— Я не хочу торчать два месяца в этой крепости, но не вправе поступаться доверием совета вождей, — серьёзно ответил Тром, — И выполню свой долг, как положено — каждый капитан запомнит, кто такой Тром Быстрый. Только возьму денег на заставу, которую я решил построить в дне пути отсюда на запад.

— Не понимаю, на кой ляд нам там застава, но проверять не поеду, — ответил Узвар, — Мелковато для первого вождя, к тому ж, каши маслом не испортишь. И Тром принёс в казну больше остальных, пусть строит.

«Плевать тебе на казну, хитрый скунс. Ты просто хочешь сделать меня слабым. Согласившись дать мне денег, ты лишь подтвердил это».

***

Вождь прицепил меч слева на пояс, поправил топор, что висел справа, щит на руке, открыл дверь и удивился, увидев Изергиль.

Девка сидела на нижней ступеньке под дверью его дома, сжавшись и обхватив себя руками в попытке согреться. Оно и не удивительно, утро выдалось холодное.

— Ты чего тут мёрзнешь? — спросил Тром.

— Жду своего вождя, — пожала она плечами. Движение вышло быстрым и судорожным. Похоже, баба боли уже замёрзла всерьёз.

— Почему в дом не зашла? Если б мне вздумалось провести там ещё час, кто знает, может, пришлось бы убирать твой околевший труп с крыльца?

— Б-будить не хотела.

— Вожди не спят до обеда, могла стучаться с рассветом. Зачем ты пришла?

— Бабуля сказала следить, как раненая нога поведёт себя у воды, в сырости и сквозняках.

«Странно. Два дня назад её бабка говорила, что всё срослось, как надо. А теперь прислала внучку. Что ей будет-то, этой ноге? Но не важно. Я хотел собственную бабу боли, я её получил».

— Пойдём, захватим Марка с бойцами по дороге. В крепости есть очаг, отогреешься.

Он двинулся меж домов вниз по склону. Изергиль семенила за ним. Ещё не все проснулись — только доярки попадались кое-где, да пару холуёв тащили куда-то телегу. Раннее утро, но Трому было не до сна. Нужно, чтобы другие вожди думали, что он трясёт купцов от рассвета и до заката.

— Будешь моей личной бабой боли.

— Правда? — девка остановилась и облокотилась рукой на стену, шумно вдохнув воздух.

Тром остановился в недоумении: неужто он так быстро идёт?

— Спасибо, вождь, это большая честь, — Изергиль отлипла от стены и пошла дальше.

Они выбрались из лабиринта домиков и увидели внизу, на поляне, дружину Трома. Марк и десятники подошли к нему, лишь только он спустился.

— Что на сегодня, вождь? — первым спросил Реко.

— То же, что и вчера, но теперь дежурят те, кто вчера учились драться.

— А десятники? С тобой на этот раз?

— Нет. Десятникам так же учить. Лучшими воинами в караулах не становятся. Достаточно и того, что мы с Марком целыми днями ошиваемся в этой крепости.

— Где нам быть, вождь? — спросил старик Рэймс.

— Тут не светитесь. Идите за овчарни и поднимитесь повыше. Там по тропе, за пещерами, есть плато. Знаешь, где это?

Седой кивнул.

— Тренируйтесь теперь там, ни к чему делать это у всех на виду, пока я в крепости. Обживитесь там как-нибудь. Поляну расчистите, для отдыха что-нибудь соорудите, ясно?

Десятники кивали.

— И ещё одно: Изергиль теперь — моя личная баба боли. По всяким ранам, болячкам и хворям можете спрашивать её, а не бегать в избу. Вам ясно?

— Мы поняли, вождь, — многозначительно ответил Ялло.

Трому не нравилось, что это воспринимают именно так, но было бы странно, начни вождь объяснять своему десятнику, что берёт её не для утех.

Молчание прервал Марк:

— Пора строиться и идти, чего тянуть?

— Командуй.

— Войско! — гулким басом взревел верзила, — Кто вчера обдирал купцов, становись слева, кто учился биться — справа! Люди забегали и быстро разделились на две равные группы.

— Стадо справа, в походную колонну и топайте к крепости. Остальные — слушаем десятников.

Половина людей ушла в сторону пролива. Тром с Марком пошли следом, Изергиль семенила чуть позади.

