Может быть… С чего Рихтеру мне врать? Тем более она теперь моя жена. Вот только почему Рихтер сам все не рассказал до конца? Он ведь знает, как работает Химера… Или в этой «перезагрузке» я ему не объяснял?
— Я все знаю, любимый…
— Хорошо… А я разве не рассказывал?
— Нет, но я и не интересовалась, — шептала она на ухо, прикасаясь к нему язычком.
— Химера позволяет мне… — начал я, но почему-то остановился.
Что-то грызло меня изнутри, но вот что? Может, сомнение…
— Что она делает? — переспросил Альфред. — Не нагнетай интригу, говори.
Все-таки, значит, я ему не рассказал… Но почему? Я всегда ему доверял. Что-то в этом есть неправильное…
— Вова, я вся в нетерпении, — дожимала меня суетливая Настя.
— Время… Ей подвластно время…
«Всему свое время и место, — крутились в голове слова Рихтера. Не этого Рихтера, другого… И говорил он эти слова совсем в другом месте. Странно… Как же давно это было, при нашей первой встрече…»
— Вова, давай! Не залипай!
В эту секунду невдалеке послышался звон разбитого стекла. Бармен случайно зацепил локтем поднос с бокалами и опрокинул его. В голове выстрелила мощная молния, расколовшая опухающий мозг напополам. С одной стороны, остались мои воспоминания, а с другой — совсем не мои. Те, которые кто-то пытался мне навязать, забравшись в мой разум. Я все вспомнил… Квартира… Черная вдова… Спецназ…
— Стекло. Они разбили окно… Когда вломились ко мне домой…
— Что ты бормочешь, Владимир? Ты бредишь? Тебе надо к врачу, — сказал Рихтер, меняясь в лице. От добрейшей улыбки не осталось и следа.
— Кто вы, мать вашу, такие? — закричал я, чувствуя, как багровеет от гнева мое лицо.
— Я твоя жена, — истерила Настя, пятясь от меня задом по песку, — а это твой лучший друг Альфред.
— Не лги, мразь, я все вспомнил! Еще раз спрашиваю: кто вы?
— Ты сошел с ума, Владимир! — успокаивал Рихтер.
Моя рука нырнула в белый песок. Через несколько мгновений в ней уже сверкал на солнце крупнокалиберный револьвер «Colt Anaconda». Ствол дернулся в направлении Рихтера, но старик уже растворился в воздухе. Как будто и не было его никогда.
— Черт!
Теперь я нацелил револьвер на перепуганную Настю, которая пятилась от меня по песку. Она злобно посмотрела на меня, вдруг вскочила и побежала. Палец среагировал моментально… С некоторых пор я стал очень и очень хорошим стрелком…
Дым развеялся, но трупа девушки с продырявленной башкой я на песке не увидел. Лишь множество извилистых бороздок. Местами сплошных, иногда прерывистых. Они формировали удивительный рисунок, похожий на след от протекторов шин.
— Вот ведь хрень! Она превратилась в клубок змей. Да их же здесь сотни! Омерзительные создания…
Самих «гадов» уже не было. Лишь оставленные ими следы, ведущие к ближайшей каменной гряде. Оставалось лишь следовать по этой змеиной автостраде.
Несколько минут, и я уже стою у расщелины в древней скале, в которой сгинули рептилии. Лаз в пещеру слишком узок, но если постараться, то можно и протиснуться.
Что мне это даст? Допустим, я смогу их поймать, для того чтобы выпытать из них информацию… Но как заставлю их говорить? Буду нудно шипеть, пока они человеческий язык не выучат?
Ладно… Сначала ввяжемся, а потом по ходу разберемся.
Я нырнул в пугающую черную тьму, хотя нырнул — это громко сказано. Скорее, вколотил себя с натягом в тесный проем.
