Зедд подпер рукой подбородок и задумчиво посмотрел на ее ногу. Действительно, оплошал. Но тогда ему надо было как можно скорее уйти, и он очень спешил.

– Может, мне удастся ее слегка удлинить. – Он перестал подпирать подбородок и сделал неопределенный жест в воздухе. – Сделать их одинаковыми.

Эди помешивала суп.

– Нет уж, спасибо, – бросила она через плечо.

Зедд удивленно вскинул бровь:

– Ты не хочешь, чтобы они стали одной длины?

– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты вернул мне ногу. С двумя ногами живется проще. Я даже не представлять себе, до какой степени я ненавижу эти костыли. Нога мне прекрасно служит, и я быть довольна. – Она поднесла к губам ложку, пробуя суп.

– С одинаковыми ногами жизнь станет еще проще.

– Я сказала, нет.

– Проклятие, женщина, почему «нет»?

Эди положила ложку на место и взяла с полки жестянку со специями. Она говорила тихо, и голос ее был не таким скрипучим, как обычно:

– Это быть слишком больно. Если бы я знать заранее, то предпочла бы доживать жизнь с одной ногой. – Она бросила в суп щепотку пряностей. Зедд дернул себя за ухо. Возможно, она права. Процесс отращивания ноги едва не убил ее. Зедд не предполагал такого поворота. До сих пор ему успешно удавалось стирать из памяти людей болезненные ощущения, даже когда он не знал, чем они вызваны. Но он упустил из виду, что на этот раз боль была слишком сильной.

Не надо было забывать о Втором Правиле Волшебника. Но он тогда был слишком озабочен тем, чтобы сделать Эди добро. Впрочем, обычно именно так Второе Правило и действует.

– Ты знаешь цену магии не хуже волшебника, Эди. И кроме того, я делал это ради тебя. В обмен на боль. – Зедд знал, что на сей раз процесс не потребует таких усилий, но, понимая ее состояние, решил не настаивать. – Возможно, ты и права. Пусть остается как есть.

Белые глаза опять обратились на него.

– Зачем ты быть здесь, волшебник?

Зедд озорно улыбнулся:

– Хотел тебя повидать. Такую женщину трудно забыть. Кроме того, я хотел сообщить тебе, что Ричард одолел Даркена Рала и мы победили. – Эди продолжала смотреть на него, и он нахмурился. – Как ты думаешь, зачем к тебе лезут хваталы?

Она выразительно покачала головой:

– Твоя речь – как походка пьяного: все время виляет. – Она жестом попросила его достать миски. – Я и так знаю, что мы победили. Первый день зимы пришел и ушел, а в мире все по-прежнему. Впрочем, я рада увидеть твои старые кости. – Ее голос понизился и стал еще скрипучее. – Зачем ты быть здесь, волшебник?

Зедд встал из-за стола, радуясь возможности хоть на минутку избавиться от ее пронизывающего взгляда.

– Ты не ответила на мой вопрос. Зачем к тебе лезут хваталы?

– За тем же, за чем и ты! – рявкнула Эди. – Чтобы доставить неприятности бедной старухе.

– Мои глаза не видят старуху, – ухмыльнулся Зедд, возвращаясь с мисками. – Они видят только красивую женщину.

Эди беспомощно развела руками.

– Твой язык опаснее любого хваталы.

Зедд протянул ей миску.

– А раньше они забирались к тебе?

– Нет. – Эди отвернулась, чтобы наполнить миску. – Когда еще были границы, хваталы торчали в проходе, как и другие твари. После того как граница исчезла, они на какое-то время пропали, но с началом зимы появились опять. Это не быть правильно. Я думать, что-то пошло не так.

Она поставила перед ним полную миску, источающую дивный аромат.

– Может, когда границы пали, они были недалеко и просто вылезли из прохода.

– Может быть. Когда границы пали, все твари вернулись в подземный мир. Но некоторые вырвались и разбежались по окрестным лесам. Но зима началась месяц назад, а до того я здесь хватал никогда не видела. Боюсь, это объяснение не быть достаточным. Наверное, случилось что-то еще.

Зедд прекрасно знал, что именно, но промолчал. Вместо этого он спросил:

– Эди, а почему ты не уезжаешь? Поехали вместе со мной? В Эйдиндрил. Это было бы…

– Нет! – рявкнула Эди и осеклась, словно удивленная собственной вспышкой. Она разгладила платье, давая себе немного остыть, потом взяла ложку и принялась наливать суп в другую миску. – Нет. Здесь быть мой дом.

