На этот раз мой маленький оранжевый друг справился лучше и мы почти не блуждали. Он указал мне лапкой на бар и прервал технику.

Я просто стоял и с волнением ждал появления Итачи, ведь он же сказал, что мы ещё увидимся… Правда не сказал, когда. Старший Учиха и Саске вон, тоже сказал «позже» и оставил его на семь лет…

— Давно не виделись, Наруто, — неожиданно прозвучало за спиной. Итачи, как всегда, подкрался незаметно. Я не смог сдержать широкой лыбы.

— Признайся, Итачи. Ты отправил нас в Страну Земли для того чтобы похвастать своей скульптурой.

Итачи чуть улыбнулся одним уголком губ и легко пожал плечами. Он был завёрнут в шерстяной плащ с капюшоном по типу, как ходили все местные.

— Да, точно, — кивнул я сам себе. — Если бы Саске мне зафигачил такой монумент, я бы тоже хотел поделиться с друзьями и знакомыми, и вообще… — продолжил рассуждать я, поглядывая на чуть смущённого Учиха.

— Ну, так как? — Итачи спросил это спокойно, словно о чём–то несущественном.

— У Джирайи чуть челюсть не отпала и в зобу дыханье спёрло! Да и все искусствоведы, были в культурном шоке. Кстати, сейчас как раз семинар проходит по поводу «Великого шиноби».

— Что? Какой ещё семинар? — переспросил Итачи.

— А, так ты не в курсе, что все лавры, причитающиеся Саске, захапал один «молодой и гениальный»? — пожаловался я. — Вот посмотри.

Я отдал ему листочки с приглашением на «семинар». Итачи взглянул, быстро пробежавшись по строчкам, и губы его сжались в ниточку.

— Пойдём!

— М? Куда это? — я силился не заржать на всю улицу.

— На семинар искусствоведов! — почти прорычал Итачи.

Никогда не видел его разозлённым… Неужели так переживает из–за искусства?

— Да… пожалуй, в моей мысленной коллекции удивленных лиц лицо этого хмыря Кокацу Доджа войдёт в десятку лучших, — смеясь, сказал я Итачи. Старший брат Саске улыбнулся одними уголками губ и слегка кивнул.

— Когда ты появился перед его «гениальными» очами, он, наверное, подумал, что у него начались глюки. Прикинь, статуя ожила, и пришла покарать похитителя чужой славы, сверкая такими же красными глазами! — я закрыл рот рукой, прыская. Хотя никто из посетителей или хозяина кафе, в которое мы зашли с Итачи, нам не мешал и не обращал внимания.

Удобная это штука — гендзюцу. Может, им кажется что за нашим столиком никого нет или, что мы молча едим своё данго?

— Ох, г-господин ш-шиноби, — передразнил я дрожащий голос афериста. — Я-я не хотел, меня заставили, п-простите…

— Как посмел ты, жалкий смертный, покуситься на святая святых, на работу моего любимого младшего брата? — продолжил я игру в лицах, говоря в этот раз за Итачи. Он фыркнул.

— Я такого не говорил.

— Ну, это читалось в твоём выразительно горящем взгляде, — махнул я рукой, запихивая в рот рисовый шарик политый сладким соусом. Итачи в ответ только хмыкнул.

— Ты не говорил Саске, что мы видимся? — спросил я его. Итачи помотал головой.

— Я не выдам тебя, — улыбнулся я. — Хотя мне и хотелось бы передать ему привет.

— Как ты догадался, что ту скульптуру сделал Саске? — решил сменить тему Итачи.

Я покопался в своём рюкзаке и вытащил платок, в котором был завёрнут «прощальный подарок» моего лучшего друга.

— Вот, это он при мне сделал своим чидори нагаши, — я поставил маленькую скульптурку зубастого монстрика на стол перед Итачи. Тот с интересом поднёс её ближе к лицу.

— Принцесса?

— О, ты её узнал? Поцелуешь и она превратиться в красавицу? — хихикнул я. — Видел её вживую?

— Да.

— Ну и как? — я даже подался ближе, ловя его ответ. Итачи хмыкнул.

— Целоваться я бы с ней точно не стал.

— Ну! Расскажи! — взмолил я, забирая фигурку и бережно складывая её обратно. — Итачи, ну мне так хочется знать что–нибудь о жизни Саске!

Итачи несколько секунд пытливо на меня смотрел, а потом всё же заговорил.

