Уже через несколько минут я знал, по какой дороге увезли Оксану. Судя по направлению, Рахман, как только забрал дочь, рванул на свою территорию, домой. Мысли, зачем ему понадобилась дочь, спустя столько лет, не радовали. Тем более я был в курсе его проблем.

На точке, которую обозначил своим людям и Агирову, как место встречи, машин даже на вскидку было гораздо больше. Со злостью наблюдаю, как от одного из внедорожника идёт брат.

— Какого х@ра, Тайгир? Почему о случившемся я узнаю случайно? — спрашивает он, прежде, чем я хватаю его за грудки́.

— Если бы не ты, со своими интригами и желанием, чтобы всё было по-твоему, этого бы не было! — отталкиваю брата от себя.

С места машины буквально срываются, Влад четко отслеживает маршрут. На месте большой остановки каравана Рахмана тормозим узнать, не ошиблись ли мы.

— Тайгир, — удерживает меня брат. — Он её отец, ей явно ничего не сделают. Даже если он её кому-то пообещал, просто заберём. Ну, что ей может грозить…

Владелец придорожной забегаловки и автостоянки, рассказывает Сабиру о том, что да заезжали. И о том, что девушку везли, которая подстрелила нескольких бойцов, когда пыталась сбежать. И ещё двоих поранила. Пока он рассказывает, я пристально смотрел на брата, тот только сжимал кулаки.

— Вот такую штуку мои мальцы потом нашли. — Показывает местный хозяин металлический корпус от ручки с надписью "Talant". Очень знакомая такая ручка, а внутри оказывается скальпель. — Она ею пырнула того, кто ей на ладонь наступил.

Если до этих слов, я ещё пытался оставаться спокойным, пытался убедить себя, что Оксане ничего не грозит, всё-таки отец, то сейчас для моего разума наступила темнота. То существо, благодаря которому меня, как жениха больше не рассматривал ни один род, прощать подобного не собиралось.

Скальпель я забрал. Отдам Злюке. После того, как оторву ноги скоту, осмелившемуся наступить на её руку.

— "Я вызвал вертолёт, как только заберём Оксану, сразу в клинику к Потрошиле". — Приходит сообщение от брата, звонить не стал, видимо понимает, что разговаривать я с ним не стану.

Но сейчас не удержался, ответил.

— " С чего бы ей понадобится помощь Потрошилы"? — вроде речи о том, что её ранили, не было.

— "Мужской ботинок со всей силы припечатывает к земле руку ХИРУРГА! Потрошила единственный, кто сможет восстановить, если что-то повредили. Он в башке поковыряться может и со сломанной спиной ходячими сделать. Я с ним уже связался, задаток перевёл. Он ждёт, сумму назовёт после осмотра". — Приходит в ответ.

— "Задаток верну. Оплачу сам". — Но идея верная, лучше перестраховаться.

— " Прости". — Последнее сообщение оставляю без ответа.

Потрошилой зовут одного маньяка, в прямом смысле этого слова. Очень далёкий в своё время от любого криминала и грязных дел, но очень талантливый нейрохирург, отучившийся в Военно-медицинской академии в одной из столиц, приехал вместе с семьёй в наш город и приступил к работе. И очень скоро обнаружил, что на базе больницы, где он работал, прекрасно существуют поставщики чёрных трансплантологов.

Ему предложили присоединиться. А получив отказ, наказали. Когда он вышел с очередной операции, ему сообщили, что в его доме пожар. В том внезапно вспыхнувшем пожаре погибли его жена и сын. Обгоревшие трупы были пристёгнуты наручниками к батарее.

Только вот жена и сын, были единственным, что могло его сдержать. Те, кто вынесли им приговор, очень быстро узнали, что приговор вынесли в первую очередь себе.

После того пожара молодой нейрохирург пропал. А спустя полгода начали пропадать члены семей тех, кто был замешан в поставке органов на чёрный рынок. Начались разборки.

С этого момента появился тот, кто получил прозвище "Потрошила". Он начал просто убивать. Уничтожив виновников смерти своей семьи, он выкупил у местных властей давно брошенную военную базу, где не осталось ни техники, ни складов и обустроился там.

Все знали о широком и кровавом следе, что тянулся за ним, но попробуй докажи. Одно время я думал, что без покровительства властей здесь не обошлось. Тем более, что он решил для них огромную проблему.

Услуги Потрошилы стоили диких денег, принимал он пациентов на своё усмотрение. Почему откликнулся на просьбу Амирана не понятно. Но не это сейчас было важно.

Меня накрыло ощущением беды, я торопился изо всех сил, но знал, что опаздываю.

— Только выживи! Всё хрень, главное выживи! — просил я свою девочку каждую секунду. — Со всем остальным я справлюсь. Вытащу. Продержись ещё немного.

— Три машины в обратном направлении. — Известил всех Влад.

Небольшой кортеж тут же взяли в коробку и остановили. Охрана попыталась отстреливаться. Прозвучала команда от Исмаила, одного из приближённых Агирова. Наши машины резко убрались с линии обстрела, а Исмаил подорвал крайнюю машину. На этом сопротивление и закончилось.

— Что так неласково родню встречаешь, Кадер? — иду к брату моей жены.

— Тайгир. — Тормозит меня Амиран. — Глянь на него, ничего не напоминает?

А напоминало. Братца нашего старшего, долбанного торчка. А ещё страх. Настолько сильный, что его всего трясло.

— Почему вы нападаете на нас? Эти земли принадлежат моему мужу. Вы сами знаете, что за угрозу жене… — пытается держать спину прямо и не выдавать волнения женщина в возрасте, как я понял, жена Шаркизова.

Рассмотреть её внимательней не удалось, она закрыла лицо платком.

— Вот по поводу угроз жене и поговорим. — Начал Амиран, обращаясь к Кадеру как самый старший к сыну здешнего хозяина.

— Некогда. — Буквально рычу я и хватаю явно подсевшего на папенькин товар сыночка за шкирку.

— Бааа… Да он хромает. — Вдруг замечает Влад, и меня как подкидывает. — Не это ли тот говнюк, что нашей девочке руки попортил?

Я просто бью тыльной стороной кулака туда, куда по словам свидетелей Оксана ранила того урода. И этот скот начинает верещать, а я наблюдаю как проступает кровавое пятно на его брюках. Амиран и Сабир одновременно виснут на мне.

— Влад, хватай утырка и в машину. — Кричит Сабир.

— Тайгир, не трать на него время сейчас. Поедем. Твоя девочка нас ждёт. — Шепчет мне Амиран, понимая, что меня сейчас можно только переключить на другую цель. И Оксана, при любых раскладах, важнее.

Охрану кончают тут же, женщину сажают в одну из машин, подальше от меня. Сабир приказывает Владу и Исмаилу рвать вперёд и расчистить дорогу. Мы подъезжаем к дому Шаркизова чуть позже.

Между нашими и охраной отца Ксаны идёт перестрелка, ворота и полстены снесены. Под прикрытием стрелков Влад и Исмаил перезаряжают гранатомёты.

— Вы что творите? — вылетаю я из машины.

— Я расчищаю дорогу. — Спокойно отвечает Исмаил, сосредоточенный на стрельбе.

— А я подавляю огневые точки противника. — Присматривает новую цель Влад. — Один из охранников рассказал, что Оксана в зиндане под домом старшего, там фундамент артобстрел и ковровую бомбардировку с воздуха выдержит.

Стрельба начинает стихать, но я не жду, когда всё зачистят.

— Куда, бешеный! — пытается удержать меня Влад.

— Дорогу расчистил, снаряды закончились. Я прикрою. — Слышу краем уха.

Дорогу до нужного места показывает один из пойманных по пути местных бойцов.

— Я не сам, мне приказали! Приказ старшего. — Непонятно объясняет он, а я не готов выяснять, чего ему там приказали.

— Смотри за ним. — Кидаю Исмаилу и спускаюсь по лестнице вниз, к камерам. У одной приоткрыта дверь.

— Таайгир! — хриплый, полный боли стон и меня уже просто нет.

В камеру врываюсь демоном из преисподней. Но там только ребёнок с синяком на пол-лица и три девушки, которые пытаются хоть как-то помочь Оксане.

Не уберёг, не сохранил, не защитил. С@ка! Можно было бы зверем выть, я бы выл. Каждую рану вылизал, если бы это помогло, залечило страшные следы моих ошибок. Именно моих. Потому что. если бы их не было, Оксану просто не смогли бы забрать. Это я допустил, что её кто-то тронул.