— Хорошо. Я услышал. Сейчас поеду туда. И буду молиться, чтобы к моему приезду, он еще был жив.

— Макс…

— Да?

— Держись! Я мысленно с тобой. Просто знай это. И звони в любое время.

Сердце болезненно сжалось.

— Спасибо…

Я нажал на отбой, прикрывая глаза и откидывая голову на каменную стену.

Ну вот я и добился того, чтобы Катерина говорила со мной ласково. Но никогда не предполагал, что добьюсь подобного столь ужасающим способом.

Поднявшись на ноги и кое-как отряхнувшись, я направился к прорабу, намереваясь одолжить у того машину.

Парень, пожалуйста, найди в себе силы выжить! Прошу тебя!

Я положил телефон на стол и начал смотреть на агрегат, словно это было не изделие из металла и стекла, а ядовитая змея или пиранья, что может откусить руку по локоть, хотя, скорее, впиться в шею. И задушить. Загрызть. Лишить кислорода.

Впрочем, и без ярких представителей хищной фауны мне стало трудно дышать, пришлось потянуться к галстуку, ослабевая узел непослушными пальцами.

То, что сказал Макс… Это было немыслимо.

И никак не хотело оседать в моем мозгу.

Всему пришел конец?..

Эта стройка в Казани… туда было влито слишком много денег, нервов и сил. Мы ожидали, что все страдания окупятся, а оказалось, что они были тщетны. И наш труд закопал нас под собой.

После всего того, через что мы прошли, вновь оказаться у самых истоков? С пустыми карманами?.. Но, в отличие от нашего прошлого, не с радужными надеждами, а разбитыми мечтами?

Черт бы побрал тот объект!

Как же рассказать заказчику, что мы все просрали?

А как смотреть в глаза подчиненным, когда придется всех поголовно сократить?

С зарплатой, ладно, я решу вопрос. Никто не останется обделенным. Но вот вся прибыль и все сбережения в банках, которые имеются на мое имя, да наверняка и имя Макса, придется передать Апполонову.

Твою же мать!

Эдуард Петрович, ты, сука, меня раздел!

Не нужно быть гением, чтобы из фраз технического увидеть намек на поджог.

Если сложить кабальный договор, препятствия, возникающие у нас по ходу строительства, и просто ужасающую по своей величине неустойку, становилось ясным как Божий день, что огненное шоу было спланировано. Чтобы уничтожить Wise.

Вот только я не припомню, чтобы когда-нибудь переходил дорогу этому Апполонову…

Да даже Быкову, про которого упоминала Катя, утверждая, что это он стоит за всем, а подпись на договорах и представление Заказчика в лице Эдуарда — прикрытие.

Впрочем, если удастся доказать наличие поджога и каким-то чудесным образом связать это напрямую с Апполоновым… то все сходится, Быков остается чистеньким, но с дивидендами, которые нам так или иначе придется выплатить. Ведь помимо Заказчика на нас работали с дюжину Подрядчиков, а там и их Субподрядчики, и каждому необходимо заплатить за выполненные работы… которые теперь нахрен никому не сдались, ведь объект не пригоден к эксплуатации. Разве что разобрать на бетон и арматуру, оформив М-35 с накопительными ведомостями, передав демонтированные материалы более удачливой фирме.

Мой мозг лихорадочно работал, пытаясь просчитать все возможные пути решения, увидеть все лазейки, и пока кроме финансовой ямы не видел ничего.

А еще это сообщение про бегающий факел. Меня аж передернуло, стоило только представить подобное.

Я не представляю, что буду делать, если Макса посадят.

Черт!

Так. Я обещал ему собрать Совет директоров.

Начнем с малого.

Объявим о предстоящих изменениях в компании. Весьма печальных.

А после уже встреча с Заказчиком.

Сегодня нам предстоит совещание с заказчиками. Больше тянуть время невозможно, пора дать официальную информацию о пожаре на стройке, и, говоря прямо, о провале проекта. О первом провале Wise.

Жалко, что Макс в Казани, и не может присутствовать сегодня на встрече. Конечно, ему необходимо быть именно там, но мне бы не помешало ещё дружеское плечо.