— Признаюсь, это было… страшно. Он призвал свою Принцессу во время нашей первой тренировки, когда мы пришли на базу. Причём, сделал это так, что я подумал, будто он умрёт. Этот монстр у него прямо из живота полез, всю шкуру разорвав, словно призывное животное.

— Даа, — протянул я. — Любит мой друг такие штуки, — дурить народ всякими фокусами, и голову морочить, — согласно кивнул я, мечтательно улыбаясь. — Типа «это я с ума сошёл или это ты с ума сошёл?».

— Да уж, — вздохнул Итачи. — А я всё не могу к этому привыкнуть. — Представляешь, он в первый же день шокировал эм… одного из «Акацуки». Перед тем как тот пришёл с ним познакомиться, превратился в маленькую девочку лет пяти, сел мне на колени и давай всякую ахинею нести, в стиле «а что это за странный дядя?». Тоби подумал, что это иллюзия «Рассейся! Рассейся!» орёт, а Саске только хихикает. Чуть не довёл «дядю» до инфаркта.

— А это был его модифицированный клон, да? — смеясь, спросил я. Итачи кивнул.

— Потом как–то раз прямо во время выступления лидера организации наложил иллюзию туч, грома молний, даже музыки такой мрачной.

— Ну и как? — спросил я давясь от смеха. Я уже это представил себе и лицо удивлённого Пейна.

— Ну… Он попросил его больше так не делать, — ответил Итачи, — хотя это было забавно и даже подходило к ситуации…

— Да в «Акацуки» с появлением Саске, похоже веселуха началась…

— Мгм, — Итачи чуть улыбнулся уголком рта. — А буквально неделю назад он превратился в женщину с клыками и пил кровь на собрании.

— Наверное, в очень красивую женщину, — мечтательно сказал я. — Саске такой спец в женской красоте…

Увидев остановившийся взгляд Итачи, я замахал руками.

— Не в этом смысле! То есть… Просто у меня есть техники, ну, они для отвлечения взрослых, я её придумал для шутки, в общем, — глядя на приподнятую бровь Итачи, я попытался всё объяснить. — Называются «секси–но–дзютцу» и «гарем–но–дзютцу», я превращаю своих клонов в красоток в купальниках…

Решив, что проще показать, чем рассказать я сложил печати. К тому же мне была интересна реакция Итачи.

— Гарем–но–дзютцу!

Вокруг нас, и за столиком появилось десять «первых красавиц гарема».

— Итачи–сан, ты такой миленький! Привет, красавчик! Как дела, милый? — заворковали мои соблазнительницы.

Итачи кажется, чуть занервничал от такого близкого соседства, к тому же две девчонки вторглись в его личное пространство, а одна нагло уселась на колени. Я порадовался, что нас закрывает гендзюцу, а то бы набежали сюда, да ещё и в Стране Земли всякие запреты на красавиц в купальниках. Я развеял технику.

Итачи выдохнул, мне показалось, что с каким–то облегчением.

— Мне помогал с образами девчонок Саске, у него потрясающее чувство красоты… Так что думаю, что его девчонка была просто отпадная…

— Да, — согласился Итачи.

— А остальные как? — допытывался я. — Как отреагировали? Удивились?

— Не то слово… — подтвердил Итачи, хмыкая и слегка улыбаясь. — Челюстями сбрякали об стол.

— Саске просто обладает весьма специфическим чёрным юмором, — утешил его я, вспомнив начало разговора. — Он любит всех шокировать. А ещё, — я закусил губу, размышляя сказать ли это Итачи или лучше промолчать.

— Что?

— Думаю, он хочет растормошить тебя, ты же такой безэмоциональный. Мне кажется, что твой брат хочет, чтобы ты подыгрывал ему, тоже смеялся, ну не знаю… Мне так кажется, — стушевался я под внимательным взглядом красных глаз с тремя томоэ.

— Я помню тебя в Конохе, — со вздохом продолжил я, повинуясь молчаливому допросу. — Ты был счастливым, улыбался, разговаривал с Саске, водил его на тренировки, встречал из Академии. Всеми своими выходками Саске хочет вернуть тебя — прежнего, привлечь твоё внимание… По крайней мере так думает тот, кто всю жизнь пытался привлечь внимание жителей деревни к себе своими выходками, хотя бы на миг, но лишить их спокойствия, увидеть удивлённое, улыбающееся или смеющееся лицо. Увидеть в глазах какие–то эмоции кроме ненависти или безразличия… — я замолчал, а потом широко улыбнулся. — Ладно, давай не будем больше о грустном.