В воздухе повисло молчание. Солнце припекало через стекло, в салоне стало жарко. Бедному Саше пришлось ждать меня на таком пекле минут двадцать, а он даже не упрекнул за опоздание!

Когда машина остановилась на светофоре, мужчина аккуратно снял пиджак, галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

— Извини, если ты не против, я сниму пиджак, а то жарковато, — вежливо, но для галочки спросил Александр.

Я не удержалась и захихикала:

— О нет, ну как не стыдно! При даме без пиджака и галстука! Позорище!

А сама, тем временем, не могла оторвать взгляд от этой проклятой пуговички.

Да пожалуйста, хоть рубашку снимай, я только «за» — кричал мой внутренний голос, и я нервно заерзала на сидении, бездумно всматриваясь на проносящийся мимо нас пейзаж.

Постепенно высотки сменились автобаном, по которому сновали машины, увозя их владельцев подальше от суеты мегаполиса.

Еще каких-то десять минут, и мы оказались посреди ничем не засеянного поля с полевыми цветами.

Чтобы как-то угомонить бесенка, вселившегося в меня, что ловил отражение брюнета в стекле, я достала бутерброды с чаем.

— Я не успела позавтракать и решила взять перекус с собой. Надеюсь, ты составишь мне компанию?

Удивленно вскинутые брови начальства (уже во второй раз с момента встречи!), и Саша улыбнулся, кивнув.

— Устроим пикник? — он начал снижать скорость, а вскоре и вовсе остановился на обочине. — Пошли?

Стоило нам распахнуть двери автомобиля, как в лицо повеяло свежим ветром, запахом травы, мокрой от утренней росы.

Разумеется, пледа или чего-то похожего в машине не нашлось, и, под мои протестующие вопли, Саша постелил свой бежевый пиджак прямо на поле. Боже мой! Его же будет не отстирать от зеленых пятен!

Хоть мой руководитель и был счастливым обладателем широкой спины, но все же сидеть вдвоем на одном пиджаке, пусть и внушительного размера, было тесновато. Я осторожненько прислонилась к Сашиному плечу, надеясь он не поймет меня неправильно.

— У тебя очень вкусно пахнут волосы, — разрезал неловкое молчание начальник, заставив меня резко вскинуть голову.

Он смотрел мне прямо в глаза.

И в этот момент мне показалось, что все бабочки, которые могут порхать в животе, кажется, попали в небольшой торнадо, потому как я практически утонула в глубине этих глаз, смотрящих на меня из-за стильной оправы дорогих очков.

Он… ведь он просто сказал это, чтобы нарушить наш меморандум? Хотел завести разговор?

Я смутилась и только улыбнулась в ответ.

И пусть я определенно чувствую в нем родственную душу… но не может быть такого, чтобы он тоже был неравнодушен ко мне.

Но… если представить, всего на минутку… Почему же он никогда не оказывает знаков внимания? А если что-то мельком и получается, то это всегда можно трактовать как чрезмерную учтивость и заботу.

Происходящее сейчас со мной было одновременно и непонятно, и приятно. Мне было просто приятно сидеть рядом, ощущать его близость. Я чувствовала его дыхание, сердцебиение, тепло. Окружающая нас природа наполняла душу свежестью и свободой.

И все же во мне будто заводили пружину. Я боялась пошевелиться, и вздрагивала, когда рядом сидящий мужчина тянулся за очередной порцией бутербродов, тем самым задевая меня своим плечом.

Каждое его прикосновение, каждый выпад будил внутри меня все новые всполохи крыльев бабочек. Или жар-птиц. Поскольку даже на свежем воздухе щеки раскраснелись, и мне стало жарко.

— Ты знаешь, мне давно не было так хорошо, — чуть отставив руки назад и запрокидывая голову к проплывающим по небу облакам, признался брюнет. — Ты прекрасно придумала — организовать праздник на природе… — он повернулся ко мне. — Лен, ты такая домашняя… Эти бутерброды напомнили мне о временах, когда я был маленьким, и мама собирала мне перекус в школу. Эта мимолетная забота ценнее всего. Вроде бы не придаешь ей особого значения, а из таких мелочей складывается счастье.

