Я чувствовала себя самой собой, только когда была рядом с ним. Не ожидала того, что он заметит, что творится внутри меня. Я настолько привыкла скрывать это, что мне казалось это несложным.

Но когда во время одного из наших свиданий, он заявил мне, что я изменилась, пришло осознание, что он видит меня настоящей, несмотря на маску, которую я вынуждена носить.

Мы устроились на диване, после того как съели чизбургеры, картошку фри и выпили несколько бутылок пива. Я прижималась к его груди, пока мы наслаждались тем, как танцует газовое пламя на деревянных поленьях в камине.

Он прошептал об этом мне в макушку, и от его дыхания моей голове стало невероятно тепло.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты просто отличаешься от той девушки, которую я встретил тогда в баре, — он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем сказать это, — тогда ты была такой эмоциональной. Прошло уже много времени с тех пор, когда я видел в тебе нечто подобное и ощущал твои страхи. — Он провел широкой ладонью по моей спине, убедившись, что я не собираюсь отстраниться.

Он был прав.

И я предпочитала думать, что это результат моей закалки.

Это не означало, что я была готова к тому, что меня вычислят. Я до сих пор понятия не имела, что будет, если Мина узнает. После Сэди из «Ачурди» убрали еще одну девушку. Как и в прошлый раз, Мина снова пригласила меня к себе и сообщила о том, что девочка нарушила правила, поинтересовавшись, не могу ли я сказать что-то на этот счет. Я ничего не знала, так как и с этой девушкой не была близка. Но с тех пор ее больше никто не видел.

Зато я знала, что наши отношения с Дже не будут длиться вечно. «Ачурди» были сильнее нас обоих. Неизбежно, это приведет к тому, что между нами все будет кончено. И не важно, произойдет ли это из-за того, что Мине станет все известно, или же я больше не захочу подвергать Дже опасности, а, возможно, нам станет просто слишком тяжело жить в таком ритме или у Дже пропадет интерес ко мне. Мы вели обратный отсчет, и меня пугала мысль о том, что нам осталось слишком мало.

Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Я эмоциональна во всем, что касается тебя.

Дже буквально прожигал меня взглядом.

— Тебе не обязательно говорить об этом, Тайлер.

Прошел год с тех пор, когда мы начали проводить время друг с другом, и мы действительно никогда не показывали своих переживаний. Во всяком случае, не на глазах друг у друга. Не раз бывало, что я рыдала навзрыд в душе до тех пор, пока вода не остывала, и единственным, что согревало мое тело, становились слезы, катившееся у меня по лицу. То, что Дже не рассказывал мне о своих чувствах, не означало, что я ничего не чувствую. Я ощущала это всегда. Лишь одно его терпение уже говорило о том, как сильно он печется обо мне. Это проявлялось во всем: он брал трубку после первого же гудка, мгновенно отвечал на мои сообщения, всегда уже ждал меня в баре, когда я только собиралась туда. Все эти действия были не от того, что Дже хотел казаться милым. Просто он испытывал то же, что и я.

— Я действительно должна выговориться. — Я была предельно осторожна с нашими свиданиями и всегда помнила, что в любой момент Мина может положить этому конец. Я хотела быть уверенной, что он знает о моих чувствах, если это когда-нибудь произойдет. — Я часто плачу, думая о тебе, Дже. Из-за того, чего у нас с тобой не может быть. Из-за того, о чем я мечтаю. Я просто держу все эти слезы в себе, не позволяя им выйти наружу, когда рядом с тобой.

Его губы коснулись моих. Это был короткий поцелуй, но такой нежный. Такой трепетный. Хоть и длился всего секунду.

Но я еще не договорила.

Я отстранилась от его груди.

— Когда я только встретила тебя, не могла подумать о том, чтобы выйти за пределы своих ограничений. Это было подобно тому, словно я хотела бежать, будучи прикованной к инвалидному креслу. Как бы там ни было, мы далеко продвинулись в этом. И все это благодаря тебе. Ты никогда не требовал от меня больше, чем я могла дать. Ты довольствуешься тем, что между нами есть, но в ответ даруешь мне ощущения, словно я отдала тебе весь свой мир. Знаю, что ты хочешь большего. Но это потому, что я чувствую тебя, а не потому, что ты когда-либо намекал мне на это.

