Синь замерла, решая, что дальше. Сражаться со взрослым кракалевном в одиночку… Это было глупо, но и нельзя же оставить вора безнаказанным! Синь ещё думала над тем, как ей поступить, когда кракалевн вдруг поднялся и направил свой камень на труп дила. Молодая самка едва сдержала удивлённый выдох: кровь копытного стала подниматься прямо к камню и словно вливаться в него, а цвет самого камня из просто красного приобрёл насыщенный оттенок. Синь непонятно отчего ощутила дрожь страха — а боялась в этом мире она совсем немногого.

В «выкачке» души из живого существа не было ничего удивительного, но… Высасывать кровь, оставляя пустую оболочку? Это уже нечто новенькое! И страшное. Кракалевны были пособниками навов и неудивительно, что они получили от своих хозяев какие-то пугающие штуки… И угрожающие. Интересно, что теперь он будет делать? Можно ли ему позволять творить ещё что-то вредное или скрыться безнаказанным? Пасарям не выдавали оружие, хотя оно им было насущно необходимо в подобных случаях.

Синь ещё не могла решить, что ей делать, когда кракалевн встал с места, зажав кристалл в клешне, и быстро направился вглубь леса, оставив высушенного дила там, где лежал. Может быть, ей стоило воспользоваться этим и рассказать всё увиденное другим? А что рассказать? О бешеном кракалевне? Убыток есть убыток, напади на стадо даже сама сар-волод, обвинят в недоимке пасаря. Но жизнь дила ещё можно было откупить смертью кракалевна.

Синь воспользовалась моментом, когда насекомоподобный отвернулся к ней спиной, покидая поляну, и напрыгнула на него, цепляясь когтями в бока и челюстями в шею. Но броня у наволожца была прочная — Сини удалось лишь сбить и подмять под себя врага, но не повредить ему. В следующий миг панцирь кракалевна сработал словно пружина, подбросив драконочку вверх. Она не успела осознать, что с ней произошло, как прыгнувший вперёд кракалевн одним ударом свободной конечности распорол ей левое крыло. Оно не отвалилось, но сухожилия лопнули — и полётов до лекаря не видеть. И то — если отплатят энергией… Но Синь в пылу драки думала не об этом. Она напрыгнула снова, перехватывая передними выставленные конечности кракалевна, длинным хвостом схватывая и потягивая его шею к себе, чтобы впиться зубами в большой глаз. Ужасные челюсти клацнули возле её горла, но не достали. Впрочем, и Синь не стоило рассчитывать на лёгкую победу — кракалевн отставил в сторону клешню с кристаллом и драконица вдруг почувствовала, как кровь и жизнь начинают вытекать из неё. Она и сама пыталась возместить потери энергией, вытягиваемой из неё, но она сейчас лишь ослабляла врага, сама не свежела. Прана была не менее важна, чем кровь, но без того и другого… Останутся только три трупа — Сини, кракалевна и дила.

Никто из них не мог запросить перемирия — кристалл всё ярче светился, драконочка всё больше слабела, и лапа убийцы тоже дрожала, казалось, что она вот-вот разожмётся и кристалл выпадет… Но абориген нашарских лесов продолжал держать его каким-то усилием воли, предпочитая погибнуть, но не сдаться. Жизнь всё же ценнее чести. Быть может. Но Синь уже выбрала иное. И жалеть было поздно. Синь, чувствуя наполняющую её силу, но угасая, она снова попробовала рвануться — и вдруг ощутила, как её мёртвое тело падает вместе с убитым кракалевном — при том, что сама оставалась стоять, ошарашенная. А затем чудовищная боль в груди заставила её упасть на колени — кристалл, шипя, вбуравливался в её грудь, расчерчивая красными линиями, что разбежались от него во все стороны, толкая по жилам драконицы обжигающе-огненную энергию…

— Первый абориген, встретившийся нам на Базилевсе, сказал сердечно: "Сымай башмаки сей минут!"

— И что это означало?

— "Заходите, пожалуйста, обуйте мягкие тапочки и будьте как дома". Другими словами — "Добро пожаловать". Не так уж сложно разобраться, Ваше превосходительство, когда знаешь, чего ожидать.

Эрик Фрэнк Рассел, "Загадка планеты гандов".

