Дэмонра, пробежав глазами то, что зашифровано не было, поджала губы.

— Да, прими мои соболезнования насчет Немексиддэ. На этот раз совершенно искренние. Я не буду кричать, как это модно, что она была великой женщиной и светочем добра, но она прекрасно справлялась со своими обязанностями, умудряясь попутно оставаться человеком.

— Все в порядке. Так что ты скажешь?

— Скажу, что тебе прислали очень опасный подарок. Этот Зильберг трудился советником Немексиддэ. Он, похоже, вывез лучшую часть бухгалтерии и что-то еще. Я не сильна в этих шифрах, но их можно показать Наклзу. Что с ним, кстати? Я, собственно, примчалась за этим.

— Прекрасно понимаю. Выдохни, все не так страшно. Давай я наведу чаю, а там придут Кейси с Магрит, и мы все спокойно обсудим.

Дэмонра подозрительно сощурилась, но спорить не стала. Она прихлебывала чай, листая бумаги, и хмурилась.

За Кейси послали мальчишку, а Магрит в последнее время и так почти сутками сидела у нее. Их ждали чуть меньше часа.

Зондэр отдала должное стараниям Дэмонры: она действительно принесла вполне правдоподобные и деликатные соболезнования, не сказав о покойной ровно ничего хорошего или плохого. Кейси кивнула и быстро перевела разговор на погоду. Прелюдия на этом закончилась.

— Магрит, ты не могла бы спуститься вниз и спросить лифтера, что происходит? Лифт скрипел половину ночи, пусть он что-нибудь сделает, — как можно более буднично попросила Зондэр.

Поняла Магрит или нет, что ее выставляют из комнаты, знала только Магрит. Тем не менее, рэдка кивнула и вышла.

Когда ее шаги отзвучали, Кейси нарушила тишину:

— Дэмонра, у нас тут проблемы.

— Я поняла.

— Нам кажется… О бесы… Понимаешь, там царапины под лестницей, а я наводила справки, Абигайл Фарессэ — помнишь такую? — она сейчас не живет с мужем в Рэде. Она, наверное, даже не уезжала, а у него пол под лестницей исцарапан, а Магрит видела призрака…

— Итак? — вполне равнодушно уточнила Дэмонра.

— Мы думаем… Бес дери, нет, это я думаю. Я думаю, что Наклз где-то держит Абигайл.

— Замечательно, — неожиданно спокойно заметила Дэмонра. — А ты тоже так думаешь, Зондэр?

— Нет, я думаю, что он ее убил.

Нордэна фыркнула:

— Занимательные гипотезы. И вы только за этим меня вызвали?

— Дэмонра, я понимаю, что он твой друг, но это не дает никому права…

— Зондэр, остынь. Я тоже учила юриспруденцию. Кейси, не вздумай шмыгать носом, все не так уж страшно.

— Не могу понять, что именно кажется тебе таким забавным?

— Ваша игра в детективов.

— Что-о?

— Да ничего. Наклз нигде не держит Фарэссэ и уж точно он ее не убивал. Вообще-то, Фарэссэ убила я. А закопал Гребер, если кому-то интересны радужные детали.

На несколько секунд в гостиной стало тихо.

— Этого быть не может, — выдохнула Кейси.

— Чего не может быть, так это Наклза, убивающего кого-то из соображений ревности, — усмехнулась Дэмонра. — Бесы дери, вы так меня напугали с этим письмом. Я подумала, что что-то и вправду произошло.

Зондэр сверкнула глазами:

— В таком случае, нет, все в полном порядке, у тех, кого такой порядок устраивает.

— Не совсем, — покачала головой Кейси. — Я тогда вообще ничего не понимаю. Магрит говорит…

Дверь открылась. В комнату вернулась рэдка, несколько запыхавшаяся.

— Я сказала насчет лифта, они проверят…

— Магрит, а ты что-то знаешь про Абигайл Фарэссэ? — поинтересовалась Дэмонра.

Та на минутку задумалась, а потом простодушно ответила:

— Ну да. Наклз к ней… ну… вечерами ходит. На Болотную, дом восемь.

— К ней? — мертвым голосом уточнила Дэмонра. — Ты уверена?

— Да. Я однажды видела, как Наклз начал читать письмо и пробормотал что-то вроде «Ну, Аби, это-то зачем?»

— А письмо видела?

Магрит покраснела до ушей.

