Не в этом баре и даже не в его стенах. В этом моющий кружки бармен был уверен. Стены бара не станут его местом испускания духа, каковыми они стали для его отца.

Конечно, он не мог бы объяснить свою ярую уверенность в том, что все будет именно так, однако он чувствовал это где-то глубоко внутри. Что-то неведомое ему самому подсказывало, что именно так все и будет. Возможно, это было подсознание, возможно, что-то извне, а возможно, что это и вовсе были не его мысли.

«Работа в баре — подумала Бель, — Надо же, никогда и в голову не приходило, что я когда-нибудь буду заниматься чем-то подобным».

Бель сидела на кухне и пила чай, заваренный из первых попавшихся трав, лежавших в шкафу. Для вкуса она добавила несколько свежих ягод, которые лежали в том же месте.

Из главного зала доносилась музыка, разговоры, веселый смех. Среди всех прочих Бель слышала пару голосов людей, которые явно бывали здесь до этого, и голоса которых она успела запомнить до той степени, что вспомнить его обладателя, если услышит.

Только лишь только лишь несколько дней назад, когда она и Харрис отправились осмотреть дома, они сразу же наткнулись на что-то непонятное. Их переместило в другое место, столкнуло лицом к лицу с неизвестной личностью, с крайне редким именем, которое, как сказал позднее Харрис, встретить всовременных реалиях почти невозможно.

Когда Бель очнулась, лежа в кровати, между ней и барменом завязался диалог. Хотя, назвать тот диалог завязанным было сложно. Напряжение в нем можно было резать ножом, и они оба тогда это чувствовали, просто не подавали виду. Во всяком случае, девушка была в этом уверена.

В том диалоге Харрис спросил, про зеленый туман и не видела ли она его до и после перемещения. Тогда она соврала, сказав, что не видела и не знает ничего ни о каком зеленом тумане. Но главное было то, что она соврала.

Конечно, не заметить, как тебя окутывает темно-зеленая, напоминающая болотную воду, пелена, просто невозможно. Она была не уверена, что Харрис поверит в ее вранье, но когда она сказала тогда, что не видела ничего, это прозвучало столь легко и непринужденно, но в тоже время твердо и решительно, что она сама бы себе поверила, даже скажи, что она — розовый единорог.

Почему Бель соврала? Сама девушка не знала ответа на этот вопрос. Да и ответа не искала. Ведь, если что-то заставило ее соврать в тот вечер, значит, так оно и должно было быть, а может и нет.

Дверь в бар открылась, кто-то вошел. Неожиданно, стало куда менее шумно, чем было. Музыка стала играться тише и более спокойная, а некоторые посетители с громкого веселого гогота перешли на странноватый шёпот.

— Харрис, — услышала Бель знакомый голос, — нужно поговорить.

В бар вошел Чен и большая часть людей, тех, что знали, кто он такой, притихла. Илен подошел к барной стойке.

— Харрис, нужно поговорить. — Сказал он, осматриваясь. — Только не здесь.

Бармен кивнул. Из кухни выглянула Бель.

— Присмотришь тут за всем, мне нужно отойти? — сказал Харрис девушке и, не дожидаясь ответа, вышел из бара.

Чен глянул на Бель таким взглядом, будто не доверял ей и направился за барменом.

Стоило Илену покинуть заведение, как Бель тут же заметила оживление среди посетителей.

— Что здесь делает глава отдела магических дел? — спрашивал Жан у какой-то полноватой женщины, сидящей за столиком неподалеку от трех моряков.

— Не знаю. — Отвечала женщина. — Да и откуда мне знать. Сиди, пей свой эль Жан! — Она ткнула его прямо в кружку и рассмеялась, а потом снова немного притихла и кинула взгляд на дверь. — Одно понятно — это не к добру.

Шум воды фонтана. Харрис смог не только услышать, но и увидеть, как дети резвились у фонтана, многие лезли в воду. Поразительно, как только они не устали от нее за ту неделю, что почти без остановки шел дождь.

Справа от бара, пожилая соседка, а по совместительству владелица швейной лавки, кропотливо ухаживала за своими дорогими цветами, которые буквально утопило в дожде и теперь они выглядели понурыми и далеко не такими, какими хотелось бы их видеть.

