Голова у него раскалывалась.

Только он понял, что Кэлен любит его и жизнь снова стала прекрасна, как тут же узнал, что попал в ловушку времени. А если он не сумеет вырваться, в день зимнего солнцестояния Кэлен умрет. Мысли отчаянно бежали по кругу.

Он должен что-то предпринять. Время уходит. Ричард решил найти единственного человека, который, возможно, сможет ему помочь.

Заслышав в приемной голоса, аббатиса замерла в надежде, что это именно то, чего она так долго ждала. Не то чтобы она мечтала об этом, но времени почти не осталось. Ричард наверняка уже нашел способ проникнуть к Натану, и Натан сыграл отведенную ему роль. Теперь пришла пора ей сыграть свою.

Аннелина не могла полностью доверять Натану, но тут она не сомневалась: пророк сделал все, что от него требовалось. Последствия неудачи ему прекрасно известны. Выпавшей на его долю миссии – добавить ту самую лишнюю снежинку – она вовсе не завидовала.

Аннелина щелкнула пальцами, и дверь распахнулась. Следовало бы вызвать плотников, чтобы починили дверную раму. Ричард вышиб ее своим Хань, даже не соображая, что делает. И это еще до разговора с Натаном.

Как только дверь распахнулась, резкий разговор в приемной оборвался, и в проеме показались три женщины, ожидающие распоряжений.

– Сестра Улиция, сестра Финелла, уже поздно. Почему бы вам не пойти в свои кабинеты и не заняться бумагами? Я приму ее. Сестра Верна, пожалуйста, зайди.

Сестра Верна вошла. Энн поднялась ей навстречу. Она любила Верну, и ей претило то, что она должна сделать. Но времени не оставалось. Энн готовилась к этому несколько столетий, и вот теперь все ускользает у нее из рук. Она не властна над временем, она не управляет событиями. Мир – на краю гибели.

– Аббатиса Аннелина, – поклонилась Верна.

– Присядь, пожалуйста, Верна. Давненько мы не виделись.

Верна придвинула стул к столу и села напротив аббатисы, гордо выпрямив спину и сложив руки на коленях.

– Как любезно с вашей стороны, что вы смогли уделить мне свое драгоценное время.

Энн едва не улыбнулась. Едва. «Благодарю тебя, о Создатель, что ты направил ее ко мне, когда она в раздраженном состоянии. Хоть моя задача от этого и не станет менее обременительной, но по крайней мере мне легче будет выполнить ее».

– Я была занята.

– Я тоже, – огрызнулась Верна. – Последние двадцать с чем-то лет.

– Похоже, недостаточно занята. У нас, кажется, сложности с мальчиком, которого ты привела. А его необходимо было воспитать до приезда во Дворец Пророков.

Кровь прилила к лицу Верны.

– Если бы вы не запретили мне применять силу, я бы так и сделала.

– О? Неужели ты настолько слаба, Верна, что не способна выполнить возложенное на тебя задание при столь незначительных ограничениях? Паша, ничтожная послушница, кажется, при тех же условиях добилась большего.

– Вы так думаете? Вы полагаете, он управляем?

– С тех пор, как им занимается Паша, он никого не убил.

– Думаю, мне кое-что известно о Ричарде, – жестко сказала Верна. – И я советовала бы аббатисе не быть столь уверенной.

Энн начала перекладывать лежащие на столе бумаги, сделав вид, что внимательно изучает их, хотя на самом деле не могла прочесть ни слова.

– Я приму твой совет к сведению. Спасибо, что зашла, Верна.

– Я еще не закончила! Я еще даже не начинала!

Энн медленно подняла глаза.

– Если ты снова повысишь на меня голос, Верна, то на этом все и закончится.

– Пожалуйста, простите меня, аббатиса Аннелина, но существуют весьма важные вещи, о которых я непременно должна сказать.

Энн вздохнула, делая вид, что ее терпение на исходе.

– Хорошо, хорошо, тогда ближе к делу. У меня еще много работы. – Сложив руки на столе, она отрешенно посмотрела на Верну. – Говори.

– Ричард вырос со своим дедом…

– Рада за него.

Верна помолчала, раздраженная, что ее прервали.

– Его дед – волшебник. Волшебник первого ранга. И он хотел сам обучать Ричарда.