Я чувствовала, что могу ничего не отвечать, было что-то волшебное в этой тишине и недомолвках. Мои напряженные пальцы ощутили мягкое прикосновение мужской руки.

Но лишь на миг.

После Саша поднялся, потянувшись и обернулся ко мне.

— Спасибо за перекус! — он протянул мне раскрытую ладонь, на которую я оперлась, чтобы подняться, все еще обескураженная его словами, а директор как ни в чем не бывало взял с земли пиджак, хорошенько встряхнул его, и бодрым шагом направился к черному зверю.

Господи, какой же я дебил!

Сильнее сжав руль, я невероятным усилием воли не вдавил педаль газа в пол.

Она была так рядом!

Аппетитная, податливая, теплая, и беззащитная… одна в этом бескрайнем поле.

И смотрела на меня широко распахнутыми глазами цвета неба, будто ожидала чего-то…

А я испугался.

И сделал вид, что ничего не было.

Ну не кретин, а?

Мне так хотелось дотронуться до нее. Не мимолетным касанием ладоней, а действительно прочувствовать своей кожей ее трепещущее тело.

Узнать вкус ее губ.

Я ведь почти поцеловал Лену!

И что-то меня остановило.

Как всегда.

Твою же мать!

Почему именно с ней на меня напала эта неуместная сейчас стеснительность? Откуда эта неуверенность в себе? Боязнь, что мне откажут?

А ведь если и вправду… если Лена влепит за поцелуй пощечину, расценив мое поведение за распущенность по отношению в своей подчиненной?.. И напишет заявление по собственной инициативе?..

К тому же у нее ведь был молодой человек.

Михаил. Да-да, Круглов Михаил Олегович.

Они ведь вместе недавно вернулись с отпуска.

Они вместе летали в Италию. Страну, где просто не возможно не пропитаться романтикой мест, окунаясь в сладострастие темных ночей.

И наверняка они там каждую ночь…

Кожа на руле скрипнула, и Лена подозрительно покосилась в мою сторону, однако не увидела ничего. Бесстрастная маска, которую я привык носить на совещаниях, сейчас прекрасно скрывала буйство эмоций, которые грозили затопить под собой.

Этот Миша имел право касаться ее! И не только целовать, но и изучать каждый миллиметр соблазнительного тела.

Нужно быстрее приехать на место, чтобы отвлечься. Иначе мысли о том, что мы с ней наедине в замкнутом пространстве машины, которую неплохо было бы «обновить», испробовав на прочность, замаячат перед глазами огненными маяками, от которых будет не скрыться.

Миша… Почему Лена после совместного путешествия стала думать о поездке не с ним, а с Катей? Ведь тогда, в первый рабочий день, обмолвилась, что собирается в Азиатские страны со своей лучшей подругой.

Михаил отпускает ее?

Внезапная догадка, вернее надежда на нее, заставила меня судорожно сглотнуть.

— Лена… прости, если я лезу не в свое дело, но хотел уточнить по поводу твоего следующего отпуска. Ты упомянула, что хочешь отправиться вместе с Катериной, а как на счет… медового месяца? Он у вас с молодым человеком уже стоит в планах?

Я ненавидел себя за эту слабость.

За то, что не удержался от прямого вопроса.

Но чувствовал, что если не узнаю сейчас, то первым делом, как только выйду из авто, позвоню своим ребятам, которые пробивали сотрудников, и попрошу разузнать про господина Круглова все, что они смогут откопать. Вплоть до установления круглосуточной слежки.

Может, тогда я бы точно знал, в какие из дней Елена оставалась бы дома одна, и тогда…

— Нет. Мы с ним расстались. Так что вопрос со свадьбой, как и с последующим путешествием, отпали сами собой.

Да! Ура!

Надеюсь, на моем лице не проступил восторг от услышанного?

Я же не сдал себя с потрохами?

— Ох, извини, я не знал.

— Ничего страшного. Эти отношения уже изжили себя, так что… — девушка нервно дернула плечиком. — Можешь не переживать, в ближайший год я точно останусь верна Wise, и об внезапном отпуске речи быть не может.

Вот как его понимать? Зачем он обнял меня и убрал руку?