— Да говори уже! — рявкнула Дэмонра. Зондэр знала нордэну достаточно давно, чтобы понимать: та чудовищно напугана.

— Я обша… я смотрела его пальто. Там нашла письмо. Правда, внутри оно было…

— Магрит!

— Оно пустое. Чистый лист.

Дэмонра поднялась так резко, что едва не перевернула кресло.

— Все, — как-то очень спокойно сказала она.

Магрит шмыгнула носом. Кейси молча заплакала. Зондэр подумала, что ей стоило догадаться раньше.

Человек читал пустые письма из пустых конвертов. Все было даже слишком очевидно.

Дэмонра всегда знала, что Наклз, скорее всего, умрет раньше нее. Из среднего срока жизни мага — сорока-сорока пяти лет — в Каллад никто не делал особенного секрета. Когда нордэне было двадцать с небольшим, это казалось ей бесконечно несправедливым. Став старше, Дэмонра осознала, что справедливость — справедливостью, а предъявить обвинение в преднамеренном убийстве лучшего друга имперскому Создателю у нее вряд ли получится. К сожалению, за последующие годы дальше этой мысли в своем смирении перед судьбой она так и не продвинулась. Нордэна знала, что Наклз умрет молодым, и при этом верила, что он будет с ней до самого конца ее земного забега по приключениям. Потому что без Наклза этот забег лишался половины удовольствий и, пожалуй, всей надежды понять его смысл. Такие парадоксальные размышления легко уживались в ее голове, как там вообще уживалось множество противоречащих друг другу идей и концепций. Как истинная нордэна, Дэмонра верила, что скоро зазвонят колокола, история завершена и ничего тут больше не будет, только лед и небо. Это не мешало ей, как истинной калладке, носиться с пистолетом и шашкой по городам и весям во имя вящего блага кесарии в несуществующем и невозможном будущем. Кипучую смесь любви и ненависти к Дэм-Вельде не стоило даже упоминать. Какие чувства Дэмонра испытывала к Каллад, не разобрали бы и бесы, но огромная гордость за кесарию сочеталась с сильнейшим желанием повесить на ближайшем фонаре половину ее верхушки и запустить по этому поводу торжественный салют. Вот с таким сумбуром в голове, мыслях и чувствах она и ехала через густые южные сумерки к родным черно-белым флагам.

Рейнгольд спал, отвернувшись к стене. За окном поезда лениво проплывали редкие огни. Колеса издавали мерный перестук. Из вагона-ресторана доносились голоса и смех. Дэмонра смотрела то в потемневшие окна, то на затылок Рейнгольда, смутно белевший в полумраке. Зажигать лампу нордэна не стала, чтобы свет не мешал Зиглинду спать, и стеклянный плафон тускло поблескивал на столе. Самой Дэмонре не хотелось ни читать, ни спать, ни думать.

За неполные два месяца, проведенные в Виарэ, от Наклза ей пришло ровно одно письмо, если три слова на белом листке заслуживали такого названия. «Не смей возвращаться», — вот и все, что он удосужился ей написать. В ответе Дэмонра, конечно, с большими подробностями рассказала, где она видела Наклза и как высоко ценит его мнение, но отправить письмо не успела: прилетела весточка о «солнечной и ветреной погоде» от Магрит. Дальше Рейнгольд продемонстрировал очередные чудеса выдержки и благородства — после каждого такого чуда Дэмонра чувствовала себя еще хуже, чем до него — и вот они в комфортабельном международном вагоне катили в калладскую столицу, допущенные и прощенные.

Наверное, ехать обратно в кесарию с фальшивой метрикой, в парике и с пистолетом под боком в вагоне третьего класса было бы не так удобно, но это избавило бы нордэну от четырех суток безуспешных попыток разложить по полкам принципиально несовместимые вещи. Требовалось как-то согласовать любовь к Каллад и финансирование врагов Каллад. Симпатию к рэдцам и пальбу по этим самым рэдцам. И девочку Агнешку с мятой ленточкой, и кесаря, который всегда прав. И Наклза, которому нельзя помочь и к которому она мчалась через наступающую ночь, этим вбивая последний гвоздь в крышку гроба их с Рейнгольдом будущей жизни. И Рейнгольда, который ей в этом помог. И многие другие такие же глупости и нелепости, которые складывались в ее, Дэмонры, бестолковую жизнь.