Каждый сантиметр мучительного движения давался с титаническим трудом. Острые выступы раздирали в клочья кожу, но я, преодолевая адскую боль, двигался к цели. Но даже в такой удручающей ситуации радовали две вещи. Во-первых, где-то вдалеке брезжил тусклый свет. Значит, это не тупик, и я не умру в каменной хватке. Ведь вперед я ползти еще могу, а вот назад уже вряд ли. Во-вторых, судя по ощущениям, проход все-таки шел на расширение, в чем я вскоре убедился еще и наглядно. Через десяток метров мог уже дышать расправленной грудью. Еще через столько же полз уже на четвереньках. Через три раза по столько я перешел на прямохождение. Каменная пещера сделала еще один поворот, и я вышел в длинный, прямой и узкий зал. Его своды освещались редкими лампами, создающими давящую полутьму. Обе стены были утыканы обычными деревянными дверями, которые располагались строго напротив друг друга через одинаковые расстояния. Сколько я ни старался и ни вглядывался, так и не смог разглядеть, где они завершаются и заканчиваются ли вообще. Креативное место! Хотя я уже привык ничему не удивляться. Гнусных безногих рептилий я тоже не наблюдал. Неважно… Здесь и без них интересно, так что я включился в странную игру, не раздумывая ни миллисекунды. Ответы на вопросы должны быть за какой-то дверью…
Ручка без всяких затруднений повернулась. Дверь легонько отворилась и сразу заиграла задорная малышовая песенка, пробуждающая трепетную ностальгию. Обыкновенная детская комната, заваленная игрушками. Деревянные кубики, горы машинок, конструкторы, бесчисленные мячики и пирамидки… В центре, под лучом яркого точечного светильника, стояла игрушечная лошадка-качалка с огненно-рыжей гривой и длинным хвостом до пола. Вокруг нее крутился и пыхтел сопливый мальчик лет двух отроду. Он то забирался на лошадку, то слезал, но покачаться не мог. Она не желала двигаться с места. Мальчуган отличался целеустремленностью и настойчивостью, но «Сивка-Бурка» была еще упорней. Как будто это вовсе и не лошадка, а самый вредный осел на свете. Ну а какой же ей еще быть, если некий «добрый» дяденька приколотил качалку к паркету шиферными гвоздями. К сожалению, ребенок в силу возраста не мог догадаться, почему она стоит как вкопанная, и продолжал бессмысленные телодвижения.
Не буду его тревожить, продолжу поиски ответов…
Следующая дверь открылась так же без проблем. В комнате стояла тьма… Кромешная и пугающая… Словно вкрадчивый взгляд черной космической дыры… А еще висела гнетущая тишина… Возможно, в комнате и было что-то еще, но узнавать, так ли это на самом деле, не хотелось. Цепенящего страха хватало и по эту сторону двери.
Закрою и забуду…
Новая «калитка» и другие декорации. Теперь это школьный класс, под завязку набитый детьми. Лишь одно пустующее место на задней парте. Догадаться, что именно этот парень стоит у доски, труда не составило. Как и то, что мальчик из предыдущей комнаты и пацан — одно лицо. Голова его опущена, но даже через нависающую на нос косую челку видно, что он побагровел, а по щекам текут горькие слезы. Тут же у доски — учитель. Обычный, ничем не примечательный.
Странное место… Я как будто попал в чью-то голову и теперь вижу страхи этого человека. Черт знает что творится!
— Тупоголовый дегенерат! — послышался пронзительный крик, сопоставимый по децибелам с шумом взлетающего самолета.
Сразу за ним резкий свист и оглушительный хлопок. Класс наполнился сумасшедшим детским смехом. Рядом с парнем теперь уже не учитель, а ужасающий гоблин. Озлобленный, зеленый и смердящий хуже выгребной ямы. Это он разбил о голову паренька указку, так что она разлетелась на мелкие щепки.
Мальчик не издал ни звука, лишь плотнее сжал губы. Слез больше не было. Их высушили испепеляющий гнев и ярость. Они пока еще не вырывались наружу, а прятались до поры до времени где-то в темных уголках его души.
Здесь мне уже ничем не помочь…
Еще одна дверца и свежая партия удивления. Комната, доверху забитая мохнатыми тарантулами, которые пожирали меня миллионами сверкающих глаз. Вскоре им стало мало виртуальной низкокалорийной трапезы, и они бросились на мое беззащитное тело. Дожидаться теплых объятий я не стал и захлопнул злополучную дверь, обрубая отвратительные конечности особо прытких. Те еще некоторое время шевелились и без их владельцев.
Жуть, но наверняка пауки не самое страшное. И к тому же это все не то, что я ищу…
Я немного пробежался по нескончаемому коридору и выбрал еще одну дверь самым надежным способом — наугад. В этой комнате играла романтичная классическая музыка. В центре располагались стойка с прожектором и пугающий операционный стол. На нем лежала обнаженная рыжеволосая девица. Привлекательная — на твердую пятерку. Она лежала на животе со связанными за спиной руками и ногами. Их смотали в единое целое грубыми толстыми веревками, словно жиденький веник из прутьев. Судя по синюшному цвету рук — давно. Изо рта девушки торчал черный резиновый шар-кляп, ремешок которого обвивал голову. Она была в сознании и надрывно мычала и похрюкивала, смотря на меня преданными глазами. Рядом с девицей на столе были выложены кожаные плетки и загадочные хромированные инструменты. Была она здесь по своей воле или нет, выяснять я не стал. Вдруг я второму участнику ролевой игры, или того хуже — самой девушке, испорчу фееричный праздник безумия и удовольствия. Я развернулся и вышел. Меня это абсолютно не волнует и не касается.
