— Яр, я хочу домой. К дочери, — признаюсь откровенно.

На челюстях Ярослава играют желваки. Видно, он до сих пор никак не может привыкнуть, что Вера есть в моей и, тем более, его жизни. Это сложно, не спорю.

Время позднее, после моего спонтанного побега мы, как цивилизованные люди, вернулись за стол и попытались найти контакт. Потому что так нужно. Ни к чему хорошему не приведёт ситуация, если, воспитывая дочь, мы с Яром будем врагами.

Сначала общение шло с натяжкой, потом я разговорилась.

К еде почти не притронулась, зато немного поведала Яру о Булке. Самое основное: с каким весом и ростом родилась, какого числа и месяца и как проходила беременность. Как восстанавливалась, какие были сложности с работой. О последнем пункте я могла рассказать много интересных историй, потому что порой одна невинная игра в теннис напоминала целый квест с грудным ребёнком.

Спустя два месяца после родов я вновь скакала по корту, стараясь не подвести ни свою дочь, ни тренера. У Анны были на меня большие-большие планы. Возможно, именно поэтому мы в конце концов распрощались — не сошлись взглядами. Тренер всё мечтала, что я стану активнее сниматься в рекламе и буду задействовать при этом Веру. Это же так круто! Молодая теннисистка-мать и её крошечная дочь. Но у меня было другое мнение на этот счёт. Ребёнок — это святое. Его нужно холить и лелеять. И ни в коем случае не эксплуатировать в столь раннем возрасте.

Яр молча и внимательно слушал. Понятия не имею, насколько ему было интересно знать о том, как во время игры у меня протекло молоко, но он слегка улыбался. Расслабленный, спокойный. Не такой буйный, каким был полчаса назад, когда мы выкатывали друг другу претензии. Они ведь ничего не изменят. Было и прошло. Сходиться мы всё равно никогда не планируем.

— Хорошо. Поехали, отвезу, — соглашается Жаров.

Он достает бумажник и расплачивается за нетронутый ужин. От души благодарит улыбчивую официантку, а затем едва уловимо касается ладонью моей поясницы, подталкивая немного вперёд. Кожу слегка покалывает, хотя жест совершенно недвусмысленный.

Оказавшись в машине, я пристёгиваю ремень безопасности и смотрю на время. Самые бесконечно-долгие сутки в моей жизни.

— Когда я могу увидеть Веру? — интересуется Яр, плавно трогая с места.

Моё приподнятое настроение мигом летит в тартарары. Сердце сжимается, в голове срабатывают тревожные звоночки. Одно дело знать, что когда-то там я ближе познакомлю Веру с её отцом… И совсем другое, когда он уже настаивает на этом.

— Давай на следующей неделе, — предлагаю, кусая губы от волнения. — У нас с дочерью начинается совместный курс массажа. Затем нужно встать на учёт в поликлинику и заняться обустройством нашей квартиры.

— Мне подходит завтрашний день, — перебивает Жаров.

Я впиваюсь ногтями в ладони. Максимально сильно, оставляя на них отчётливые полумесяцы.

— Ты же понимаешь, что Вера маленькая и я не смогу отпускать её одну, — как можно доступнее объясняю Жарову. — Возможно, позже, но не сейчас. Вот только пусть она вырастет и начнёт говорить…

— Я понимаю. Поэтому хочу начать знакомство как можно скорее. Не на следующей неделе.

— Завтра говоришь? — переспрашиваю задумчиво.

Я безумно стараюсь вести себя спокойно, но саму разрывает на части. Не могу поверить, что всё случится совсем скоро. Встречи, знакомство, первый контакт и прогулки. Привыкание, симпатия и любовь. Вера к нему потянется, потому что при всех своих негативных качествах и мудачестве по отношению ко мне, Яр хороший. И если он постарается, то станет отличным отцом.

Картинки живо воспроизводятся перед глазами. Он будет забирать у меня Булку. Сначала на час-два, потом подольше. На все выходные и каникулы. В конце концов, лет в десять, Вера скажет, что отец — самый родной для неё на свете. Соберёт свои вещи и переедет жить к нему. В дом Жаровых. К его женщине, которую чуть позже Вера обязательно назовёт второй мамой.

Фух, даже в пот бросает.

Вера моя. Вкусная любимая Булка. Самый светлый в мире ребёнок. Самое драгоценное, что у меня было и есть в этой жизни. Я с ума сойду, если мы пойдем по такому сценарию!