— Правильно, что оставил её подле себя, — тихо проговорил Марк, — Девка молодая, а баба боли рядом всяко лучше любой кухарки.

— Я взял её лечить, Марк, больше ничего. Ты знаешь, я люблю, когда есть, за что подержаться, а тут, — Тром провёл ладонью вдоль груди, показывая, что вместо нужных ему возвышенностей у девки там плоско, как на щитовой доске.

— Как скажешь, вождь, как скажешь…

Дальше они шли молча. Походная колонна выстроилась около массивной двери в крепость. Тром прошёл мимо воинов и два раза долбанул кулаком в дверь. Ему открыл боец из тех, кто постоянно дежурил в крепости:

— Вождь Тром, проходи, низинники заждались.

— Марк, десятерых на пристань, остальных парами по этажам и коридорам, двоих ко мне на дверь, — распорядился вождь и вошёл в крепость.

Предстоял ещё один нудный день — разговоры с капитанами, торг, пропустить, не пропустить. Но Тром нашёл способ скрасить эту постылую обязанность. Он прошёл через каменный коридор до винтовой лестницы, поднялся на пару этажей и вошёл в комнату с очагом, шагов двенадцать в длину и десять в ширину. Вся нехитрая мебель — стол, четыре стула и простая кровать, была распихана по углам.

Изергиль проскользнула следом за вождём.

— Бери стул и садись грейся, — он снял всё оружие, положил на стол и взял оттуда учебный меч, открыл окно — в комнате было душно.

Море внизу билось об отвесную скалу, то и дело швыряя мусор и коряги на черный, годами отполированный камень.

Вождь стал отрабатывать любимые сочетания ударов и хитрости, которые применял в бою. Пока медленно, неспешно.

Зашёл Марк.

Не прерываясь, Тром бросил ему:

— Скажи оболтусам на входе, пусть начинают запускать.

Марк коротко распорядился и взял второй учебный меч со стола. Они принялись размахивать мечами уже вдвоём, а Изергиль всё ёжилась у огня и смотрела на них.

Тром спокойно ждал первого капитана. Сейчас он войдёт, и нужно будет, продолжая разминку, назвать ему новую цену. Капитан, конечно, начнёт возмущаться и клянчить пропустить его по старой цене. Тогда услышит в ответ, что есть только один способ снизить цену — победить вождя в учебном поединке.

Он вспомнил удивлённое лицо одного из вчерашних купцов, и как тот сразу полез за кошельком, когда услышал слова: «Марк, дай ему меч».

Конечно, победить его никто не смог бы, это было ясно, как вчерашний день. Просто любопытно посмотреть, на что способны низинники. Как нарочно, ни один даже не пожелал попробовать.

«На учебный поединок смельчаков не найти, кроме того древнего. Чего уж про войну говорить? Дурачина ты, Марк… Заставу ему построй посреди страны…»

Они махали мечами ещё несколько минут, потом принялись упражняться в защите, по очереди атакуя и парируя, но первый капитан всё не шёл.

Тром распахнул дверь и спросил у часовых в коридоре:

— Куда провалились эти низинники, дери их медведь? Что, услышали звон мечей и забились по щелям?

Один из воинов развёл руки и пожал плечами.

И тут со двора раздался протяжный бабий крик, а следом за ним — удар по шлему. Чьему-то шлему там, внизу. Возможно, его дружинника. Прислушавшись, он понял, что это не поединок — возня металла о металл, которую ни с чем не спутать: там дралась толпа.

— Всем держать лестницу! — гаркнул Тром воинам, что были рядом.

Четверо бойцов — двое из коридора и двое со двери в комнату, подбежали к проходу. Тром выглянул в окно: пространство перед крепостью заполонили какие-то люди в броне. С копьями, арбалетами, топорами. По виду — низинники. Он бросился обратно в комнату и посмотрел на пристань. Один из его воинов лежал на краю, свесив левую руку в воду, будто пытался что-то достать. Но лежал он без движения. Остальные дрались. Пятеро держали строй, перекрыв проход тем, кто спустился по сходням, ещё четверо били по нападавшим из луков. Но их тоже осыпали стрелами с корабля, да так рьяно, что становилось ясно — долго им не продержаться.

— Что за бесовщина? — проскрежетал верзила рядом.