Поднялась, приняла душ и не спеша оделась в джинсы и футболку. Вернулась к телефону и начала пролистывать пропущенные вызовы. Удалив историю вызовов, перешла прямо к голосовым сообщениям. Тридцать пропущенных голосовых сообщений! Начала их просматривать, одно за другим, пытаясь не слушать слишком много рыданий, всхлипываний и мольбы. Не в силах больше терпеть его полный боли голос и сбивчивые всхлипывания, решила просто стереть все сообщения. Одно сообщение, однако, было не от Доминико. Оно пришло вчера от Джудит, она плакала.

Будучи в пути домой, позвонила Мине. Она ответила после первого звонка.

– Где ты?

– На полпути, как далеко находишься ты? – ответила я, зная, что мы обе получили звонок из дома.

– Уже здесь, – она замолчала. – Я изначально была здесь... в гостях.

– Ох, ладно. Ну, я скоро буду. Как она?

– Не очень хорошо. Ни с кем не разговаривает и не ест. Мы не знаем, что делать, – она вздохнула, слабый оттенок грусти окрасил ее голос.

– Скоро буду, – отключилась и надавила на газ, заставляя машину ехать максимально быстро.

Приехав, направилась прямиком в свою старую комнату. Представшая передо мной картина, разбила мне сердце. Боль, которую причинил мне Дом, была ничем, по сравнению с этим.

Мина лежала на кровати рядом с убитой горем Рони. Дорожки от слез покрывали ее щеки, а в глазах уже блестели новые льдинки. А отпечаток боли на ее лице был душераздирающим.

– О, черт, – прошептала я. Подбежав к краю ее кровати, упала на колени. – Вероника? Эй? – я положила руки на ее щеки, вытирая слезы.

– Она ничего не скажет, – Мина вздохнула. – Мы пытались, но она не хочет, – потом, уткнувшись в бок Рони и крепко обняв ее, Мина начала плакать. – Пожалуйста, Рони... пожалуйста.

Не могла перестать плакать, слезы свободно струились по щекам. Бросилась к безучастному телу Рони. Макс приехал этой ночью и оставался с ней, пока мы с Миной спали на моей кровати.

Два дня спустя, когда расчесывала волосы Рони, она схватила мою руку и развернулась на постели. С болью взглянула на меня.

– Это моя вина, – прошептала она.

Я потрясла головой. Прежде чем смогла что-то сказать, она продолжила.

– Я не беременная. Получила то, чего хотела, – она громко разрыдалась.

Прижала ее к своей груди, мы укачивали друг друга и вместе плакали. Услышав ее рыдания, появился Макс, а за ним – Мина.

– Двигайся! – прокричала Мина и отодвинула Макса со своего пути. Она подбежала, обвила нас руками, и начала укачиваться вместе с нами.

– Могу я принести... или сделать что-нибудь? – мягко спросил Макс с мученическим выражением лица.

– Прости меня, – пробормотала Рони возле моей груди.

– Ох, детка, – Макс бросился к кровати, потянулся к Рони и перетащил ее к себе на колени. - Даже не заговаривай об этом... здесь нечего прощать, – он начал плакать. – Прости меня, Рони, пожалуйста?

– Тебя? За что? – прошептала она.

– За то, что не был рядом, когда... когда все это…

Новые рыдания Рони оборвали его. Макс крепко ее обнял, прижав губы к ее макушке. Они сидели так часами.

Мы с Миной тихо покинули комнату, чтобы позволить их погоревать наедине. Она вернулась к себе домой, а я взяла из бара бутылку Джека и рюмку. Вышла во двор. Посмотрев на домик на дереве, поднялась туда, решив, что это идеальное место, чтобы спрятаться.

Я сидела на затхлых подушках, думая о прошлом, настоящем и будущем. Пытаясь уладить все, что хотела уладить с моим будущим, а особенно с моим браком. Глубоко вздохнула и залпом выпила рюмку жидкой свободы от боли. Когда наполняла следующую рюмку, громкие шаги напугали меня, так как они поднимались в домик на дереве.

– Господи, Мина, а еще громче топать ты не можешь? Ты разрушишь все к черту! – засмеялась я.

– Мина – в доме.

Я практически сломала шею из-за скорости, с которой повернула голову к входу.