— Ты можешь приехать утром на завтрак, — наконец выдавливаю из себя ответ, когда Яр напряженно отстукивает пальцами по рулю, испытывая моё терпение на прочность. — Примерно на десять. Не позже. Потому что потом мы будем заняты до самого вечера.

— Завтрак — это хорошо, — соглашается Жаров.

— Бабушки как раз не будет дома. Мы останемся втроем.

Яр тормозит на светофоре, смотрит на меня, а я на него. Не моргаем и, кажется, не дышим. Я перевожу взгляд на губы Ярослава. Воспламеняюсь, вспоминая, как он ласкал ими мои соски в мотеле, как зацеловывал эрогенные участки. Свожу ноги вместе. Это было круто, но я бы не хотела повторить.

— У тебя есть дети? — интересуюсь у Жарова.

Он резко вскидывает чёрные брови.

— Нет, Соня. Детей у меня больше нет.

Это хорошо. Потому что я хочу, чтобы если Яр начал втираться в доверие к Вере, то любил её априори сильно. Единственную дочь. Её одну. Не так как меня когда-то.

— Посоветуешь, что лучше купить полуторагодовалому ребёнку? — спрашивает Яр, продолжая движение. — Я в этом ничерта не смыслю.

— Нам много всего нужно.

— Без проблем. После завтрака поедем в торговый центр и купим необходимое. Как я понимаю, ты вернулась с минимумом вещей.

— Да. Наша любимая прогулочная коляска осталась в Торонто. Я подарила её беременной подруге.

Жаров кивает и паркует автомобиль прямо у подъезда. Два шага и я дома — в собственном уголке спокойствия и умиротворения.

— Но как ты понимаешь, с пустыми руками я не приеду. Посоветуй, что-нибудь, Соня. По-дружески.

— М-м, Вера обожает куклы, — отвечаю спонтанно. — Разные. Большие и маленькие. Только, чтобы без волос.

— Хм. Без волос это как?

— Реборн или Плакса Дотти.

Я тянусь к ручке двери и надеваю сумку на плечо. Ярослав выглядит таким озадаченным, что мне на секунду даже становится его жаль. Но я ведь не обязана делиться с ним своими открытиями. Правда же?

— Сначала я как дура покупала куклы, — наконец сдаюсь. — Их было много разных. Потом оказалось, что Вера терпеть их не может, а от прикосновения к лысым кукольным головам и вовсе впадает в истерику.

— Блядь… Спасибо, Соня, — качает головой Яр.

— Я неудачно пошутила, извини. Твоя дочь обожает машинки. С этим проблем возникнуть не должно — уверена, ты справишься лучше меня.

Я быстрым шагом поднимаюсь на нужный этаж, не дожидаясь лифта. Открываю дверь, слышу заветную тишину в квартире. Сняв обувь, первым делом иду в ванную комнату и мою руки — обязательная процедура, доведенная до автоматизма, когда у тебя есть маленький ребёнок. Как бы сильно сейчас не тянуло в спальню. К детской кроватке, к вкусной и тёплой макушке.

— Как прошёл вечер? — шепотом спрашивает бабуля.

— В целом неплохо, — отмахиваюсь, будто ничего страшного не произошло.

— Ну и отлично. Молодцы!

— Да, мы старались.

Подумаешь, я всего лишь, как идиотка, призналась Жарову в том, что всю жизнь его любила. Потом высказался он и обвинил меня в эгоизме. Понятия не имею, как мы вообще пришли к соглашению на совместный завтрак…

Взяв на руки Булку, нежно прижимаюсь к ней губами. Перекладываю к себе в кровать и сразу же засыпаю. Чертовски вымотанная за этот день, раздавленная и взвинченная. Я обязательно возьму себя в руки, когда немного привыкну к присутствию Ярослава в нашей с Верой жизни.

Ярослав

Останавливаюсь у двери под номером девять и несколько секунд медлю. В крови бурлит адреналин, мозги превращаются в непонятную вязкую субстанцию, а сердце прилично коротит. Эмоции точно, как и вчера. Ни капли не слабее. Соне в очередной раз удалось меня не то, чтобы удивить — шокировать и уничтожить. Не меньше.

Жму на звонок, медленно выдыхаю. Внутри скребёт какое-то тупое предчувствие, что мы в очередной раз налажаем. Не справимся со своими обидами и претензиями. Если ошибаюсь — вечером напьюсь с Михой. Вроде как есть повод. Правда, информацией о неожиданном отцовстве я ещё ни с кем не делился. Ни с отцом, ни с тёткой. Ни с одной живой душой.