Уоррен ахнул.

– Очень важно, – продолжал Ричард, – чтобы ты нашел нужные мне сведения. Боюсь, у меня не так уж много времени.

Уоррен кивнул:

– Я постараюсь. Но не слишком ли ты веришь в меня?

– Я верю в человека, которому удалось повредить ногу Джедидии.

– Но я ничего ему не делал! Джедидия – могущественный волшебник. Кто я, чтобы тягаться с ним?

– Ну конечно, Уоррен! Только вот знаешь, у тебя на плече пепел от ковра.

Уоррен принялся лихорадочно отряхивать плечо.

– Но здесь нет пепла! Я здесь ничего не вижу!

– Тогда зачем отряхиваешься?

– Ну, я… Я только…

Ричард похлопал его по спине.

– Не беспокойся, Уоррен. Я верю в справедливость. По-моему, Джедидия получил по заслугам. Я никому этого не скажу. Ты же никому не говори о том, что я сегодня сообщил тебе.

– Должен предупредить тебя, Ричард, – сказал Уоррен. – Ты совершил ошибку, когда при всех сестрах заявил, что ты – Несущий смерть. Это пророчество они знают хорошо. Некоторые считают, что ты убийца. Они постараются задобрить тебя. Другие полагают, что ты способен призвать духов умерших. Они хотели бы изучить тебя. Но есть и такие, которые верят, что ты можешь прорвать завесу и открыть дорогу Безымянному, который поглотит весь наш мир. Эти попытаются убить тебя.

– Я знаю, Уоррен.

– Тогда зачем ты открыл им, что это пророчество – о тебе?

– Потому что я действительно Фуэр грисса ост драука. Если потребуется, я убью любого, кто помешает мне снять ошейник. Я должен был честно предупредить их об угрозе. Чтобы не рисковали.

– Но только, прошу тебя, не причиняй зла Паше! – попросил Уоррен.

– Надеюсь, мне вообще никому не придется причинять зло, – кивнул Ричард. – Для меня ненавистно быть Фуэр грисса ост драука, но от этого я не перестаю быть им.

На глазах Уоррена появились слезы.

– Прошу тебя, не делай Паше ничего плохого.

– Уоррен, она мне самому симпатична. По-моему, она славная, хотя это, может, не сразу заметно, как ты сам говорил. Я убиваю, только чтобы защитить свою жизнь или жизни невинных людей. Не думаю, что Паша когда-нибудь даст мне повод. Но ты должен помнить: если я не ошибся и завеса действительно повреждена, на карту поставлено нечто большее, чем жизнь одного человека. Не важно – моя, твоя или ее.

Уоррен кивнул:

– Я понимаю. Я читал много пророчеств и постараюсь найти нужные сведения.

Ричард улыбнулся:

– Все будет хорошо, Уоррен. Ведь я – Искатель. Я никому не желаю зла.

– Искатель? Что это значит?

Ричард нажал на металлическую пластинку.

– А об этом я расскажу тебе потом.

Дверь открылась. Уоррен снова непонимающе уставился на Ричарда.

– Как же это у тебя получается?

Паша стояла перед ним, внешне спокойная, но видно было, что она сдерживает гнев.

– Ну и что это значит? – спросила она.

– Мужской разговор, – пояснил Ричард.

– Что еще за мужской разговор?

– Я тут мучил Уоррена, чтобы заставить его рассказать про испытания болью. Ты ведь мне ничего не сказала. Или собиралась это сделать без предупреждения?

– Я таких вещей не делаю, Ричард, – ответила Паша. – Это могут делать только сестры.

– Почему же ты мне ничего не рассказала?

Слезы выступили у нее на глазах.

– Я не люблю, когда людям делают больно. Я не хотела пугать тебя, тем более что это может произойти очень не скоро. А ожидание боли часто страшнее, чем сама боль.

Ричард тяжело вздохнул:

– Что ж, это уважительная причина. Прости, Паша, что я плохо подумал о тебе.

Она заставила себя улыбнуться:

– Не пора ли нам приступить к занятиям?

Они поднялись по лестнице и снова пошли через залы и коридоры в дом Гийома. Эта часть Дворца – комнаты, стены, мраморные колонны, лестницы – была очень красива. Впрочем, по великолепию Дворец Пророков явно уступал Народному Дворцу в Д’Харе. Роскошью Ричарда было не удивить, а потому он все больше старался запомнить расположение комнат. Наконец они дошли до его покоев.

Паша потянулась к дверной ручке, но Ричард схватил ее за Руку.

– Там, внутри, кто-то есть! – прошептал он.

