Она разбирала эти бумаги не потому, что ей сильно хотелось, не потому, что ей было очень интересно это делать. Нет, совсем не поэтому.

Она чувствовала, что должна выплатить долг перед Харрисом, а заодно и перед его отцом, оба из которых помогли ей в трудный час.

Помимо этого, ей безумно хотелось верить в то, что Лендер все же как-то был связан с ее настоящими родителями. Харрис говорил, что ему плевать кто такие эти его биологические предки, что отец у него один. В целом, Бель тоже была бы не против такого мнения, но у нее не было никакого отца, совсем.

Поэтому, она и хотела найти тех, кто произвел ее — крохотного ребенка — на свет. Это тоже было той причиной, которая толкала девушку продолжать разбирать бумаги, перечитывая их содержимое.

Однако, где-то в глубине души, Бель все же надеялась, что никогда не найдет своих настоящих родителей. Ведь, в конце концов, кто знает, кем они могут оказаться. Может, великим королем и королевой, а может бедными крестьянами.

В любом случае, раз они ее бросили, их дочь им была не нужна. Но, так или иначе, желание найти родных, брало верх над нежеланием. Даже если оно приведет к разочарованию, а может и вовсе ни к чему не приведет, Бель оставалась верна ему.

«Ничего интересного. Абсолютно» — заключила девушка, откладывая в сторону последний листок и разминая затекшую шею.

Для уверенности, что ничего не выронила, девушка еще раз подошла к ящику и заглянула внутрь. Пусто, никаких бумаг.

На улице еще больше, хотя казалось, куда уж больше, сгущались тучи. В комнате становилось все темнее, и бель зажгла свечу, стоявшую на столе.

Сразу же, она краем глаз заметила блеск из ящика. Снова заглянув внутрь, она увидела на дне маленькую нефритовую пуговицу.

Видимо она не заметила ее раньше, а теперь, когда свет свечи обволакивал комнату и прыгал по стенам, колыхаемый легким сквозняком, пуговица заблестела.

Бель взяла ее в руки и осмотрела. Пуговица, как пуговица, ничего не обычного. Круглая, с четырьмя дырками для того, чтобы пришить к одежде.

«Что она тут делает? Где-то я ее уже видела» — подумала Бель и, положив пуговицу в карман, направилась вниз, на звук открывающейся двери.

— Где ты был? Видел дождь на улице?! Да какой уж дождь — это самая что ни на есть буря! Куда тебя черт потащил?! — воскликнула девушка, только увидев промокшего до нитки Харриса.

— Ходил к старому знакомому. — Коротко ответил бармен, снимая с себя верхнюю одежду и вешая ее на спинки близстоящих стульев.

— Зачем? — быстро остепенилась Бель.

— Потом расскажу. Баня еще теплая? — Спросил Харрис, снимая с себя рубашку.

— Да, но ты же уже…

— Не важно, хочу погреться. — Он схватил все еще влажное после его первого похода полотенце и отправился к маленькому пышущему теплом, зданию.

— Понятно, — протянула Бель. Харрис сидел перед ней с голым торсом и полотенцем на плечах, с лицом, раскрасневшимся от жара банного пара. — Значит, друг твоего отца тоже не знает, зачем ему те дома. — Она вздохнула.

— Тот незнакомец, что приходил к нам несколькими часами ранее.

— Которого ты бесцеремонно отправил в полет до нашей двери?

— Да, — в голосе Харрис послышалось легкое смущение, — Он исчез, пожав мне руку и сказав «Келентан». Я никак не мог отделаться от мысли, что это значит, ведь звучало знакомо. Покоя не давало. Чен пролил свет на значение этой вещи.

— И что? — Бель была явно заинтересована в продолжении.

— Во первых — это имя. Имя предателя. Как только Чен сказал это, я сразу вспомнил, что когда-то давно видел его в книге с мифами. Так звали человека, которому призрачный король Вел… — он осекся, — то есть Норд. Дал бессмертие в обмен на вечную службу. А тот предал его, вследствие чего, король был свержен.

— Это все? — В голосе девушки появилась нота разочарования. — Просто имя?

Харрис посмотрел на собеседницу. Его глаза слегка закрывали все еще влажные, свисающие волосы.

