«Не похож, – подтвердил бесплотный голос Корабля. – О его появлении нет данных. Не было, потом был».

«То есть он сделан не тобой?»

«Нет».

Секунду Литвин сидел как оглушенный, потом открыл глаза и произнес:

«Со мной женщина тхо. Заблокируй информацию о том, где она находится».

«Команда принята».

Он посмотрел на Йо. Она развела руками:

– Я ничего не слышала. Ты связался с ним?

– Связался. Он утверждает, что кафф и правда необычный, но изготовлен не им. Как появился, тоже неизвестно. Не было, не было, потом – был.

Они уставились друг на друга.

– Даскины, владыки Галактики… – едва слышным голосом прошептала Йо. – У них врата на газовом гиганте… Даскины могут появиться здесь за время вздоха…

– Мне казалось, что они давно исчезли. Миллионы лет назад… Разве не так?

– Считается, что исчезли, но кто об этом знает? Кто побывал в их мирах? Кто видел их гибель? Кто познал пути даскинов?

Она задрожала, и Литвин привлек ее к себе. Расспросить бы подробнее об этих даскинах! Глядишь, и ключик к Кораблю нашелся бы… Как-никак, а эти квазиразумные твари – создание даскинов, их имущество. Может, инструменты, брошенные за ненадобностью, а может, просто мусор, который забыли или не пожелали уничтожить…

Но эта тема пугала Йо, и он решил не настаивать. Вдыхая сладкий запах кожи, он поцеловал ее глаза, почувствовал, как трепещет тело под тонкой тканью одеяния. «Как его снять?..» – подумал Литвин и потянулся к застежке своего комбинезона.

Его рука остановилась на половине пути. Макнил! Он совсем забыл про нее! И что-то еще… Что-то такое, что собирался непременно выяснить…

– Ты знаешь о многом, Йо, даже древний язык и древние песни вашей расы. Можно ли сомневаться в твоем уме? И все же тебя считают тхо, ограниченно разумной. Тебя и Йегга… Почему? Вы не похожи на олков и пилотов этих модулей, вы такие же, как Айве и другие фаата. Вы…

Она прикоснулась ладонью к губам Литвина и снова зашептала:

– Ты ошибаешься, мы не такие, как Айве. Полностью разумные могут мысленно общаться без приборов-усилителей, говорить почти без слов и отдавать приказы тхо, дотянувшись до их сознания. Кафф им не нужен, понимаешь? Кафф – это… У вас бы сказали – словно костыль для калеки, а калека – тхо, ментально недоразвитый, все породы тхо, и такие, как я, и олки, и кса, и восемь прочих видов. – Шепот Йо стал быстрым, неразборчивым; она бормотала, как в бреду, обжигая дыханием шею Литвина: – Разумные приказывают, мы повинуемся… не можем не повиноваться… не можем что-нибудь скрыть, да и скрывать нам нечего… Мы служим, работаем, охраняем и в должный срок уходим в т’хами… в Новых и Старых Мирах… цикл за циклом, без перемены, без радости… Наше время быстро истекает, а у фаата жизнь длинна… есть такие, что живут с начала Третьей Фазы…

Ощущая безмерную жалость, Литвин обнял ее и посадил на колени. Через несколько минут, когда одежды были сброшены, когда их дыхание смешалось и тихие стоны Йо всколыхнули воздух, когда его губы приникли к ее губам, он заметил, что кафф на ее виске горит ослепительным пламенем. И в тот же миг его настигла мысль Корабля:

«Эмоции… какие сильные эмоции… в первый раз они не были так отчетливы…»