Понятно, что я не мог поместить Хитоми в иллюзию и показать такую же красотень, как Саске, но я показывал ей героев с помощью клонов и хенге, разыгрывая битвы и некоторые сцены. Я ведь уже говорил, что я гениальный актёр? Я в этом убедился, потому что девочка была в восторге. История Ши Рэка и Фи Онны очень нравилась Хитоми, я за прошедший месяц её раза три показывал–рассказывал, каждый раз вспоминая новые подробности.

— Я расскажу тебе новую историю, Хитоми–чан, — доев последний онигири, сказал я. Я уже так привык к этим историям, что, пока шёл обратно, думал, что ей рассказать. Вспомнилась одна из историй, что мне однажды рассказал Саске во время миссии в стране Волн. Мы тогда ночевали в лесу, слишком уставшие после тренировки. Ночи были тёплые, мы смотрели на звёзды, и Саске стал рассказывать, одновременно с его рассказом созвездия стали превращаться в очертания людей.

— Давным–давно жили всемогущие боги, они жили на небесах, ели, пили, в общем, жили в своё удовольствие. И вот стало богам скучно, и главный бог, бог грома Райдон* поручил одному из богов, Сенкену*, придумать что–то для увеселения и развлечения. И тогда Сенкен сделал людей и вдохнул в них жизнь, кого–то он вылепил из глины, кого–то сотворил из воды, кого–то сделал из языков пламени, кого–то из облаков, а кого–то выковал из железа. Боги стали развлекаться с новыми игрушками, людьми, стравливая их друг с другом и принимая кровавые жертвы войн. Но Сенкен, давший жизнь людям, печалился от этого. Однажды он украл у Райдона кусочек божественной силы и отдал их нескольким людям. Так появились первые ниндзя, основатели кланов шиноби, которые были почти равны богам. Боги решили погубить шиноби и создали жуткого монстра, но человек, которому досталось больше всех божественной силы, переданной Сенкеном, остановил его. Он запечатал дух монстра в своём теле, а тело облепил камнями и превратил в Луну… — рассказывая это притихшей девочке, я снова поразился выдумкам Саске, которые искусно переплетались с мифами и легендами.

— Главный бог, Райдон, очень разгневался на Сенкена и заковал его в цепи, поместив на обратную сторону Луны, чтобы он даже не мог смотреть на мир и людей, обрекая его на мучение безызвестностью, к тому же, каждые несколько лет к нему прилетает посланец Райдона и пожирает его тело. Но, так как дух бога бессмертен, он постепенно восстанавливается, заживляя раны, а потом всё повторяется заново…

— Какая жуткая история, — прошептала Хитоми.

— Это всего лишь сказка, которую придумал мой друг, — улыбнулся я. — В книге о легендарных шиноби написано, что Отсутсуки Хагоромо, больше известный, как Мудрец Шести Путей Рикудо, был сыном принцессы. Его мать хотела спасти мир от бесконечных войн и похитила и съела плод божественного дерева Шинджу, который появлялся раз в тысячу лет. Так у принцессы появилась божественная сила, благодаря которой она остановила войны, а её сын Хагоромо унаследовал эту силу. Он путешествовал по миру и распространял идеалы и веру Ниншу, которая является основой всех ниндзютцу. Божественное дерево Шинджу, разозлённое, что его плод был похищен, превратилось в монстра, но Рикудо смог победить его. Он разделил тело и дух монстра, тело запечатал в камень техникой земли, так появилась Луна, а дух запечатал в себе и сдерживал до самой своей смерти.

— А что потом? — спросила Хитоми, по–моему, нисколько не успокоенная «официальной версией».

— Что «что»?

— Если Рикудо запечатал в себя монстра, то что стало после его смерти? — она задала поразительно верный вопрос.

— Ну… говорят, что перед самой смертью Рикудо разделил монстра на несколько частей и запечатал их в других людях, потому что выдержать всего монстра целиком не смог бы никто, кроме него…

— Значит, где–то в мире бродят люди с монстрами внутри, да, Наруто–кун? — с каким–то страхом в голосе спросила девочка.

— Может быть… Хотя, это же легенды, никто не знает, насколько они правдивы… — «утешил» я. Всё–таки у этой страны нет даже своей скрытой деревни, где многие, даже простые люди, в курсе всего происходящего в мире шиноби, поэтому ни к чему девочке лишние переживания и страхи.