– Я за тебя отвечаю! – и Паша силой своего Хань легко отшвырнула Ричарда с дороги, открыла дверь и ворвалась в покои. Ричард бросился за ней, на бегу обнажая меч.

В комнате было темно. Отблески пламени, горевшего в камине, играли на стенах. Паша и Ричард замерли, напряженно вглядываясь в темноту.

– Ты ожидал увидеть мрисвиза, Ричард? – раздался знакомый голос.

– Сестра Верна! – Он вложил меч в ножны. – Что ты здесь делаешь?

Сестра зажгла лампу.

– Не знаю, слышал ли ты… – Лицо ее было непроницаемым. – Я снова стала сестрой Света.

– Правда? Вот это новость! – воскликнул Ричард.

– И поскольку я снова стала сестрой, – продолжала сестра Верна, – мне бы хотелось поговорить с тобой наедине. – Она посмотрела на Пашу.

– Ну что же, – потупилась Паша, – кажется, мое платье… ну, не самое подходящее для занятий. Пожалуй, пойду-ка я переоденусь. Доброй ночи, сестра. Я очень рада за вас. Ричард, спасибо. Ты вел себя безукоризненно. Я еще вернусь.

– Безукоризненно? – переспросила сестра Верна, когда Ричард закрыл за Пашей дверь. – Весьма рада слышать это, Ричард. Я тоже хочу поблагодарить тебя. За то, что я вновь стала сестрой. Сестра Марена мне все рассказала.

Ричард рассмеялся:

– Мы слишком хорошо знаем друг друга, сестра. И что-то я не замечал, что ты хорошо умеешь обманывать.

Она улыбнулась в ответ:

– Ну, сестра Марена сказала, что она помолилась Создателю, чтобы Он указал ей путь, и что во время молитвы поняла: учитывая мой опыт, меня снова надо сделать сестрой. Для лучшего служения Создателю. Бедная сестра Марена! Стоило тебе появиться во Дворце, и здесь началась прямо-таки эпидемия вранья.

Ричард пожал плечами:

– Сестра Марена поступила правильно. Думаю, ваш Создатель будет доволен.

– Я слышала, ты убил мрисвиза. Новости во Дворце распространяются с быстротой молнии.

– Пришлось. – Ричард смотрел на огонь в камине.

Сестра Верна осторожно провела рукой по его волосам.

– Как тебе здесь?

– Хорошо, – буркнул он, снимая перевязь. – Было бы еще лучше без этих дурацких нарядов. Но приходится терпеть. О чем ты хотела поговорить со мной, сестра?

– Не знаю, как ты сделал, чтобы я снова стала сестрой Света, но все равно спасибо тебе. Мы теперь станем друзьями?

– Только если ты снимешь с меня ошейник. – Верна отвела глаза. – Когда-нибудь, сестра, тебе все же придется сделать выбор. Я надеюсь, тогда ты окажешься на моей стороне. Мне ненавистна одна мысль о том, что придется убить тебя, но… Ты ведь знаешь, я смогу. Впрочем, вряд ли ты пришла, чтобы еще раз это услышать.

– Помнишь, Ричард, я говорила, что ты призываешь свой Хань, сам того не зная?

– Помню. Только мне кажется, ты не права.

– Но ты убил мрисвиза. За последние три тысячи лет никому еще не удавалось это сделать. Ты призвал свой Хань.

– Нет, сестра. Я призвал не Хань, а магию меча.

– Знаешь, я все-таки успела немного изучить и тебя, и твой меч. Ведь до сих пор никому не удавалось убить мрисвиза. И знаешь почему? А просто никто не мог почувствовать его приближения. Никто. Даже сестры и волшебники. Да, магия меча помогла тебе убить мрисвиза, но его приближение ты почувствовал только благодаря Хань. Ты, Ричард, пользуешься своим даром, сам того не понимая.

Ричард слишком устал, чтобы спорить. Он вспомнил, как мрисвиз внезапно возник перед его мысленным взором. Он тяжело опустился в кресло.

– Не знаю, сестра. По-моему, зверь просто напал на меня, а я защищался.

Она села в кресло напротив.

– Вот посмотри, Ричард. Ты убил чудовище. И все же эта кареглазая девчонка, которая против тебя все равно что воробей против коршуна, призвав свой Хань, легко отшвырнула тебя, словно щепку. Я надеюсь, ты будешь старательным учеником и сможешь овладеть своим даром. – Она пристально посмотрела на него. – Зачем ты пошел в Хагенский лес? Я ведь предупреждала, что это опасно. И не надо ничего придумывать. Скажи мне истинную причину.