– Что за погода? – нарушил молчание Ричард. – Ведь сейчас зима! Я никогда не слышал, чтобы зимой стояла такая жара.

– В разных местах погода разная, – буркнула сестра Верна.

– Что значит – разная? Зимой везде холодно. А такая жарища бывает только летом.

– А в горах летом лежит снег.

– Я знаю. Но ведь это только в горах. Чем выше, тем холоднее воздух. А мы на равнине.

– Погода зависит не только от высоты, – по-прежнему не оборачиваясь, сказала сестра Верна. – На юге всегда теплее, нежели на севере. А это место особенное. Оно само по себе источник жара.

– И что же это за место?

– Долина Заблудших, – прошептала она.

– А кто тут заблудился?

– Те, кто ее создал. И те, кто пытался пройти. – Наконец она соизволила взглянуть на него. – Здесь кончается мир. Во всяком случае, твой.

Бонни переступила с ноги на ногу, и Ричард чуть переместился в седле.

– Если здесь кончается мир, зачем мы сюда притащились?

Сестра Верна указала рукой на лежащую перед ней равнину:

– Как Вестландия, где ты рожден, отделена от Срединных Земель, а те, в свою очередь, от Д’Хары, так и эти земли отделяют твой мир от того, который лежит по ту сторону.

Ричард нахмурился:

– А что за мир лежит по ту сторону?

Сестра Верна опять отвернулась.

– Ты жил в Новом мире. Там, за этой равниной, начинается Древний мир.

– Древний мир? Никогда о таком не слышал.

– В Новом мире о нем известно лишь очень немногим. Он ушел в прошлое и забыт. Долина Заблудших разделяет оба мира так же, как границы разделяли на три части Новый мир. Та бесплодная местность, по которой мы ехали, и эта долина… Никто из тех, кто отважился пересечь их, не вернулся назад. Люди считают, что дальше ничего нет. Здесь проходят южные границы Срединных Земель и Д’Хары, а за ними, как утверждают невежды, тянется бескрайняя бесплодная равнина.

Ричард подъехал вплотную к сестре Берне.

– А на самом деле? И почему никто не может ее пересечь? И если это еще никому не удавалось, то как пересечем ее мы?

Она искоса взглянула на него.

– Простые вопросы, но непросто ответить. Земли между Древним и Новым миром на самом деле узкий перешеек, с обеих сторон сжатый морями.

– Морями?

– Ты никогда не видел моря?

Ричард отрицательно покачал головой.

– Далеко на юге Вестландии, я слышал, есть море, но люди там не живут. Во всяком случае, так говорят. Сам я его никогда не видел, но знаю, что оно похоже на гигантское озеро.

– Так и есть, – усмехнулась сестра Верна. Она показала рукой направо. – Там, в нескольких днях пути, начинается море. Слева тоже лежит море, только немного дальше. Пустыня велика, но все же именно здесь Древний и Новый миры ближе всего подходят друг к другу. Поэтому война вспыхнула здесь. Война между волшебниками.

– Между волшебниками? Какая война?

– Да, между волшебниками. Это было очень давно, когда в мире было много волшебников. В результате возникла пустыня, которую ты видишь перед собой. Это все, что осталось от чародеев, чье могущество намного превышало их мудрость.

Ричарду не понравился взгляд, которым она его одарила.

– И кто победил?

Сестра Верна положила руки на луку седла, и поза ее стала менее напряженной.

– Никто. Враждующие стороны были разделены этим перешейком между морями. Война закончилась, но никто не добился перевеса.

Ричард наклонился и достал из седельной сумки флягу.

– Не хочешь воды?

С легкой улыбкой сестра взяла протянутую флягу и сделала большой глоток.

– Эта долина – пример того, что происходит, когда магией управляет сердце, а не разум. – Ее улыбка увяла. – Теперь оба мира разделены навечно. И это, кстати, тоже одна из причин, по которой сестры Света обучают тех, кто имеет дар: чтобы эта ошибка не повторилась.

– А из-за чего они сражались?

– Из-за чего, по-твоему, могут сражаться волшебники? Из-за власти, конечно.

