Романтика романтикой — а бабу хочется.

Полное сосредоточение легиона на орбите опорной планеты, намеченное на день Д+66, затянулось на два дня. Последним пришел, как водится, звездолет 13-й фаланги, и начштаба легиона Бессонов распорядился тут же отправить его обратно.

— Не хватало еще, чтобы они опоздали к началу вторжения, — сказал он, и с ним согласились все, кроме начальника службы формирования, у которого как раз на Д+68 была намечена учебная высадка 13-й на побережье опорной планеты.

— Если затеять с этой бандой учебную высадку, мы отсюда до сотого дня не выберемся, — парировал возражения Бессонов. — Пусть высаживаются сразу в бой. Все равно 13-ю списываем — какой смысл на нее время тратить?

Бросать одну недоукомплектованную и необученную фалангу на многомиллионный город, набитый войсками, действительно означало списать ее в расход еще до начала боев. Но все понимали, что учебная высадка большого эффекта тоже не даст. Все то же самое вполне можно отработать на тренажерах.

На натуре, конечно, лучше, но генералы отлично знали, чем кончаются эти учебные высадки. Выход техники из челноков на берег занимает считанные часы, а обратно ее погрузить — и за несколько дней проблема. Ведь все машины надо расставить по своим местам, чтобы при боевой высадке не было путаницы.

Для этого надо сначала собрать всю технику в кучу, подсчитать, сколько машин утоплено в море и побито в учебном бою, правильно построить то, что осталось, на побережье, загнать машины на челнок (в ходе чего еще несколько единиц непременно разобьют или утопят), а по возвращении на корабль расконсервировать резервные машины и доукомплектовать матчасть.

Учебные высадки сильнее, чем что-либо другое, убеждали генералов-землян в неминуемости грядущей катастрофы. Против необученных землян российского происхождения не помогала даже «защита от дурака». И генералы боялись, что если провести такие учения с 13-й, репутация которой была общеизвестна, то катастрофа начнется еще до вторжения.

Эти остолопы перебьют все машины на опорной планете, и бросать на город Чайкин тогда будет некого и нечего.

Так что звездолет 13-й несолоно хлебавши отправился обратно к Целине, где в это время оставались только два крейсера.

Даже звездолет разведки легиона, не покидавший орбиту Целины с 24-го дня сосредоточения, на этот раз ушел. Во-первых, чтобы реинкарнировать новых землян для пополнения спецназа 108-й и суперэлитной команды рейнджеров, а во-вторых, чтобы Сабуров смог принять участие в последних общих совещаниях командования.

Когда на 80-й день все звездолеты соберутся у Целины, совещаться будет некогда. По воле маршала Тауберта на последние штрихи перед вторжением вместо четырех дней отведены неполные сутки.

Впрочем, сам Сабуров считал, что совещаться со ставкой больше не о чем. Она сама загнала себя в такую ловушку, из которой не сможет выбраться ни при каких обстоятельствах. И штаб легиона со всеми службами сгорит вместе с нею, а полевые части бесславно погибнут в городах и саваннах ЦНР.

Чего стоила одна последняя инструкция ставки: «О захвате, конвоировании и отгрузке пленных для концерна „Конкистадор“.

«Дабы затруднить побег и сопротивление, — гласила она, — пленных надлежит транспортировать обнаженными за исключением случаев, когда климатические условия делают это невозможным. Гражданская одежда пленных поступает в распоряжение захвативших их солдат и офицеров в качестве трофеев согласно инструкции №…. а военное обмундирование и снаряжение передается в резервный фонд службы комплектования легиона».

И дальше — о заложниках, на которых надеваются ошейники и которых положено расстреливать в случае удачного побега любого из пленных.

Но у этой инструкции было еще и приложение «Об использовании пленных, непригодных для передачи концерну „Конкистадор“ и мобилизации в ряды легиона». Помимо инженерных и фортификационных работ тех, кто слишком молод, слишком стар или болен предполагалось употреблять «для прикрытия наступающих частей легиона от огня противника».

