– Вот-вот! Именно так! Я полагаю, что «тьма великая» означает и Владетеля, и зимнее солнцестояние. Думаю, это означает… Ричард, а где ты прочитал это пророчество?

– Я его не читал. Оно пришло мне в видении. Видении о Кэлен.

Глаза Уоррена округлились, как обычно, когда его что-то поражало.

– Тебе было пророческое видение?

– Да, Кэлен произнесла тогда эти слова, а также показала, что они означают.

– И что же они означают?

Ричард отряхнул штанину.

– Я не могу тебе этого сказать. Кэлен сказала, что я могу повторять слова, но никому не должен рассказывать о видении. Прости, Уоррен, я не осмелюсь нарушить ее предупреждение, не зная о последствиях. Но могу сказать тебе, что, если это пророчество исполнится, оно не принесет радости ни ей, ни мне.

Уоррен задумался.

– Да. Пожалуй, ты прав. – Он искоса глянул на друга. – Ричард, я должен сказать тебе кое-что относительно пророчеств. Об этом мало кто знает, но слова не всегда отражают их истинное значение.

– То есть?

– Ну, несколько раз, когда я читал пророчества, мне бывали видения. Видение было истинным, но совсем не таким, как казалось, когда просто читаешь пророчество и пытаешься его истолковать. Я уверен, что понять истинное значение пророчества можно только при помощи дара, через видения.

– Сестры об этом знают?

– Нет. Я полагаю, именно это и означает быть пророком. Ричард, если тебе было видение, если ты слышал слова и видел, что за словами, может, это означает, что ты пророк.

– По словам аббатисы, у меня другой талант. Если она права, мои видения – лишь часть моего истинного дара.

– А какой тогда твой истинный дар?

– Аббатиса сказала, что я боевой чародей.

Глаза Уоррена снова расширились.

– Ричард, боевые чародеи владеют обеими сторонами магии. Ни один чародей, наделенный даром Магии Ущерба, не рождался… уже тысячи лет. Может, аббатиса ошибается.

– Надеюсь, что да. Но, с другой стороны, только так можно объяснить целый ряд событий. Один мой друг говорил, что Магия Приращения использует то, что уже существует, увеличивая его количество, усиливая мощь или сочетая различные силы и материи. Магия Ущерба – противоположность Магии Приращения. Она уничтожает то, что есть, она разрушает, а не созидает.

Все защитные щиты устанавливаются сестрами. А сестры владеют только Магией Приращения. Даже те, у кого есть дар, не могут свободно пройти сквозь такой щит или уничтожить его, потому что они тоже владеют лишь Магией Приращения. Сила против силы. Но я каким-то образом прохожу сквозь щиты без малейшего усилия. Это можно объяснить лишь наличием Магии Ущерба. Магия Ущерба противостоит Магии Приращения щитов. Нейтрализует ее.

– Но ты ведь говорил, что пытался пройти сквозь барьер, отделяющий нас от мира. Почему же ты не можешь его преодолеть, если действительно владеешь Магией Ущерба?

Ричард вопросительно изогнул бровь:

– Уоррен, а кто установил этот барьер?

– Ну, те же, кто сделал и все остальное, волшебники древности…

– Которые, по твоим же словам, владели Магией Ущерба. Этот барьер – единственный щит, установленный ими, а не сестрами. И он – единственный, сквозь который я пройти не могу. Единственный, который моя Магия Ущерба, если она у меня действительно есть, не в силах нейтрализовать. Понимаешь, что я имею в виду?

Уоррен сел на пятки.

– Да… – Он задумчиво потер подбородок. – Ну, в этом что-то есть. И совпадает с некоторыми пророчествами, связанными с тобой. Если ты действительно боевой чародей, причем рожденный с даром нести Истину.

– А эти пророчества не говорят, одержу ли я верх?

Уоррен замялся. Он посмотрел на Меч Истины, лежавший на полу, рядом с ними.

– Слова «белый клинок» тебе что-нибудь говорят?

Ричард тяжело вздохнул:

– Я могу при помощи магии сделать клинок белым.

Уоррен провел рукой по лицу.

– Тогда, полагаю, нам грозят серьезные неприятности. Существует пророчество, которое гласит: «Еще более черное зло придет в мир через то, что прорвалось. И тогда надежда на Спасение будет тонка, как белый клинок в руке рожденного Истиной».