Откровенно говоря, я струхнул. Хоть мой возраст уже приближается к сорока годам, и я уже много лет являюсь руководителем крупной компании, солидный человек, а все равно перед некоторыми совещаниями волнуюсь как в школе на выпускных экзаменах.

Нет, мне совершенно безразлично мнение представителей заказчика обо мне лично, я переживаю за репутацию Wise. Каких трудов нам с Максом стоило выстроить эту компанию, сколько ночей мы просиживали над первыми проектами, что только не закладывали, где только не подрабатывали, чтобы добыть денег на первоначальный капитал! А ведь многие друзья и родственники говорили, что мы сумасшедшие, предупреждали о рисках.

Возможно сейчас настал момент, когда именно они окажутся правы.

Но, чёрт возьми, сколько лет компания была на плаву, а мы получали отличную прибыль!

Мои воспоминания прервал стук в дверь. В кабинет осторожно заглянула Лена:

— Саш, заказчики приехали, поднимаются. Ты готов? Или попросить Вику их задержать, — деликатно спросила бледная девушка, явно пытаясь не выдать волнение.

Увидев её такой испуганной, но все же пытающейся меня поддержать, я вдруг ощутил прилив уверенности. У меня такая команда, мне нечего переживать, главное, не терять лицо и спасти честь Wise, каких бы денег это не стоило.

А самое ценное — со мной она… Девушка, с которой душа наполняется светом.

Теперь я чувствую, что успешная карьера не является залогом счастья. Я столько лет гнался за неуловимым статусом, а оказалось, двадцать минут пикника на траве могут дать гораздо больше.

Вот только я все никак не решался на разговор про тему отношений. Вначале испугался собственных эмоций и вспыхнувших чувств, которые, думал, вновь уже и не познаю, а после… работа. Опять эта работа! Она стала частью меня. Моей жизнью. Моим дыханием. Без нее никуда.

И все же… эта самая работа теперь мешала мне наслаждаться той самой жизнью, которую я для себя хотел. Для чего трудился, не покладая рук.

Замкнутый круг.

Я опять завис в мыслях.

— Саша… ты как?

Пронзительные глаза. Надо собраться.

— Извини, задумался. Пусть идут, лучше раньше начать, ведь разговор предстоит долгий.

Не успел я это произнести, как дверь распахнулась и, как всегда, переполненные собственной важности, вошли представители заказчика. Интересно, они мне так неприятны из-за того, что я вынужден им подчиняться, или просто мы не похожи по-человечески?

Я отключил эмоции и начал совещание, без лишних предисловий сообщив о пожаре.

За столом стали раздаваться нервные смешки, и мои собеседники стали странно переглядываться. Похоже, эта информация не была для них новостью и вместо того, чтобы прямо это сказать, они решили выставить меня дураком, вынужденным подбирать слова.

Кто же им сообщил о происшествии? Слово взял юрист заказчика.

Я практически чувствовал, как он каждым аргументом закапывает Wise. Каждое его предложение было жестким вынесением приговора. Без права на помилование.

Мало того, что они ссылались на условия договора, с которыми не поспоришь, но ещё и имели наглость намекнуть на коррупционную составляющую. Как будто не им мы давали взятки и откаты! Бизнес «по понятиям», видимо, ещё жил в этих замшелых дельцах. А мы со своими мальчишескими стремлениями что-то «попутали».

Я думал, что сойду с ума от переживаний. Уже совершенно потерял счет времени, бездумно вышагивая по коридору больницы, где оказался наш погорелец.

Как же он умудрился свалиться в это чертово пламя? И заработать самое опасное повреждение, которое только можно получить от огня?

Врачи мне объяснили, чем характерно его состояние. Омертвением не только кожи и подкожной клетчатки, но и других глубже лежащих тканей: сухожилий, мышц и даже костей. Про последнее думать вообще не хотелось.

Хорошо хоть говорили не про конкретного поступившего пациента, а в целом про степень ожога.

Слушать про особо тяжелые случаи, которые приводят обугливание отдельных частей тела, превращающихся в неживую массу, полностью лишенную органических веществ, я уже не стал, понимая, что еще слово, и я просто-напросто напьюсь валерьянки. Или просто напьюсь.