– Я слышал о войне, в которой решалось, имеют ли право волшебники править миром.

Она вернула ему флягу и вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Это разные войны. И вместе с тем – одна. Та, о которой ты говоришь, была уже позже, когда миры разделились и волшебники, принадлежащие к разным лагерям, оказались заперты в Новом мире. И те, и другие пытались навязать свою волю тем людям, которые жили там или попали туда вместе с волшебниками. Потом одна из этих групп затаилась и столетиями наращивала свою мощь, чтобы в один прекрасный день сделать попытку захватить власть над Новым миром. Именно тогда прежняя вражда вспыхнула с новой силой. Война продолжалась до тех пор, пока они не потерпели поражение и не были уничтожены. Лишь немногим удалось бежать и укрыться в Д’Харе, которая была их твердыней. – Она взглянула на Ричарда, вскинув бровь. – Сдается мне, они были одной с тобой крови.

Ричард проигнорировал последнюю фразу и, глотнув из фляги теплой воды, смочил полоску ткани и повязал ее вокруг лба. Этой хитрости его научила Кэлен: влажная ткань спасала голову от перегрева, а заодно не позволяла уже изрядно отросшим волосам лезть в глаза.

– Так что же произошло здесь?

Сестра Верна обвела рукой горизонт.

– Здесь, на этом узком перешейке, сражались не только люди, но и волшебники. Они наносили удары и возводили щиты, используя при этом магию, которую сейчас даже трудно себе представить. В попытках добиться перевеса они насылали на противника ужасные чары и невероятно опасные заклятия. Собственно, это и ждет нас впереди.

Ричард окаменел.

– Ты хочешь сказать, что вся эта магия, все их заклятия до сих пор там?

– Безусловно.

– Но это же невозможно! Разве магия за это время не должна была ослабнуть? Или рассеяться?

– Возможно, – вздохнула сестра Верна. – Но они сделали больше. Они создали особые устройства, поддерживающие силу заклятий.

– Разве устройство может быть способно на это?

Сестра Верна смотрела в никуда – а может, на что-то, видимое только ей одной.

– Башни Погибели, – прошептала она и замолчала. В ожидании продолжения Ричард похлопывал Бонни по шее. Наконец сестра Верна вздохнула, словно отгоняя тяжелые мысли, и заговорила: – От моря до моря противники протянули две линии башен, в которых сосредоточили всю мощь своего волшебства. Здесь, в этой долине, обе линии встретились, но завершить начатое не удалось никому. Сила уже построенных башен оказалась так велика, что волшебники не могли с ней справиться. Ни той, ни другой стороне не удалось построить последнюю башню, чтобы замкнуть линию. Поэтому в магии, владеющей этой долиной, имеется слабое место. Брешь.

– Если имеется брешь, почему же никто не может пройти?

– Сила магии здесь лишь немногим слабее, чем по всей полосе башен, но пройти все-таки можно. Там, где линия не прерывается, магическая стена непроницаема: от моря до моря и даже в самом океане. В том месте, где эта линия размыкается, есть надежда прорваться. Но это очень трудно. Заклятия проносятся над брешью, словно грозовые тучи, гонимые ветром, образуя постоянно изменяющийся лабиринт, в котором благодаря отсутствию замыкающих башен существуют безопасные проходы. Но уловить их может лишь тот, у кого есть дар. Простому смертному тут не пройти. Магия убьет его. А то и хуже – заставит вечно блуждать по долине. Заклятия ведь невидимы. Их можно только почувствовать с помощью дара, да и это весьма непросто.

– Значит, сестры Света могут пройти эту долину, потому что у них есть дар?

– Да. Но не более двух раз. Магия запомнит тебя и на третий раз убьет. В давние времена сестер, которые отправлялись в Новый мир и успешно возвращались обратно, посылали туда снова. Ни одна не вернулась. Ни одна. – Сестра Верна печально смотрела в слепящую даль. – Они там. Они там, и никто никогда не найдет их и не спасет. Магия башен сгубила их.

Ричард подождал, пока она снова посмотрит на него:

– Возможно, сестра, они просто разочаровались в своем призвании и раздумали возвращаться. Откуда ты знаешь?