А доминирование большинства — самый верный путь к регрессу, к вырождению любого человеческого сообщества.

А упорно насаждаемый постулат о том, что массы — движущая сила истории! Бесспорная компетенция психиатра.

Массы в ходе исторического процесса всегда были фоном, фундаментом, почвой, рычагом, режущим инструментом, бульдозером, наконец, но они никогда не были действительно созидательной силой. И никогда не были творцом прогрессивных, да и вообще каких-либо идей.

Фридрих Ницше со свойственным ему сарказмом отмечал, что «если грубой массе пришлась по душе какая-нибудь идея, например, религиозная идея, если она упорно защищала ее и в течение веков цепко за нее держалась, то следует ли отсюда, что творец данной идеи должен считаться в силу этого и только в силу этого великим человеком? Но почему, собственно? Благороднейшее и высочайшее совершенно не действует на массы…»

Массы имеют устойчивую тенденцию двигаться не вперед, а назад, от светлого мира людей к дикому остервенению зверей, к первобытной орде.

Роль масс в истории можно охарактеризовать лишь как деструктивный фактор естественного процесса развития общества, а идеи, которые пользуются среди них наибольшей популярностью, можно уверенно отнести к антиприродным, а следовательно, к античеловеческим.

Человеческая личность изначально противопоставлена массе, и ценность ее определяется глубиной имеющихся между ними противоречий. Извечное противостояние Я и Мы. Кто создал бумагу, порох, велосипед, электрическую лампочку или роман «Война и мир»? Это, как и все прочее на Земле, создало Я. А вот МЫ… разве что таскали камни для пирамид да еще что-то крушили, свергали, переворачивали с ног на голову… Вода — драгоценность, но едва ли она доставляет кому-то радость в половодье.

А историки зачастую воспевают именно половодье.

В немалой степени повинны они и в разжигании среди народа совершенно бесплодной и крайне опасной идеи национальной исключительности.

Это было бы смешно, если бы не отдавало таким махровым идиотизмом, когда «богоизбранным» народом объявляют себя и евреи, и немцы, и русские, и тибетцы, да и вообще все кому не лень, предоставляя при этом ну абсолютно неоспоримые и «научно» обоснованные свидетельства этой самой «богоизбранности». Ну ладно, если б речь шла о составе крови или отличительных особенностях строения, скажем, голеностопного сустава, так нет же… Бравые патриоты-историки в своих сенсационных «открытиях» ссылаются на такой спорный материал как размышления древних философов (записанные их учениками) или на книги, авторство которых азартно приписывают существам высшего порядка. «Махабхарата», Коран, Библия… Конечно, лишь крайне извращенный ум может представить себе Всевышнего, занятого маранием бумаги (пергамента, папируса и т.п.). Бог — не графоман. Его книга — Вселенная, и странно было бы предполагать письменность в качестве знаковой системы общения Бога со своими творениями.

Давно замечено, что когда человек разговаривает с Богом, это называется молитвой, а вот когда Бог разговаривает с человеком, это уже шизофрения.

Встречаются и такие субъекты, каждый из которых, признаваясь в такого рода авторстве, заявляет при этом, что «его рукой двигал Бог». Звучит, конечно, интригующе, однако не следует путать литературное творчество с мастурбацией.

Думается, что историков можно с полным правом назвать профессиональными лжесвидетелями на суде Времени.

Что ж, кто платит, тот, как правило, и заказывает музыку.

Историк всегда готов выполнить любой заказ, даже самый нелепый, немыслимый, самый фантастический. Есть заказчики, желающие документально подтвердить арийское происхождение своего народа? Что ж, без проблем! Иным край как необходимо оправдать плачевное состояние своей экономики и убогость социальной сферы многовековым гнетом соседних держав, о котором, правда, никто толком не знает, да и вообще сомнительно, имел ли место тот гнет… Третьим нужно оправдать свои территориальные притязания на явно чужие земли. Историки и здесь не теряются, добывая совершенно неправдоподобные документы, оправдывающие эти притязания.

Меня всегда изумляла та легкость, с которой историки употребляют слово «исконный». Выходит, что Сибирь — исконно русская земля, а Мексика — исконно испанская, будто бы там никогда не существовало коренного населения, покоренного жестокими завоевателями. В то же время по меньшей мере удивительна аргументация образования государства Израиль на землях, которыми арабы владели многие и многие века после ухода оттуда евреев. Тоже исконная земля, но чья именно? Думается, все-таки, что события, имевшие место до Великого переселения народов, не должны провоцировать территориальные споры.

Но историки зачастую думают иначе.

Существует упоминание о том, что царь кочевников-гуннов Аттила, в 452 году вошедший во главе своего войска в Милан, пришел в ярость, увидев на стене королевского дворца фреску, на которой скифские владыки низко кланялись римскому императору. Имея свое представление об Истории и об исторической справедливости, кровожадный предводитель гуннов приказал художнику переписать фреску таким образом, чтобы римский император низко кланялся скифам.

А потом, спустя примерно полторы тысячи лет, эта самая фреска может быть представлена историками как бесспорный документ. И после этого кто-то будет что-то произносить о научности исторических исследований!

Наиболее высоким спросом пользуются легенды о героическом прошлом. Нужно, однако, заметить, что историки, раздувая эти легенды, оказывают медвежью услугу своим заказчикам. Безмерно героическое прошлое вступает в кричащее противоречие с бесславным и бесперспективным настоящим, что порождает идею вырождения нации, комплекс неполноценности, но никак не ожидаемый энтузиазм.

На совести историков лежит и культивирование такого порочного комплекса, как ксенофобия, когда все чужое, невиданное ранее и не соответствующее привычным стереотипам воспринимается как глубоко враждебное и таящее в себе потенциальную угрозу.

Тенденциозная, искаженная в угоду тем или иным политическим заказам картина жизни предшествующих поколений приводит, как правило, к однозначно негативным результатам.

Весьма подозрительно наличие огромного числа копий исторических документов, которые, естественно, ни один нотариус не сверял с оригиналами. Да и был ли в природе тот подлинник, на который ссылаются позднейшие летописцы?

Потому-то и воспринимаются как вполне правдоподобные исторические версии о том, что не было никогда такого явления, как татаро-монгольское иго (по крайней мере, в его хрестоматийном варианте), или что князь Юрий Долгорукий и Чингиз-хан — одно и то же лицо, или что всю историю средневековой Московии написала парочка каких-то борзописцев немецкого происхождения по заказу (или как теперь говорят, под патронатом) Петра Первого, которого весьма заботило убедительное обоснование воцарения династии Романовых.

Что ж, все может быть…

Не случайно же очень многие из выдающихся умов человечества называли Историю не иначе как сборником популярных басен.

Не случайно же в наше время бытует такая насмешливо-горькая фраза: «непредсказуемое прошлое».