— Все согласны. Холуй вручит каждому из вас ведомость за прошлый год: сколько денег с города пошло в казну и сколько осталось для города. Смотрите, трясите купчишек как следует! Чтоб больше принесли, чем в прошлый раз! Земля наша, никому не отдадим, так пусть платят сполна! — Узвар повернулся к двери, — Эй, прислужник!

В комнату вбежал тщедушный мужичок с пергаментами, раздал каждому и так же быстро убежал.

Оглядев вождей напоследок, Узвар первым покинул главную комнату. Остальные по очереди выходили следом, погружённые в ведомости и свои мысли, не обращая внимания на Трома. Вожди не видели, как он сюда шёл, и не увидят путь обратно. Холуи, просители, воины и прочие, конечно, заметят. Но вождям могут и не сказать. Если же скажут — одно дело видеть самому, другое — узнать с чьих-то слов.

С этими мыслями Тром выбрался из-за стола и, терпя, заковылял к выходу. Взмок, ещё не дойдя до ступеней. Марк и Изергиль тихо разговаривали чуть поодаль от лошадей. Смотрели в сторону ущелья. Тром медленно спустился и попробовал самостоятельно усесться в седло. Встал в стремя здоровой ногой, но никак не получалось перекинуть больную. Так простреливало от попыток, что пришлось оставить эту затею.

— Давай, аккуратно, — Марк очутился рядом и потихоньку перебросил его ногу через круп лошади, — Что сказали на сходе?

— Едем в Западную Рудню. Собирай людей.

Рядом хмыкнула Изергиль и ехидно заметила:

— Сдохните ещё до перевала, вождь.

— Глупая девка! Есть обходной путь, — злость пробивалась в голосе Трома. Рана доконала, и вылилась в агрессию. Шутки внезапно перестали веселить, малявка уже достала. Что ни слово, то ведро пренебрежения.

— Ааааа… — протянула девка, ещё сильнее раздражая Трома.

— Вождь, как мы будем туда добираться? Кого брать с собой?

Трому было не до разговоров, боль донимала:

— Обсудим в избе. Мне нужно поговорить со старухой.

Он так и молчал до конца, а Марк с девкой разговорились. Болтали что-то, Тром по обрывкам понял, друг расспрашивал, приходилось ли ей лечить раненых на поле боя. Они шли сзади, и ответ разобрать не удалось.

Старуха Изергиль уже ждала его с тряпками и жгутами. Отвар мака дымился в чаше:

— Проходи и ложись на койку, вождь. Я посмотрю, как рана перенесла дорогу.

Тром устал держать лицо и позволил Марку практически дотащить себя до койки. Он медленно и неуклюже снял штаны, улёгся, и старуха начала разрезать повязку, аккуратно поддевая ножницами.

— Внучка, принеси мази для ран.

Младшая быстро вышла, а старуха аккуратно развернула тряпки на ноге:

— Швы целы. Заштопала внучка, как надо. Кровь идёт немного, но это меня не удивляет. Если кататься на лошади и ходить через сутки после такого ранения, кровотечение неизбежно. Тебе нужно лежать, вождь, и всё заживёт.

— Значит, поеду в телеге.

— Что? Куда вы собрались ехать? — удивлённо спросила старуха Изергиль.

— В Западную Рудню. И не перечь, старуха, это не обсуждается. Лучше подумай, как меня вылечить по пути.

— Решение схода, да? Я постараюсь тебе помочь, вождь, постараюсь…

Караван здорово растянулся, увеличив расстояние между всадниками и телегами, но пыль даже так не успевала оседать. Александр прятался от неё в фургоне какое-то время. Это было так скучно: темно, не почитать, полезным ничем не займёшься, дремать уже надоело. Ехать на лошади едва ли веселее — один и тот же не меняющийся пейзаж изо дня в день. Слева степь с редкими кустами, булыжниками и круглыми шарами перекати-поля. Справа — та же степь, только далеко, на границе видимости — бескрайний лес.

Александр в который раз принялся изучать наёмников Пурпурного отряда, проверяя память и подмечая новые детали, появившиеся за четыре года, что он их не видел. От Татмера, торгового города-порта, до Страны Оазисов путь неблизкий — хватает, чтобы вспомнить тех, кого успел забыть и приметить новичков среди маленького, всего в двадцать человек, взвода Пурпурного отряда.

К одному из новеньких он и подъехал, чтобы хоть немного разбавить дорожную скуку разговором:

— Эй, боец, как тебя звать? Четыре года назад тебя ведь не было в отряде, так?

Парень поворотил к нему лицо. Ещё молодой, но уже обветрился, закалился. При доспехе, копье и коротком мече. Смотрит, будто всю дорогу боялся, что Александр с ним заговорит, и вот случилось неизбежное. Он решил растормошить парня:

— Я не заколдую тебя взглядом, можешь говорить смело.