Он опустил свои руки мне на лицо и приблизил губы к моим. Его хватка стала мне настолько родной, что больше не пугала меня. Мне нравилась его настойчивость. То, как он пытался завладеть моим вниманием.

— Мне более чем достаточно тебя, Тайлер. Ты единственный человек, рядом с которым я хочу быть. Единственное, что мне действительно нужно. Я буду рад всему, что ты даешь мне, и это никогда не изменится.

Я не сомневалась в его словах.

И пока всматривалась в его глаза, чувствовала слова, которые вертелись у меня на языке. Я ощутила, как мои губы разомкнулись, и услышала фразу, сказанную моим голосом.

— Я люблю тебя.

Надеялась, что мне станет легче. Я носила это внутри себя так долго, что ожидала почувствовать облегчение, когда, наконец, скажу это. Но этого не случилось, так как я прекрасно понимала, что не будет ничего больше этих слов. Это не было тем, что я по-настоящему хотела.

И моя ярость внезапно вернулась.

— Ничего не говори, — пригрозила я, — я не готова это слышать.

Это было абсолютной правдой, услышать это было бы слишком больно. Какими бы ценными для меня не были эти слова, так лучше.

Он снова поцеловал меня, не убирая рук с моего лица. Теперь поцелуй длился дольше. Я чувствовала все своим телом. Казалось, словно он обнимает мое сердце.

Действия Дже говорили гораздо больше слов, и я слышала это отчетливо и громко.

Однажды я буду вспоминать этот момент. Буду мечтать вернуться сюда, в эти самые мгновения, чтобы снова чувствовать его губы на мне, прикосновения его рук, близость наших тел.

Но пока он был рядом. И у меня были мы.

Мина

Наши дни

— У нас реально охрененные проблемы! — выпалил Арман.

Я убрала телефон на несколько сантиметров от уха, потому что его крик угрожал уничтожить мои барабанные перепонки, и закрыла за собой дверь на балкон.

— В чем дело?

Арман тревожил меня только в экстренных случаях. Тот факт, что это случилось неожиданно и посреди ночи, подсказывал мне, что это куда серьезнее, чем я, возможно, могла себе предположить. А с учетом того, что последнее время все шло довольно гладко, я подозревала, что проблема назрела изнутри. Это было куда серьезнее, чем неприятности, связанные с кем-то из девочек.

— Это наш поставщик. Он перекрывает канал по снабжению нас наркотиками. Заявил, что не будет больше продавать нам их, и объяснил это тем, что за ним установлена слежка, и он не сможет поставлять нам их в нужном объеме.

Я остановилась в углу балкона, прислонившись спиной к отштукатуренной стене и уставившись на океан перед собой.

— Что ты хочешь этим сказать, Арман?

— Сообщаю тебе, что мы не будем продолжать работу, пока я не найду замену.

— Что?— воскликнула я. Затем осмотрелась, опасаясь, что разбудила того, кто ждет меня за дверью. Все было тихо. — У тебя нет запасных вариантов? — понизив голос, уточнила я.

— Черт побери, нет. У нас был один и тот же поставщик на протяжении двадцати лет. Я никак не ожидал, что окажусь в ситуации, когда мне придется искать кого-то другого.

Это противоречило всему, чему все эти годы меня учил сам Арман. Для того чтобы наша организация функционировала на должном уровне, у нас должны быть запасные варианты на все случаи жизни. Если у нас срывался объект, я подыскивала другой. Если что-то не складывалось с кем-то из моих девочек, я всегда знала, как вырулить из ситуации. Я всегда готова к худшему. Это необходимо, чтобы оставаться на плаву в том бизнесе, в котором я существовала.

Услышать, что наша организация не может работать из-за того, что у нас нет резервного поставщика наркоты, было просто нонсенсом. Весь расчет у нас был именно на этот препарат. Наша организация просто не в состоянии функционировать без него.