Поэтому решил эвакуироваться по плану номер два, сиганув со сцены в зал.

– Что ж, в лоб, значит в лоб, – произнёс и глубоко вдохнул воздух, словно перед прыжком с крутого берега в ледяные воды лесного озерца, но исполнить задуманное не успел.

Только было собрался начать разбег, как услышал сзади чей-то голос кричащий мне:

– Саша, иди сюда!

Повернулся и увидел, отворившуюся железную дверь, которую я совсем недавно не смог открыть. В проёме стоял Лебедев, Тейлор и ещё несколько человек.

– Давай быстрее и мы дверь вновь закроем, – произнёс мидовец, призывно махнув рукой.

Не стал испытывать судьбу, решив воспользоваться столь нужным, в данной ситуации, предложением, и бегом устремился к так вовремя пришедшим спасителям.

Прошли через длинный коридор в другой конец здания. Вышли в вестибюль.

Улыбнулся и посмотрел на спасителей:

– Спасибо, товарищи, что спасли от мучительной и неминуемой…

– Сочтёмся, Васин, сочтёмся, – хмыкнул Лебедев и спросил: – У тебя какой номерок?

– Номерок?

– Да. Твой номерок, что тебе выдали в гардеробе. Ты ж в пальто сюда пришёл?

– Естественно, – кивнул я и достал бирку с № 133.

Лебедев взял его и передал одному из сопровождавших нас, в штатском.

Тот кивнул и ушёл.

– Сейчас тебе принесут сюда твои вещи, и отвезут в гостиницу.

– Не надо меня никуда отвозить. Я сам доберусь. Причём перед этим мне надо бы найти маму.

– А если тебя увидят зрители?

– Ну и пусть увидят.

– Не нужно сейчас ещё больше заводить народ. Не волнуйся и езжай. Отдохни. Мы сами её найдём и привезём к тебе, – заверил меня Лебедев. – Но пока поговори с товарищем Тейлором. Он очень просил о встрече с тобой.

– Наедине? – наивно предположил бывший пионер.

– Конечно, – улыбнулся мидовец и ожидаемо добавил: – Только я буду находиться с вами.

– Привет, Джон, – сказал я, переходя на английский, посмотрев на стоящего в стороне продюсера, и крепко пожал ему руку. – Приветствую! Как фильм? Понравился?

– Очень. Ты написал отличный сценарий, Саша, – похвалил меня мистер Тейлор. – Только скажи, Саша, неужели у тебя так всегда происходит? Неужели тебя так сильно любит население твоей страны, что готово разорвать.

– А разве это только у нас в стране? Разве ты не помнишь Германию?

– Да, ты прав. Там тоже были толпы поклонников.

– Поэтому и скрываюсь, – вздохнул я, сняв с себя ободранный парик.

– Тебе нужно быть осторожным и нанять охрану. А-то мало ли. Среди фанатов могут быть люди с расстроенной психикой.

– Подумаем, Джон. Сейчас же, давай вернёмся к сегодняшнему просмотру. Так значит тебе картина понравилась?

– Абсолютно!

– Кстати, а Вам как? – поинтересовался у мидовца.

– Так себе, – поморщился товарищ Лебедев. – Снят не плохо, но на мой взгляд фильм с душком. Не знаю, как и почему его разрешили снимать. Будь моя воля…

– Вы б не разрешили, – закончил я за него и, усмехнувшись, обратился к Тейлору. – Так, что, Джон, скажешь, зайдёт такой фильм на Западе?

– Думаю, да. Хоть он и без экшен сцен, смотреть его очень интересно. Концовка же вообще поражает, – восторженно произнёс тот. – Камин, рассказ о тех временах… Аж мурашки по коже.

– Рад, что тебе зашло, – вновь улыбнулся великий, действительно радуясь, что фильм увидит большой свет и поправил болтающийся на нескольких нитках полуоторванный воротник.

– Очень. Мы послезавтра с вашим Министерством культуры будем заключать договор. Разумеется, будем озвучивать сразу на нескольких языках. Думаю пока на пять: английский, французский, немецкий, испанский, португальский. Опыт с фильмом про робота-убийцу показал правильность этого подхода. Людям в своих странах приятнее смотреть картину именно с качественно переведённой и дублированной озвучкой. К тому же, озвучивая сами, мы исключим нежелательное кустарное копирование и переозвучку.

– Ха. Ну прям святые девяностые, – хохотнул пришелец из будущего и пока никто ничего не понял, сказал: – Только подбирай актёров для дубляжа, чтобы голоса были очень похожи на голоса в оригинале. Это важно.

– Конечно. Будем всё делать, так как делали в фильме про киборга. К тому же весь этот механизм отработан и показал себя в высшей степени хорошо. Поэтому я тоже не вижу смысла что-то менять. Будем делать по твоей поговорке. Как ты там говоришь? Сработало раз, значит, сработает и второй раз? Так?

– Так, – согласился я и озвучил идею, которая недавно посетила меня. – И кстати, вот ещё что, Джон, мы кое-что упустили при запуске прошлого фильма.

– ?..

– Дело в том, Джон, что в мире очень много глухих людей. А они, Джон, тоже, возможно, хотели бы смотреть наши фильмы. Мне кажется, что для всех наших будущих картин необходимо делать версии именно для таких людей. В этих версиях нужно делать титры внизу. Также, может быть, имеет смысл подумать о некоторых версиях картин, где с боку будет находиться сурдопереводчик. Есть предложение, на следующих премьерах делать один-два сеанса в выходные дни именно для таких людей, с ограничениями по слуху. Быть может, на эти сеансы имеет смысл продавать билеты со скидкой или вообще за полцены. Ведь деньги деньгами, Джон, но мы волей не волей, а являемся двигателями какого-никакого, а прогресса (если не сказать регресса) и должны сострадать ближнему своему (о, как загнул!).

Американец, услышав мою речь, опустил голову вниз и замер в задумчивости.

– Васин, ты меня не престаёшь удивить. От кого от кого, а от тебя про милосердие и сострадание с твоими барскими и мещанскими замашками, я услышать не ожидал, – в изумлении покачал головой Лебедев.

Я поморщился на колкую реплику, но не стал вступать в полемику и доказывать с пеной у рта очевидное, что я самый милосердный из всех милосердных человеков на Земле и в её окрестностях.

Наконец, Тейлор отмер, глаза его заблестели и он, неожиданно яростно закивав, сказал:

– Правильно, Александр. Ты – молодец! Это очень хорошая и перспективная идея! Ты просто молодец. Конечно же, мы должны сделать такие сеансы!

– Вот и отлично, – порадовался я, что мы сделали доброе дело, но в следующий момент понял, что амер на это предложение смотрел чуть под другим углом.

– Конечно, отлично! Это просто великолепно! Таким образом, мы сможем не только помочь людям, но и, оформив часть прибыли как благотворительность, уйти от налогов. Это внушительные суммы! Ты, действительно, гений!

– Э-э, – отреагировал на этот спич Лебедев.

– Нифига себе, – отреагировал на этот спич и я, совершенно не ожидая, что продюсер так быстро всё обмозгует, да ещё вывернет таким образом, что, без сомнения, после данной манипуляции окажется в плюсе.

С другой стороны, он же в первую очередь бизнесмен. А бизнес в любые времена жесток. У бизнесмена как раз милосердия не допросишься. Для него главное – прибыль, а проблемы других – это второстепенно и может быть воспринято только как хобби. Прибыль! Прибыль! И ещё раз прибыль! Вот истинное лицо мира чистогана!

Мне же, по большому счёту, было всё равно. Главное: дело будет сделано. Люди с нарушением слуха смогут смотреть хорошие фильмы, а остальное всё чепуха.

А продюсер был на седьмом небе от счастья. Он тараторил и тараторил про то, как лучше всего получить ещё более серьёзные налоговые льготы. Вдоволь наговорившись, он, наконец, через пять минут понял, что мне это не интересно и перешёл к другому вопросу.

– Саша, я вот по какому поводу хотел с тобой поговорить. Дело в том, что со мной связались продюсеры из ФРГ. Те, что продюсируют «Мальвину». Они просят, чтобы ты написал ещё несколько песен для Марты. У них не хватает материала для выпуска большой пластинки.

– Гм, я думал, что теперь, когда я показал, какая должна быть у той певицы музыка, они там сами разберутся. Музыкальный вектор же, в котором нужно работать, я им дал, – показушно задумался великий композитор и не спеша, якобы в задумчивости, почесав подбородок, произнёс: – Ну не знаю…