Увидел, как она поднималась в домик, и на протяжении сорока пяти минут боролся с желанием последовать за ней. Узнал от Мины, что Рони потеряла ребенка, так что знал, что Хлоя будет дома. Боль, которую выражало ее лицо, когда она забиралась в домик на дереве, разрывала на части.

Я сопротивлялся, тем не менее, сел, раздумывая обо всем. Воспоминания из прошлого зажглись и перенеслись в настоящее. Так происходило почти месяц, пока Глэнда не подала на развод, бросив меня в неизвестности.

Вернувшись, домой поздно ночью, увидел, что ее вещей нет, а большой конверт лежал на кухонной столешнице.

«Лео,

Я всегда буду заботиться, и любить тебя, просто наши пути разошлись. Мы хотим разных вещей, а наши расписания мешают нам быть по-настоящему счастливыми. Хочу найти собственное счастье, чего и тебе желаю.

Пожалуйста, прости меня за то, что все так происходит, но знаю, что если увижу тебя, то не смогу уйти, не смогу сделать то, в чем нуждаюсь. В чем мы оба нуждаемся.

Будь счастлив.

Всегда буду любить тебя, Глэнда».

Не могу сказать, что был шокирован. Не после тех споров, которые у нас были в течение короткого отрезка времени, не после того времени, когда работал со Скарлет, и после различий в наших желаниях. Забота и любовь между нами никогда не были проблемой. Заставлять себя или хотеть заставить себя быть вместе, казалось, огромной ошибкой.

Так что вернулся в родительский дом зализывать раны от прошедших двух недель. Пытался привести в порядок свою жизнь, когда узнал, что приехала Хлоя. Не имел намерений идти к ней или даже позволить ей узнать, что я в городе. Не смотря на это, как только увидел, как она поднимается в домик на дереве, только и мог, что сопротивляться желанию пойти за ней. Почти желал, чтобы она спустилась и вернулась в дом, прежде чем достигну лестницы, но она этого не сделала.

Она подумала, что я – Мина. На лице Хлои отразился шок.

– Л-Лео? – выдохнула девушка.

– Во плоти, – пошутил я. – Что ты делаешь? – я жестом указал на бутылку и рюмку возле нее.

– Ох, все лишь пытаюсь, уменьшись количество стресса в моей жизни, – она слабо улыбнулась.

– Тогда ладно. У тебя есть еще одна рюмка? – засмеялся я, садясь напротив нее.

Она покачала головой.

– Извини, но вот, – она до краев наполнила рюмку и протянула мне.

– А что насчет тебя? – я улыбнулся.

Она подмигнула мне, приложила бутылку к своим губам и начала пить прямо из горла. Я рассмеялся и сделал большой глоток из рюмки.

Полная бутылка Джека достаточно быстро опустела, и вскоре мы смеялись, вспоминая прошлое, и подначивая друг друга поступками из детства. Я свободнее говорил о разводе с Глэндой, и чем больше мы говорили, тем невнятнее становились наши слова. Также заметил, что дистанция между нами становилась все короче. Мы практически притягивались друг к другу.

В какой-то момент, помню, что мог почувствовать смесь Джека и ее духов. Это, наверное, последняя вещь, которую вспомнил, когда проснулся в кромешной темноте в домике на дереве.

– Хлоя? – прошептал я, но ее нигде не было.

Бутылка и рюмка все еще стояли рядом. Принял вертикальное положение, чувствуя головокружение и тошноту. Вернувшись в дом моих родителей, направился прямиком в кровать.

Яркий свет при пробуждении был ужасно противным. Осознание, что на мне нет ни рубашки, ни штанов, немного выбило из колеи. Не помнил, как снимал их. Медленно встав с кровати, просканировал комнату в поисках одежды, но не нашел. Потащил свою задницу в душ, надеясь, что горячая вода вернет воспоминания о прошлой ночи. Она вернула. Громко выдохнул в душе, когда воспоминания прошлой ночи всплыли в моей похмельной голове.

Быстро вытеревшись и надев чистую одежду, направился в комнату Мины. Ее там не было. Поэтому начал перелезать через детский домик на дереве, когда услышал хлопок дверцы машины. Посмотрев вниз, увидел Хлою, которая сидела в черной машине, а потом увидел Доминико. Он обошел машину и уехал вместе с ней.