— Про древних болтают всякое, — с сомнением отозвался солдат, чуть отпрянув от лошади Александра.

— Мы обычные люди, просто живём чуть дольше других. Меня можно не бояться. Спроси своего взводного, он сопровождал меня, когда ещё не был взводным.

Парень неуверенно посмотрел вперёд, словно отыскивал там командира.

— Да расслабься ты. Расскажи лучше, как попал в отряд. Служил где? Зовут-то как?

— Сибальтом звать. Пару раз попал в ополчение деревенское во время бунтов. А, как разбойников перевешали, позвали меня в местный гарнизон.

— Хорошо в ополчении служил, раз позвали?

— Дрались часто, не бегали. С гарнизона офицер сам к нам пришёл людей набирать. Ну и меня взял и ещё нескольких.

— Где тот гарнизон-то был?

— Под Олясиной. Знаете, где это? — Сибальту нравилось рассказывать о себе. Впрочем, Александр редко встречал тех, кому не нравилось.

— Как не знать? Гарнизон расформировали, да?

— Да. Откуда вам известно? — удивился парень.

— Восстания, падёж скота, потом засуха два года подряд. Не нужно быть провидцем, чтобы понять: край обеднеет, люди уйдут искать лучшей доли, а герцог начнёт сокращать расходы. В том числе расформировывая гарнизоны. И солдаты тоже пойдут искать лучшей доли.

— Всё точно так, как вы сказали, да…

Александр почувствовал смесь удивления и радости в голосе солдата. Видно, оттого, что парень вдруг открыл для себя: древний тоже понимает его проблемы.

— Сколько вам лет? — внезапно спросил парень, и испуганно добавил, — Если такой вопрос можно задавать древним.

Александр улыбнулся:

— Можно задавать любые вопросы. Если что, я просто не буду отвечать. Триста пятьдесят два, или около того. Мог сбиться со счёта.

Парень с сомнением разглядывал его, наверное, не так просто ему дался следующий вопрос:

— Что же вы делаете, чтобы жить так долго?

Александр пожал плечами, мол, не знает. Парню точно не пригодится эта информация. Тайны древних принадлежат лишь им.

— Ладно, Сибальт, рад знакомству. Пойду проведаю взводного.

Он пришпорил лошадь и поскакал к голове колонны, выискивая старого ворчуна Байла.

Байл, как всегда, о чём-то раздумывал, сосредоточенно изучая горизонт.

— Эй, командир, опять думаешь о вечном? — отвлёк его Александр.

— Когда мы с тобой встретились первый раз, ты казался мне гораздо старше. Действительно древний. Но сейчас, через столько лет — как ровесник. Странно…

— Так бывает, если люди долго общаются. Но помни, что древние преисполнены великой мудрости! — пафосно и напыщенно сказал он.

Байл улыбнулся в ответ. Невысокий и кряжистый, он дослужился до взводного за двенадцать лет. Серьёзное и сосредоточенное лицо в морщинах. Бороды не носил. Его приняли в Пурпурный отряд уже опытным воином, как и всех. За столько лет он научился понимать шутки Александра. Хотя шутка была так себе, но сгодится для поднятия настроения в дороге. Они пережили вместе несколько тяжёлых недель и с тех пор были на «ты».

— Я поговорил с тем новичком, Сибальтом. Молод. Опыта всего стычки в ополчении, да служба в заштатном гарнизоне. Ты был гораздо закалённее, когда вступил в Пурпурный отряд. Что, теперь даже после ополчения берут?

— Многие в отряде нос от него воротят, но при мне молчат. Это я его взял. Уговорил комиссию под свою ответственность. В Татмере жалование пропивал, вывалился из кабака, а там попрошайки. Ну ты знаешь, как всегда. И этот прибился. Оборванный, худой, но милостыню не просит. Говорит, есть ли работа? И не воняет от него, как от остальных. И что-то такое в нём было, не знаю, выправка может… В общем, понял я, что военный и стал его расспрашивать. Не, ты представляешь, пешком сюда из Олясины пришёл, а работы, даже самой захудалой, нет. Посмотрел я его. Сыроват, но старается — этого не отнять. Иные приходят в отряд, сразу нос задирают. Дескать, ветераны. А этот нет. Глаза горят у него, понимаешь? Вот и взял я с него честное слово, что будет делать всё, чего не потребую. Пашет. Как-нибудь посмотри, он на час раньше поднимается и каждый день с копьём работает, или в доспехе бегает, упражняется, как я ему наказывал. Да и не совсем он зелёный. Одно дело в гвардии биться, с такими же орлами плечом к плечу, другое — в ополчении. Ни доспеха нормального, ни плеча крепкого рядом. А их ополчение билось до конца, уж я разузнал. Пообвыкнется, глядишь, ещё до взводного дорастёт. Парень вроде не тупой, наивный тока слегка.