– «Через то, что прорвалось». Через открытые врата, – произнес Ричард.

– Значит, «черное зло» – это Владетель.

– Уоррен, я должен что-то предпринять. Я о пророчестве. Ну, где говорится о той, что в белом. Это очень важно. Тебе ничего в голову не приходит?

Уоррен пристально смотрел на него, словно пытаясь что-то для себя решить.

– Приходит. Вот только не знаю, поможет ли это. – Он упер руки в бедра. – Здесь, во Дворце, живет пророк. Я его никогда не видел. Хотел, но мне не позволили. Сказали, что мне слишком опасно с ним разговаривать, пока я так мало знаю. Пообещали, что, когда выучусь, они разрешат мне с ним встретиться.

– Здесь, во Дворце? Где именно?

Уоррен одернул балахон.

– Не знаю. Должно быть, в одной из запретных зон, но я не знаю, в какой именно. И не знаю, как это выяснить.

Ричард вскочил.

– Зато я знаю.

Когда меченосец Кевин Андельмер побелел как полотно при одном лишь упоминании о пророке, Ричард понял, что обратился именно к тому человеку. Сначала Кевин всячески отнекивался, говоря, что ничего не знает, но, когда Ричард ласково напомнил обо всех оказанных услугах, меченосец на ухо шепнул ему пару слов.

Территория, указанная Кевином, была одной из наиболее охраняемых. Ричард знал расположение стражи, потому что собирал там розы и поднимался на стену, «чтобы полюбоваться на море». Был он также знаком со всеми тамошними стражниками. Они частенько посещали оплаченных Ричардом проституток.

У внешних ворот Ричард не остановился, но лишь кивнул подмигнувшим ему воинам. Стража внутри оказалась менее покладистой. Солдаты заступили ему дорогу, протянув руки. Ричард с детской непосредственностью радостно пожал им руки, изобразив, что счел их жест за приветствие. Те вздохнули и вернулись на место, а он пошел дальше. Плащ мрисвиза свободно висел за спиной.

В конце галереи виднелась небольшая колоннада, за которой шли ступеньки в покои пророка. Стражники, охранявшие нужные Ричарду двери, оказались теми, чье доверие ему было завоевать труднее всего, первые, кого он обеспечил бесплатными женщинами. Завидев Ричарда, они напряглись.

Ричард лениво подошел к двери.

– Уолш, Боллесдун, привет.

Стражники скрестили пики.

– Ричард, что ты тут делаешь? Розы растут наверху.

– Послушай, Уолш, мне нужно увидеть пророка.

– Ричард, не загоняй нас в угол. Ты же знаешь, мы не имеем права тебя пропустить. Сестры с нас шкуру сдерут.

– Я ж не собираюсь сообщать им, что вы меня пропустили, – пожал плечами Ричард. – Скажу, что прорвался хитростью. Если кто из них чего пронюхает, вы ответите, что я каким-то образом проскользнул туда, а вы узнали, только когда я вышел. Я смогу подтвердить в случае чего.

– Ричард, ты и вправду…

– Разве я когда-нибудь доставлял вам неприятности? Разве я когда-нибудь отказывал вам в помощи? Я покупаю вам вино, даю деньги, обеспечил вам бесплатных девочек. Я когда-нибудь просил что-либо взамен?

Ричард держал руку на мече. Так или иначе, он все равно пройдет.

Уолш пнул ногой камешек. Тяжело вздохнув, сначала один, а потом и второй стражник отвели пики в сторону.

– Боллесдун, поди-ка сделай обход территории. А я схожу в сортир, подумаю.

Отпустив меч, Ричард похлопал стражника по плечу.

– Спасибо, Уолш. За мной не пропадет.

Посреди коридора Ричард почувствовал легкое сопротивление, как от щита перед дверью аббатисы. Но даже не замедлил шага. Гостиная оказалась такой же большой, как и в его покоях, только обставлена была с большим вкусом. На одной стене висел огромный гобелен, другую занимали книжные полки. Большинство книг, впрочем, было разбросано по комнате. Они валялись на столе, на стульях и на сине-желтом ковре.

Возле погасшего камина спиной к вошедшему сидел мужчина.

– Ты должен рассказать мне, как ты это проделал, – сказал он. – Мне бы очень хотелось изучить этот фокус.