, из которого я ранее пыталась заполучить камушек. Сочетание белого и золотого цветов, смуглой кожи, пышного плаща волос (кольца спускались до самой талии) и огромных, блестящих, словно спелая вишня, глаз даже у меня вызвали укол легкой зависти. Могу представить, что творилось с окружающими. Бесспорно, Гертруда была самой красивой среди всех присутствующих дам, а вдвоем с Греем они составляли просто великолепную пару.

Я, разумеется, ни на что не претендовала, но вновь получила лишнюю возможность осознать, насколько невозможными были все мои прошлые мечты. Труди была похожа на бархатную летнюю ночь, жаркую и пьянящую. Я же была настоящим днем, безоблачным, теплым и светлым. Грею конечно же подходила ночь…

К счастью, мои размышления довольно быстро прервали. Ее величество, кратко поприветствовав сына и будущую невестку, подвела меня к высокому, довольно симпатичному мужчине и принялась знакомить. Я не сразу поняла, в чем суть, и очнулась лишь тогда, когда Мирра, перечислив титулы и звания, перешла к цели знакомства, попросту объяснив, что вручает меня незнакомцу (имя я тоже благополучно пропустила мимо ушей) на весь вечер. Если бы сейчас на дворе был двадцать первый век, я бы непременно насторожилась из-за двусмысленности фразы. К счастью, век был невесть какой, но точно не двадцать первый, поэтому подобный сарказм посетил исключительно мою голову, благополучно миновав остальные.

Кавалер расцвел в восхищенно-радостной улыбке, словно ему преподнесли не меня, а как минимум половину королевской казны, и склонился в изящном поклоне. Ощущая себя полной дурой, я присела в реверансе, старательно удерживая равновесие. Увидев, что знакомство состоялось, королева удалилась с гордо поднятой головой.