В 66-й тяжелой фаланге убили из самоликвидатора старшего офицера, с которым случилась истерика, когда он прочитал это приложение. Офицер попытался застрелить гердианца, приставленного к этой фаланге в качестве инспектора ставки.

— Суки! — кричал он, гоняясь за гердианцем по коридорам звездолета. — Да я лучше ваших детей и баб поставлю перед фронтом, чтобы больше не рожали таких гадов, как вы!

Землянин успел выпустить несколько очередей из автомата, прежде чем его ошейник сработал и пуля превратила в кашу содержимое его черепной коробки.

А на его место уже через несколько часов прислали того самого нерасторопного особиста, который слишком долго медлил с ликвидацией.

По эрланским правилам, в случае сдачи легионера в плен, трусости, отказа воевать и тому подобных провинностей решение о его ликвидации принималось на уровне фаланги. Но в случае стрельбы по своим нажать на кнопку отстрела мог даже младший особист центурии, не имеющий офицерского звания.

Теперь в 66-й царило подавленное настроение. А ведь перед нею стояла задача исключительной важности — давить с юга целинскую 1-ю армию.

Даже «озверин» не очень помогал. Больше того, он вполне мог явиться первопричиной инцидента. Поговаривали, что прежде чем наехать на гердианца, покойный офицер хватанул хорошую дозу.

Да и вообще, если многие и мечтали дорваться поскорее до трофеев и горячих целинских баб, то умирать за них и за будущую империю маршала Тауберта никто не хотел.

А значит, никто не хотел воевать всерьез.

Когда в часть поступил приказ сдать все автоматы и получить вместо них карабины, всем в полку стало окончательно ясно, что на восток его не переведут. 13-му ОМПу не нашлось места в первых рядах освободителей, которые вот-вот перейдут в наступление с благородной миссией помощи восставшему амурскому народу.

Амурский народ, правда, до сих пор еще не восстал, но сообщения в газетах и по радио не оставляли никаких сомнений — революция не за горами.

То, что полк не будет принимать участия в исторических событиях, здорово расстроило его солдат и офицеров. Да и автоматов было жалко. Автоматы отличали мотострелков от обычных пехотных частей — точно так же, как танковый батальон, мотоциклетная рота, бронетранспортеры и грузовики, в которых помещались все солдаты полка.

Простые стрелковые полки возили обычно по железной дороге, а если на машинах — то в несколько приемов.

Хотя Целинская Народная Республика и была самым процветающим государством во Вселенной, но машин в ней не хватало, и большинству солдат на учениях и в бою приходилось перемещаться пешим строем, а артиллерию двигать на конной тяге.

Но мотострелковые части не зря имели приставку «мото?«. Их оснащение было лучшим во всей пехоте. Бронетранспортеров, правда, было мало, но уж грузовиков-то хватало на всех. И автоматов тоже.

А тут вдруг автоматы отобрали. И ходили слухи, что отнимут и часть грузовиков. На востоке, где показывает зубы амурская военщина и готовит восстание амурский народ, они нужнее.

Вместо автоматов выдали полуавтоматические карабины. Полуавтоматические — это означало, что надо передергивать затвор после каждого выстрела. Но не как у школьной винтовки — в четыре движения, а одним рывком.

На целый день солдаты полка были отвлечены от хозяйственных работ. Они учились стрелять из карабинов.

Ни одно из подразделений в этот день не выехало на село и на промышленные предприятия, и даже на строительстве дачи начальника штаба армии на берегу Дубравского озера от 13-го ОМПа в этот день никого не было.

Понятно, что в расположении части в этот день никто тем более не делал ничего полезного. Солдаты не косили траву, не мели плац, не красили заборы и даже не чистили туалеты. Все, включая свободную смену дневальных, толклись на стрельбище, изучая устройство полуавтоматического карабина и способы стрельбы из него.