Огнедышащих драконов в Нашаре ценят. Жалко, что дёшево — душа за рабочую девятицу в самом пекле, где молодая, но уже награждённая множеством шрамов самка плавила руду. Хрон поставляет в Утгард не только энергокристаллы, но и превосходное железо, а иногда в шахтах натыкались и на более редкие металлы.

Работа была — хуже некуда. Иркалльцам, конечно, не привыкать, но Джетет им не доверяла, думая, что те первым делом побегут своей хозяйке докладывать. Не побегут, ведь сар же их сама нанимала, но осадок неприятный. Да и вообще работа в шахтах неприятна… Темно, тесно, душно, что уж говорить о том, что опасно. В тоннелях крылья не расправить, вход-выход один, того и гляди пролезут злые твари…

Платят мало, зато без перебоев — от ресурсов под Кейтегором зависела не только экономика, но и военная мощь Нашара, что за год не только удвоил свою территорию, но и перекинулся на хардольский материк. Только Дамна была далеко от Марлона и доблестного демонического флота, далеко даже от утгардских мануфактур и воздуховерфей — она видела тяжёлый труд собратьев и догадывалась о роскоши волода, от которой были видны лишь фейерверки над её поместьем.

Но бунтовать так-то не из-за чего. Драконы — существа сильные и гордые, плакать по причине тяжёлого труда не будут. В конце концов, сами нанимались, а раз так, да ещё и платят, то и ныть незачем. Работать от осознания этого легче не становилось, но и роптать на судьбу и профессию уже не хотелось.

Обычный день проходил насыщенно и утомительно. Заступая в ночную смену, Дамна просыпалась, когда заходящее солнце заливало светом её крохотную пещеру на западном склоне близкой ко Хрону горы, под которой и добывались ресурсы. Раскрыв глаза, но ещё не стряхнув с себя сон, чёрная зеленоглазая драконесса с несколькими белыми полосами расправляла кожистые крылья и планировала к холодному горному ручью. Приземлившись, окунала туда голову на секунду — благо чешуя сохла куда быстрее, чем шерсть.

— Ещё один день живу, слава Тьме и Хозяйке Горы, — бормотала она, поднимая шипастую голову к оранжевому небу, а потом улетала к печам неподалёку от шахт, там плавили и очищали металл.

Энергии "печникам" выдавали много, но если бы они нагревали металл, желая напрямую ускорить движение его частиц, или шпарили бы кипящей праной, то даже с выданой квотой драконы бы выдохлись за час. Огнедышащие держались — им было ведомо тайное заклинание, позволявшее с наименьшей затратой сил производить огонь высочайшей температуры. Дамна и другие крылатые под началом Ангроманью — безрукого дракона-шинозита, реального и духовного лидера "огнеблёвов", как их обзывали шахтёры-"говнокопатели" — удаляли из воздуха перед пастью азот и дули собственным выдохом воспламенившийся водород и поддерживающий горение кислород на металлы. Жар и смрад стояли жуткие, а мохнатых в печи вообще не брали, чтоб они себе не спалили морду и не ходили потом как люди лысые. Впрочем, и в шахту пушистые почти не спускались — или вылезали оттуда все со свалявшейся шерстью, будто и в самом деле вылезли из канализации.

Та энергия, что под конец рабочего дня оставалась в душе, шла в зарплату. Особо было не покопить — за качеством выполнения работы пристально следили ревизоры, поставленные лично гачтарём Немарой. Да и то, что оставалось, почти целиком уходило на еду, спирт и иногда библиотеку — особенно в сокращённые рабочие ночи. Потому Дамна и не опасалась особо, что в её пещерку без дверей залетят грабители — что с неё брать? Ни разу она не встречала в своём укрытии ни засады, ни бездомных, ни даже диких зверей — в подобной каменной халупе мог жить только бедный дракон, которому и податься некуда.

Перед сном, на рассвете, Дамна выливала остатки спирта из ладони передней на камни, чтобы Хозяйка Горы опилась и не послала своих горынычей растерзать неблагодарную расхитительницу подземных богатств. Потом немного молилась Тьме, стараясь представить её внутри себя, дающую восстанавливающий силы сон, и в самом деле засыпала.