Эффект потрясающий. Через несколько секунд тело пришло в приемлемое состояние, а голова обезобразилась светлостью мыслей. Осталось еще одно важное дело — разобраться с тираном дверного звонка.

— Дз-з-з… и-и-и… н-н-нь!

Вскоре я очутился у входной двери. Легкий толчок — и она бесшумно отворилась. На площадке я увидел знакомое лицо с галстуком-бабочкой на шее. Седой мужчина почтенного возраста в дорогом костюме. Что ему опять нужно? Он же приходил ко мне за шкатулкой в ноябре, еще до встречи с Рихтером. В голове проснулся озорной чертик, которого хлебом не корми — дай поиздеваться.

— Ни секунды не сомневался, что это именно вы…  Здравствуйте, — произнес я напыщенно-пафосно и одновременно трагично. — Чем вам не угодил невинный звонок? Вы его приговорить к смерти решили? Что натворил, окаянный, такого?

Старик в галстуке-бабочке лишь посмотрел на меня и приоткрыл рот, но так ничего и не произнес.

— Не устали кнопку нажимать? — продолжил я. — Вы же на мой закисший мозг покушаетесь. Предохранители у него тоже не вечные, ресурс имеют и предел прочности. Могу и взорваться…

— Ой, извините. Не подумал. Доброе утро…  — отрывая руки от кнопки, ответил мужчина и отступил на несколько шагов. — Наверное, я не вовремя.

— Я вас, конечно, прощаю. А вот за звонок ручаться не могу. Вы с ним сами разбирайтесь, — исказив лицо улыбкой, сказал я. — Вы, как никогда, вовремя, только вас и ждал. Всю ночь без сна и покоя провел, переживал. Придет или не придет…

— Пожалуй, лучше пойду все-таки. Вы не очень хорошо выглядите. Попозже заеду.

Какой вежливый и скромный дяденька…  Не смог ведь мне прямо сказать, что я с похмелья отвратительно выгляжу.

— Святослав, к сожалению, не знаю, как вас по отчеству. Говорите прямо: «Вы омерзительны и пьяны!» Вы же звонок десять минут раздражали не для того, чтобы увидеть меня, развернуться и уйти. Цель ведь у вас была изначально? — опираясь на косяк плечом, выпалил я напуганному старику.

— Вы правы, что я так…  Была у меня цель…  Я к вам по объявлению. Вы же продаете…

Меня осенило…  Точно…  Рихтер же вчера попросил об одном поручении. Он мне еще сверток передал и сказал, что за ним придут. Альфред что-то говорил про серебряную шкатулку…  Пакет с ней лежит на тумбочке в коридоре. Вот только он ничего не упоминал про объявление.

— А откуда вы знаете мое имя? — в растерянности спросил Святослав, прервав речь на половине.

— Вы же приходили уже ко мне не так давно…

— Наверное, вы…  ошибаетесь, я впервые в этом районе. Да и вас я не помню.

— Не буду настаивать. Как вам угодно.

Удивительные вещи в последнее время творятся. Как он может не помнить меня? Я же помню…  Он точно ко мне приходил. Хотя…  Ну, забыл и забыл, что из этого трагедию делать. Я сам много чего о себе в памяти не храню. А ему вообще не зазорно — возраст…  Вот только странно то, что в прошлый раз он тоже приходил за шкатулкой. Но тогда ее у меня не было. Все повторяется…  Какие-то уж очень мистические совпадения. Стоит задуматься: а случайность ли это? Или все-таки чей-то розыгрыш?

— Тем более объявление только сегодня утром вышло.

— Хорошо…  Вы за шкатулкой? — уточнил я.

— Да!

Я зашел в квартиру и отыскал пакет с посылкой Альфреда. Затем вернулся в коридор и протянул старику бумажную коробку, перемотанную скотчем.

— Уверен, она здесь! Сам не смотрел, что внутри, но Рихтер говорил, что за посылкой должны прийти сегодня.

Святослав схватил коробку и начал ее разрывать. Упаковка разлетелась в клочья и на свет явилась серебряная шкатулка с изображением пляшущих суккубов на бортах. Глаза у старика загорелись безумным огнем, и руки затряслись от мелкой дрожи.

— Это она…  Как же долго она ко мне добиралась!

— Я очень рад. Еле сдерживаю слезы при таком волнительном моменте, — язвительно сказал я и наигранно всхлипнул. — С вас пятьдесят тысяч.

— Пятьдесят тысяч…  — протянул старик. — Чего?