— Мне показалось, что Чен все же что-то знает, но просто не говорит. — Ответил бармен. — Он был довольно напряженным с того момента, как речь зашла про отца. Я не знаю в чем причина, но это все явно не просто так.

— Понятно, — снова протянула девушка. — Кстати, я разобрала бумаги.

— Да? Нашла что-нибудь?

— Ничего, куча налоговых отчетов. Даже контракта ни одного не нашла. А, и еще, — Бель полезла в карман и достала оттуда нефритовую пуговицу. — Вот, было на дне ящика.

— Пуговица? — Харрис взял маленькую кругляшку из рук девушки и посмотрел. — Выглядит знакомой… — сказал он. — Кажется, я где-то сегодня видел такую же.

— И что это значит?

Харрис усталым взглядом взглянул на собеседницу.

— Думаю, ничего. Просто пуговица. — Он встал из-за столика, за которым они сидели, и направился к стойке. — Ладно, давай готовиться к открытию.

— Думаешь, кто-то решит зайти к нам в такую бурю?

— Малая вероятность клиентов — не повод не открываться. — Заключил Харрис и принялся протирать столы.

За весь вечер в бар заглянула лишь пара человек.

Три дня прошло с того момента, как Харрис, сидел в кабинете Чена, в кресле, созданном специально для приема у шефа отдела.

Три дня на улице, практически без остановки, шел дождь. Не просто дождь, а ливень, какие бывают не часто и заканчиваются, только успев начаться. И крайне редко, что такие дожди идут мало того, что несколько часов, так еще и столько дней подряд.

Для Верендела данная погода была и вовсе крайне аномальной. Стоя на стыке пустыни и лесополосы, климат портового города склонялся к жаркому, засушливому. Нежели к постоянным ливням.

На четвертый день, пасмурная погода слегка отступила. Из-за туч прорезались редкие лучики солнца. Несколько дней без вылазки на улицу явно положительно повлияли на людей. Просидев три дня дома, не выходя без сильной на то нужды, многие из них высыпали на улицу, готовые принять слегка похорошевшую погоду.

В порту сразу же отчалили почти все стоявшие корабли, ведь из-за сильного ветра и постно льющихся с неба тонн воды, моряки не могли подготовиться к отплытию, поэтому только и оставалось, что просиживать свои мягкие места в гостиницах, из-за чего большинство из них, теперь отставало от графика.

Место ушедших кораблей заняли новые. К вечеру город снова заполнило множество моряков.

Бель, с подносом в руках и одетая в выданную Харрисом форму, спешила поскорее подать резко наплывшим клиентам новую порцию выпивки. Расставляя на стол кружки, она шустро извинялась за задержку, даже если таковая отсутствовала и бежала за новой партией.

Харрис носился от бочки к стойке и обратно, чтобы принять плату, после чего подать заказ и сказать Бель, кому его отдать.

Наконец, спустя примерно полчаса, когда большинство клиентов уже сделали заказы и теперь весело и бурно что-то обсуждали, официантка и бармен смогли немного выдохнуть. Теперь клиенты лишь покидали бар, а те новые, что захаживали, не заваливались группами по восемь человек, каждый заказывая по три кружки эля и кучи закусок.

Дверь открылась, в помещение вошел коренастый мужчина и сел за барную стойку, положив на нее монету и весело посмотрев на бармена.

— Привет, пацан. — Сказал Жан Уот, улыбаясь, будто впервые за несколько лет вышел посмотреть на белый свет. — Хорошая сегодня погодка, не правда ли? — его голос был как никогда веселым. А если учитывать, что Харрис запомнил его больше всего, как человека, что жалобно жаловался его Лендеру на жизнь, то у него и вовсе возникало противоречивое ощущение.

Бармен кивнул в ответ, соглашаясь с мнением постояльца. Не смотря на то, что сам он так ни разу и не уснул, даже не дремал, с того момента, как умер отец, сегодня, Харрис и вправду чувствовал себя куда более бодрым нежели обычным.

— Да, — протянул Жан, подхватывая кружку с элем, поставленную на стойку Харрисом. — Вот так дождина три дня лил, я уж думал, что наш городок смоет ко всем чертям!