– Что ж, теперь его обучением занимаемся мы. Это все?

Верна широко раскрыла глаза.

– Вряд ли мне необходимо напоминать аббатисе, что это прямое нарушение перемирия – забирать мальчика у волшебника, который занимается его обучением. Мне было сказано, что в Новом мире не осталось волшебников, чтобы обучать мальчиков. Меня обманули. Меня использовали. Мы похищали детишек. И ты вынудила меня участвовать в этом.

Энн снисходительно улыбнулась:

– Мы служим Создателю, сестра, и наш долг – помочь всем достичь жизни вечной в сиянии Его славы. Так что же в сравнении с нашим долгом перед Создателем это перемирие с волшебниками-язычниками?

Верна потеряла дар речи.

«О Создатель, мне так нравится эта женщина! Пожалуйста, дай мне силы сломить ее».

Натан добавил свою снежинку, теперь она должна добавить свою.

– Меня послали на охоту, длившуюся двадцать лет, и я даже не знала, по какой причине. Меня обманули, две мои подруги погибли, одна – от моей руки. Мне запретили пользоваться силой, чтобы выполнить долг…

– Ты что, думаешь, я запретила тебе прибегать к силе из простого каприза? Тебя это беспокоит, Верна? Хорошо, раз так, раз ты так желаешь знать причину моего приказа, я тебе объясню. Я сделала это, чтобы спасти твою жизнь.

Верна насторожилась:

– Если я не совсем забыла уроки в архивах, существует лишь одна причина, по которой подобное ограничение сохраняет мне жизнь.

Энн мысленно улыбнулась. Берне хотелось это услышать. Ну что ж…

– Совершенно верно. Ричард владеет Магией Ущерба.

– И ты это знала?! Ты надела ошейник на человека, владеющего Магией Ущерба? Пошла на такой риск? Заставила притащить его сюда, во Дворец? – Верна всплеснула руками и наклонилась к аббатисе. – Но почему?!

Энн стойко выдержала ее взгляд.

– Потому что во Дворце есть сестры Тьмы.

Верна и бровью не повела. Она знала. Или по крайней мере подозревала.

«Благослови тебя Создатель, Верна. Ты одна из лучших. Прости меня за то, что я должна совершить».

– Эта комната защищена? – ровным голосом спросила Верна.

– Конечно. – Энн не стала уточнять, что ее щит не может охранить от сестер Тьмы.

– И вы можете доказать подобное обвинение, аббатиса?

– Сейчас мне не нужны доказательства, поскольку наш разговор строго конфиденциален. Ты ни словом об этом не обмолвишься. Если, конечно, не собираешься выдвигать обвинения. Ежели собираешься, то я, безусловно, стану все отрицать и заявлю, что обиженная сестра пытается обвинить аббатису в ереси исключительно по личным мотивам. И тогда нам придется тебя повесить. Но мы с тобой ведь этого не хотим, не так ли?

Верна продолжала хранить спокойствие.

– Нет, аббатиса. Но при чем тут Ричард?

– Когда в доме заводятся крысы, единственное, что можно сделать, – привести кота.

– Для этого кота все мы крысы. И, возможно, по справедливости. К тому же некоторые могут сказать, что вовсе не кота вы привели для крыс, а корм. Ричард – хороший человек. И мне не хотелось бы думать, что его принесли в жертву.

– Ты знаешь, почему именно тебя избрали для поездки за Ричардом?

– Я полагала, это знак твоего доверия.

– В некотором роде да, – пожала плечами Энн. – Хоть я и не уверена, что во Дворце есть сестры Тьмы, и понятия не имею, кто именно, ежели таковые действительно имеются, но вынуждена исходить из того, что это правда. А поскольку сестры Элизабет и Грейс возглавляли список, то, следовательно, они скорее всего сестры Тьмы. А из пророчества, которое видела только я одна, мне было известно, что Ричард, по всей вероятности, овладеет Магией Ущерба. И, более того, что он откажется от первых двух предложений. Я знала, что первые две сестры умрут. Если бы последователи Безымянного об этом знали, то захотели бы, чтобы и третья по списку тоже была бы одной из них. Поэтому я воспользовалась властью аббатисы, чтобы назначить третью сестру.