— Ну, точно не монгольских тугриков…  А в евро вам не потянуть. Рублей…

— Так дорого…

— Святослав, я знаю, что у вас есть эта сумма. Вы на нее и рассчитывали. Может, вы даже готовы заплатить больше, но я не жадный человек. Будьте честны хотя бы сами с собой. Не будем тратить мое и ваше время. Рассчитаемся, и каждый получит свою порцию удовольствия. Я не буду торговаться, в этом нет необходимости. Вы ко мне пришли, а не я к вам.

— Вы жесткий человек…  Но мне приятно работать с людьми, которые знают, чего хотят, — после секундной заминки произнес он и вытащил из кармана пачку купюр. Причем деньги он отдал, не пересчитывая.

— Не знаю, откуда вы узнали обо мне…  Но это мне неинтересно. Спасибо вам за все.

— У каждого в шкафу есть скелет…  Вам спасибо, до свидания!

— До свидания! — сказал Святослав, поклонился и отправился вниз по лестнице пешком, не воспользовавшись лифтом.

Он не отводил взгляда от шкатулки, вдохновенно потирая ее бархатной тряпочкой и шевеля губами.

— Вы поаккуратней, под ноги-то смотрите, а то мало ли. Так ведь и шею можно свернуть, — крикнул я вдогонку, но он уже скрылся из вида. — Знают, чего хотят…  — проронил я сиротливой пустоте в коридоре, которая тактично промолчала в ответ.

Захлопнув двери, я вернулся на кухню и пригубил еще бормотухи. Мерзость…  Лицо вновь перекосило…  После этого я отправился в спальню, мимолетно бросив взгляд на часы.

Хотелось полежать на чем-то более мягком, чем пол…  Погладить отважного кота, который уже расправился с перьями обидчика. Теперь он играл с отражением в зеркале, ударяя по нему лапкой и отбегая.

— Тысяча чертей, отлюбите старые костыли! — разорвал тишину мой собственный крик.

Конечно, в голове были слова немного другие. Поизощренней, потрехэтажней, не встречающиеся в классических словарях. Но все-таки вполне понятные для человека, который осознал, что до самолета осталось всего три часа. А он еще дома, голодный, немытый, и даже не думал собираться.

Вопль, словно выстрел стартового пистолета, открыл забег с препятствиями по каменной коробке. Тело понеслось вперед в желании действовать, а голова еще не определилась, с чего начать.

Через одиннадцать минут я уже стоял на площадке в коридоре. Створки лифта разъехались, любезно приглашая зайти внутрь. Самые важные дела на сегодня я все-таки выполнил: накормил Силби и закрыл все окна. Больше опасаться визитов любопытных птиц котенку не стоило. И от голода он не умрет. Я насыпал ему целых три чашки сухого корма, с запасом. Теперь я с чистой совестью и налегке направлялся в аэропорт, не утруждая себя излишками в виде громоздких чемоданов. Все, что мне нужно, я куплю в Париже. Тем более я ехал всего на пару деньков.

Проехав пару этажей, подъемник заскрежетал и остановился. Как оказалось, он решил забрать еще посетителей, а не сломался, как я подумал вначале. Отгадать, кто залетит в кабину, можно было с первого раза. Ну в крайнем случае со второго. «Флеш-моб» продолжается…  Дубль два…

— Привет, Надежда!

Девушка брезгливо нажала на железную кнопку. Смерив меня вопросительно-всепроникающим взглядом, фыркнула и отвернулась к противоположной стенке.

— Ты что такая холодная, аж лицо инеем покрылось? Хоть бы улыбнулась, — попытался я растопить юмором ледяную красавицу, но безуспешно.

В ответ лишь молчание и нервное постукивание ногой, сопровождающее ударом шпильки по грязному полу.

— Как кулинарные успехи? Соли хватило?

Ситуация не изменилась, лишь увеличилась частота постукивания и раздался тяжелый протяжный вздох. Оригинальный у нас диалог, без какого-либо участия второго лица.

— Ты обиделась на меня? Из-за того, что не зашел? У меня работы много. Да и разные мы, ничего общего между нами, — прикоснувшись к ее плечу, сказал я.

— Отвали, урод! В первый раз тебя вижу! — заорала она громче пожарной сирены и ударила сумкой, засветив железным уголком в висок. — Какая соль? Какая кухня? Я даже не знаю, с какой стороны к плите подходить, — кричала Надя, раздувая крылья носа и краснея, как помидорка. — Не смей меня трогать вонючими руками!