— Если это правда, то такие люди, наверное, очень одиноки… — задумчиво сказала Хитоми. — Тяжело быть не таким, как все.

— Да, наверное, ты права, — усмехнулся я.

— Вы ведь скоро уйдёте, Наруто–кун? — тихо спросила Хитоми после небольшой паузы. — Джирайя–сама сказал, что вы задержитесь на две недели, а потом отправитесь дальше, вы здесь уже четыре…

— Да… Думаю, что мы скоро уйдём. У нас есть дела в Стране Земли, — кивнул я.

— Наруто… Скажи, а я… красивая? — вспыхнули её щеки. — Просто все мальчишки называют меня страхолюдиной…

— Не переживай, Хитоми–сан, — улыбнулся я. — Ты очень красивая. А насчет твоей необычности, — я потёр затылок. — У меня есть подруга, у неё вообще волосы розового цвета и ничего, никто не удивляется…

— У тебя есть подруга? Девушка? — зелёные глаза пристально смотрели и на меня.

— Н-ну… — разговор стал принимать какой–то странный оборот. — Вообще, Сакура и я… мы в одной команде, она моя подруга, боевой товарищ.

— Понятно… — Хитоми сделала несколько шагов ко мне и положила руки мне на плечи. Я почувствовал, что мои щёки запылали.

— Поцелуй меня, Наруто… — она прикрыла глаза.

В этот момент я подумал, что в первый раз за все жизни мой первый поцелуй — это поцелуй с девочкой, а не с Саске.

________________________________________________

* имена богов — Райдон «бог грома» и Сенкен «предвидящий» (то же значение, что и у Зевс «бог грома» и Прометей «предвидящий»), получились такими, скорее всего, из–за разности языков.

Мы покинули посёлок, где жила Хитоми–чан, на следующее утро после того, как мы с ней поцеловались. Девочка явно привязалась ко мне и чуть не рыдала, когда мы уходили.

— Обещай, что мы увидимся, Наруто, когда–нибудь увидимся… — утирая слёзы, бегущие по щекам с рыжими веснушками, сказала она.

Да… в такие моменты… я не знаю, как вести себя и что сказать. Я знаю точно, что до окончания будущей четвёртой мировой войны мы точно не увидимся больше, а после… А после, возможно, что жизнь для меня снова начнётся заново. Зачем это, влюбиться, впустить в своё сердце кого–то, чтобы в следующей жизни мечтать и горевать о несбывшемся? За все жизни мне много, кто нравился, я даже кое с кем спал, например, с Шион, жрицей страны Демонов, куда нас направили на задание, она четыре жизни подряд лишала меня девственности, а иногда и не лишала… Но блин, это так странно и тяжело, когда человек забывает тебя, а ты продолжаешь помнить в других жизнях. Или когда влюбляешься в семнадцатилетнюю Тен—Тен, восхищаясь этой девушкой в период войны, а следующей жизни она тебя знать не знает и знать не хочет, презирает и игнорирует, как и все в деревне, когда ты пытаешься с ней подружиться в детстве… Всё слишком сложно.

Пожалуй, единственным постоянным из всех отношений в моих жизнях остаётся дружба, но не любовь. Саске, Гаара, Сора, Шикамару, Джирайя, Шизуне, бабулька Цунаде, Кира Би, — пожалуй, те люди, к которым я всегда отношусь одинаково, — мне хочется с ними дружить, они близкие мне, и, в какой–то степени, понимают и принимают меня, кто–то больше, кто–то меньше. Пожалуй, любовь у меня неизменна лишь к родителям.

Уже жизни на шестой я решил, что с девушками их чувствами и моими чувствами всё слишком запутано, это отвлекает и расстраивает. И решил, что в этом плане буду плыть по течению, но не буду давать надежд, ни себе, ни другим.

— Не грусти, Хитоми–чан… Жизнь полна встреч и расставаний… Я не могу тебе ничего обещать, ведь я всегда держу своё слово… — я легонько дёрнул её за рыжий хвостик. — Такой мой путь ниндзя…

— Наруто… — она бросилась мне на шею, и, всхлипнув, прошептала. — Может, мы увидимся в следующей жизни…

Я еле сдержал себя, чтобы не вздрогнуть.