— Сразу к делу, Илен, — возбужденно начал Харрис, как только они вышли из бара. Почему-то в близости дома он чувствовал себя куда комфортнее, нежели в не менее, а то и более уютном, чем его комната на втором этаже, кабинете Чена. — В чем дело?

Начальник отдела магических дел посмотрел на играющих у фонтана детей.

— Везет ребятишкам, еще не знают правду жизни. Резвятся себе, думая лишь о том, что есть сейчас и не на шаг дальше.

Харрис глянул прямо по направлению взгляда Илена.

— Ничего такого, — сказал он, уже чуть менее возбужденно, чем когда они вышли из бара. — Ты тоже когда-то был таким. Поэтому говорить, что им повезло, все равно, что сказать, что повезло тебе самому, только много лет назад.

Чен посмотрел на Харриса, не поворачивая головы, а потом указал на паренька, сидящего на скамейке у фонтана в гордом одиночестве, и читающем книгу.

— Я был таким как он. — С легкой грустью в голосе, сказал Чен. — И ты тоже, и твой отец, сидел и свободное время читал все, что мог, набирался опыта из бумаги. Все мы, втроем были такими. Только я был таким вынуждено, меня считали изгоем, вот я им и стал. А ты и твой отец, — он ненадолго замолчал, и Харрис не пытался его торопить. — Вы сами это выбрали.

Бармен молчал, ничего не отвечая.

— Но знаешь, что я тебе скажу? Такие, как этот мальчик, — он снова указала подбородком в сторону паренька на скамейке. — Всегда добиваются успеха. А знания — ключ к нему.

— Не все. — Резко сказал Харрис.

— Что? — удивленно спросил Чен.

— Не все, будучи книжными червями, добиваются успеха.

— Например?

— Если верить тебе, отец тоже много читал. Однако я не могу сказать, что он добился великих успехов в чем-то. Да у него был свой бар, да, иногда он ездил в длительные командировки, оставляя меня одного, чтобы заключить контракты с более качественными поставщиками продуктов, нежели местные. Порой его не было несколько недель, а возвращался он с новым контрактом и готовый получать прибыль. Но я никак не могу назвать это успехом.

Илен снова посмотрел на Харриса, и вяло улыбнулся. Только теперь Харрис заметил одну вещь, совершенно не свойственную Чену. Он был трезв. Даже перегаром от него не пахло. Разве что немного, но, судя по всему, одежда уже банально впитала этот запах и теперь отдавала им на постоянной основе.

Чен положил бармену на плечо руку. Будучи слегка меньше ростом, чем Харрис, со стороны он выглядел весьма комично.

— Когда-нибудь ты поймешь, что Лендер добился куда большего, чем ты думаешь. Когда-нибудь, но не сейчас.

Он снова посмотрел на детей у фонтана и одиноко паренька.

— В любом случае, кем бы ни были эти дети. — Продолжил он. — Книжными, как ты выразился, червями или же обычными беззаботными детьми, моя задача, как начальника отдела магических дел, следить, чтобы им, и обычным людям, не угрожала никакая опасность, связанная с магией. Опасность, перед которой обычные жители наиболее уязвимы.

Чен подождал, не скажет ли Харрис чего-то, но бармен молчал.

— Вчера мы поймали одного странного мужчину, — снова продолжил Илен. — Мы опознали в нем одного преступника, за которым давно гонялась обычная полиция, однако теперь я понимаю, почему она не смогла его поймать. Сказать честно, опознание далось нам с трудом. Его тело… — он замолчал, сглатывая ком в горле. — Скажем так, видало и лучшие времена.

Солнце постепенно уходило за линию горизонта и теперь отражалось от блестящих шпиков портовых башен. Издалека было похоже, будто шпики превратились в еще одно маленькое солнце каждый. Но это была лишь оптическая иллюзия, развеивающаяся при точном рассмотрении.

— Это произошло сегодня ночью. — Голос Илена немного дрогнул. — В участок ввалился мужчина, крича что-то про чудовище, сожравшее его сына. У мужчины не было руки. Ощущение было, будто ее оторвали, даже не откусили, оторвали. — Чен снова замолчал. — Я распорядился, чтобы участок осмотрели, мужчину отнесли в лазарет и оказали помощь, а сам взял несколько человек и направился в квартал, про который говорил мужчина.