Зедд молча следил за ее действиями. Закончив, она поставила миску на стол, взяла с полки буханку и указала ею на свободный стул. Зедд сел. Эди уселась напротив, нарезала хлеб и кончиком ножа подвинула один кусок Зедду. Глаза их встретились.

– Пожалуйста, не проси меня покинуть мой дом.

– Я только беспокоюсь о тебе, Эди.

Она обмакнула хлеб в суп.

– Это быть ложью.

Он посмотрел на нее из-под бровей.

– Это не ложь.

– «Только» быть ложью, – не отрываясь от тарелки, уточнила она.

Зедд не стал спорить и занялся супом.

– Уммм… Шамешательно, – сказал он, набив рот горячим мясом. Эди кивнула в знак благодарности. Зедд ел, пока миска не опустела, потом встал и положил себе еще. Возвращаясь за стол, он обвел комнату рукой, в которой держал ложку.

– У тебя чудесный дом, Эди. Просто чудесный. – Он сел за стол, и Эди протянула ему еще кусок хлеба. Зедд разломил его пополам. – Но я не думаю, что тебе стоит оставаться здесь в одиночестве. Хваталы не в счет. – Он показал куском хлеба на север. —

Почему бы тебе не поехать со мной? Эйдиндрил тоже чудесное местечко. Тебе там понравится. Там полно комнат, выберешь себе, какую захочешь. А можешь даже поселиться в Хранилище.

– Нет.

– Почему «нет»? Мы отлично проведем время; колдунье есть чем заняться в Хранилище. Там полно книг, и…

– Я сказала – нет.

Он посмотрел, как она ест суп, вздохнул и тоже взял в руки ложку. Но надолго его не хватило. Он отложил ложку и хмуро взглянул на Эди.

– Эди, я рассказал тебе не все.

Она вскинула бровь:

– Надеюсь, мне не надо изображать удивление? Я быть плохая притворщица.

Она снова уткнулась в миску.

– Эди, завеса прорвана.

Она застыла с ложкой, недонесенной до рта. На Зедда она не смотрела.

– Чушь! Что ты знать о завесе? Ты понятия не иметь, о чем говоришь, волшебник.

Ложка продолжила свое движение.

– Я знаю, что она разорвана.

Эди выудила из миски последний кусок картошки.

– Ты говоришь о невозможном, волшебник. Завеса не быть разорванной. – Она встала и взяла с собой миску. – Будь спокойный, старик, если завеса быть разорвана, у меня быть неприятности похуже хваталы. Только я их не иметь.

Зедд повернулся и, положив руку на спинку стула, стал смотреть, как Эди с миской в руках, хромая, идет к котелку.

– Камень Слез снова в этом мире, – тихо сказал он.

Эди замерла. Миска выскользнула у нее из рук и покатилась по полу.

– Не произноси таких вещей вслух, – прошептала она, – пока у тебя не останется никаких сомнений. Пока не сможешь поклясться честью волшебника. Пока не будешь готов отдать свою душу Владетелю, если это быть ложью.

– Я готов отдать душу Владетелю, если то, что я говорю, – ложь, – твердо сказал Зедд, глядя ей в спину. – Пусть берет ее хоть сейчас. Камень Слез – в этом мире. Я видел его.

– Да защитят нас добрые духи! – выдохнула колдунья. – Выкладывай, какую глупость ты сотворить на сей раз!

– Иди-ка сюда и садись, Эди. Прежде всего я хочу, чтобы ты рассказала мне, для чего ты живешь здесь, возле прохода, и что вообще такое этот проход? Что ты делала тут, на краю подземного мира, и почему не желаешь уезжать?

Она подскочила вплотную и сгребла его за ворот балахона:

– Это быть моим делом!

Не снимая руки со спинки стула, Зедд поднялся на ноги.

– Эди, я должен знать. Это важно. Я должен знать, что ты здесь делала, потому что есть вероятность, что это может нам помочь. Мне хорошо известна та боль, с которой ты живешь. Не забывай, я ее видел. Я не знаю ее причины, но знаю ее глубину. Я прошу тебя разделить ее со мной. Я прошу как друг. Не заставляй меня просить, как волшебник.

На последней фразе она подняла голову и встретилась с ним глазами. Гнев ее постепенно угас. Эди кивнула: