— Давайте, — улыбнулась она. — Только на что мы будем спорить?

— На поцелуй.

Радоваться жизни резко расхотелось. Вот так оно все и начинается. Сперва с безобидных шуточек, дежурных улыбок и вежливых слов, которые все почему-то принимают за флирт. Потом начинаются мимолетные касания, случайные взгляды, неловкие моменты. Потом этот самый поцелуй, который как бы ни к чему не обязывает, но который всегда почему-то потом перерастает в нечто большее. Даже если ты всерьез намеревалась ограничиться лишь касанием губ, тот, второй, почему-то уверен, что за этим невинным действом скрывается подлинная страсть и надо лишь заставить ее проснуться.

Так было. И так больше не будет.

— Нет.

— Почему? Вы не верите в мой выигрыш?

— Я просто не хочу целоваться, — Ольга отвернулась.

— Почему? Это же в шутку!

— В каждой шутке только доля шутки. Простите, Соберон, но я… мне это совсем не нравится! — она смотрела вдаль, туда, где ровная гладь океана сливается с ровной гладью неба. — Я прилетела сюда не для того, чтобы… целоваться.

— А для чего тогда?

— Чтобы работать. Мне нужна эта работа. Флирт на рабочем месте мне не нужен!

— Докторка Крыж совершенно права, — встрял профессор Трент. — Мы сюда явились за образцами донной фауны и скальных пород, вот ими и надо заниматься! А фифти-шифти разводить надо дома, в отпуске. Или после работы! Так что надевайте маску и вперед! Премию получит тот, кто наберет больше всех интересных и разных образцов!

— Ого! — с этим воплем Асель нырнул в воду, подняв такой фонтан брызг, что окатило всех, сидящих в тримаране.

— Фигляр! — проворчал профессор. Сам он тоже был в скафандре, но пока не спешил надевать маску и присоединяться к молодым людям. — Ваша задача, милая докторка, состоит в том, чтобы принимать образцы, каждый запечатывать в отдельный сосуд — вот они здесь, в этих ящиках! — фиксировать на планшете номер и сверять добытые образцы вот с этими снимками, — он открыл в планшете папку с фотографиями. — Все идентичные возвращать за борт. Все имеющие лишь отдаленное сходство помечать отдельно. Ограничивайтесь номерами. Никаких этих шуточек с несуразными названиями, не идите на поводу у этих балбесов! И смотрите в оба. Где один черепоид, там может быть и второй. Нам бы хотелось добыть второй экземпляр. Если что, спрашивайте. Я буду неподалеку. Вам все понятно?

— Понятно, — кивнула Ольга. — Только я хотела бы уточнить, что… по крайней мере сейчас можно не называть меня «докторкой»? Это звучит как-то… ну… непривычно.

— Это звучит нормально. Мужчина — доктор, женщина — докторка. Мужчина — аспирант, женщина — аспирантка. Мужчина — профессор, женщина — профессорка… Это подчеркивает пол! Ничего более. Вы же хотите, чтобы вас считали женщиной?

— Мне хочется, чтобы меня считали в первую очередь человеком. А это, как мне кажется, разные вещи.

— То есть, женщиной быть вам не нравится? Почему?

Ольга промолчала. Не так давно у нее уже была возможность убедиться, что к мнению женщин большинство коренных жителей Хакашии относятся предвзято. Мол, что с них взять? Они даже не знают, что делать с правами, которыми их не так давно наделили!

— Вот видите, у вас нет ответа! Значит, вы чувствуете, что ошибаетесь!

С этими словами профессор все-таки закрепил маску и осторожно полез через борт. Правда, не нырнул на глубину, как остальные, а стал просто плавать туда-сюда, словно прибыл исключительно морских купаний ради.

Ольга не успела разобрать емкости и приготовить планшет — вынырнул Ренат:

— Номер один! — весело объявил он, держа на вытянутой руке нечто, похожее на пучок разноцветных червей. Черви энергично извивались, то сплетаясь, то расплетаясь между собой. На конце каждого виднелось что-то вроде глаза. — Какова несуразность?

— Пока не какова. Оценим в конце, — объявила Ольга, подставляя емкость. Общими усилиями отчаянно сопротивляющийся пучок червей запихнули внутрь, и она плюхнулась на дно. Оказалось, что черви росли на одном туловище, снабженном массивной присоской, которую легко было рассмотреть снизу, сквозь прозрачное донышко.

— Номер один. С присоской, — пометила себе Ольга. — Будьте там осторожны, Ренат. Профессор хочет поймать еще одного черепоида.

— И правильно. Что взять с единственного экземпляра? Для исследований надо минимум пару.

Рядом вынырнул Асель, тащивший в двух руках две раковины разной формы.

— Их там целые россыпи! — объявил он.

— Где? — тут же загорелся Ренат.

— Внизу. А точнее не скажу. Сам ищи.

— И найду! — Ренат махнул рукой и столбиком ушел на глубину.

Сверившись с фото, Ольга забраковала одного моллюска, а второго пометила номером вторым. Пока она листала фотографии, вынырнул Соберон. Он тоже держал что-то в горсти.

— Прыгунки! — гордо объявил он.

Россыпь маленьких ракушек отчаянно клацала створками, пытаясь плыть или прыгать. Ольга выбрала двух покрупнее, а остальных велела отпустить.

— Зачем?

— Жалко.

— А если это оба самцы?

— А если они обоеполые, как другие моллюски Ладно, возьмем еще и третьего, самого мелкого. Но остальных выпустим!

Она ссыпала ракушки в воду и долго наблюдала, как они хлопают створками, двигаясь в одном направлении. Жаль только, что найти новое место их обитания не получилось — вернулся Ренат и притащил нечто мягкое, похожее на мозг. Ольга так мысленно и окрестила его мозговиком, но тратить время на болтовню не стала — сам профессор решил тряхнуть стариной и тоже спешил к ней, чтобы поднести плоский осколок слюды, на котором видело нечто, напоминающее морскую лилию — на тонком гибком стебле мягкая звездочка из щупалец. Правда, как быстро выяснилось, интересовала его в большей степени сама слюда, вернее, ее явно слоистая структура, нежели сидящий на ней организм.

Работа продолжалась. То Ренат, то Соберон приносили ей все новые и новые образцы. Иногда подплывал профессор, гордо демонстрируя свою добычу. Впрочем, она не устала. Между приемками добычи и упаковкой ее в контейнеры у Ольги оставалось немного времени, чтобы позагорать. Она стянула футболку, хотела снять и топик, но вспомнила, что у нее нет купальника, и лишь немного подвернула бретельки, заодно закатав бриджи и превратив их в шорты.

— Вы очаровательны, — Соберон облокотился на бортик, рассматривая ее в упор.

— Спасибо, — коротко ответила Ольга, стараясь не смотреть в его сторону.

— Вы не очень любите комплименты!

— Я не люблю, когда мне навязываются!

— А я…

— Вы именно навязываетесь, даже не думая о том, что не каждая женщина интересуется… нежными чувствами.

— А вы этим не интересуетесь?

— Нет.

— Что же вам интересно?

— Меня интересует, куда пропал Асель, — Ольга смотрела по сторонам. — Я помечаю все образцы, кто какой принес. Вы доставили уже четырнадцать, Ренат пятнадцать, профессор девять, а он — только один. И больше не показывался! Вы его там не видели?

— Нет.

— Поищите, пожалуйста, — она в первый раз сама взглянула на студента. — Вдруг с ним что-то случится? Как с Равилем или даже похуже?

— Хм… — Соберон прищурился, — а что мне за это будет?

Ольга вспыхнула. Ей ужасно захотелось ударить этого наглого типа. Речь идет о человеческой жизни, а он торгуется!

— Я вас поцелую! — выпалила она. — Довольны? Но это если вы его найдете, поняли?

— Понял! — Соберон шутливо отсалютовал ей. — Уже лечу, моя жестокая красавица!

Оттолкнувшись от бортика тримарана, он ушел в воду с таким эффектом, какой наверняка сорвал бы бурю аплодисментов где-нибудь в дельфинарии.

Ольга осталась одна, переживая о том, что она натворила, и что же на самом деле случилось с Аселем. Она не заметила, как над водой у самого горизонта показался дрон.

Махур ад-Дин не поверил своим глазам. Даже потянулся покрутить ручки настройки. Но это было правдой. Тримаран. Здесь, на этой планете! Настоящий. И рядом — люди. Один человек внутри, трое или четверо плавают поблизости, то уходя на глубину, то снова всплывая. Судя по всему, они ведут отбор образцов, а это значит, что он нашел ту самую экспедицию. И даже в тримаране сидела женщина, по некоторым приметам — цвет кожи, длина и оттенок волос, фигура — совпадающая с описанием пропавшего объекта.