Информация и люди, связанные со мной, но остававшиеся за границами моей жизни, сейчас словно стремились занять полагающееся им место.

Как только сняли катетеры, я потихоньку, опираясь на Тайгира начала расхаживаться. А ещё я пыталась найти зеркало, чтобы посмотреть, что там у меня со спиной. Я предполагала, что картина не из приятных, но хотела уже точно знать, как выглядит спина после полученных увечий. Но в этой больнице, что-то вроде частного медицинского центра, больших зеркал не оказалось.

Тайгир рассказал, что когда-то здесь была военная часть. О чём сейчас напоминало лишь расположение корпусов и большой плац в центре. Частично его разобрали, устроив яркие клумбы и высадив деревья. Получился такой небольшой парк, где пациенты и персонал, могли немного отдохнуть от больничных стен.

В эти дни мы вообще много говорили, и не всегда на приятные для меня темы. Одной из таких поднятых тем стал разговор о моём отце. Тайгир не скрывал ничего и не старался обойти углы, жалея меня или стараясь выгородить его. Он считал меня достаточно умной для того, чтобы понимать многие аспекты и даже не старался смягчать краски.

И я не знаю каким образом это происходит, но именно из-за этого понимала, что он воспринимает меня всерьёз, что не отмахивается, мол, это не бабьего ума дела, а вот это тебе и вовсе знать ни к чему.

Ни я, ни Тайгир не знали, и даже не могли предположить, каким образом моя бабушка заставила отца принять решение моей матери. Более того, отец был уверен, что я о нём и вообще его существовании ничего не знаю. Ведь бабушка, Халила Омаровна, рассказывала обо всём, что происходило в то время, когда она гостила у нас. И о нежелании моей мамы говорить об отце тоже.

— Но он от тебя не отказывался. Следил за тобой, иногда сам приезжал, посмотреть издалека. Без его присмотра ты оказалась только на два месяца после смерти твоей мамы. — Рассказывал то, что успел узнать Тайгир. — Он в это время пил по-чёрному в одном из своих убежищ в горах. А когда смог прийти в себя, узнал, что ты учишься в другом городе. Твой перевод с моим бешенством он конечно не связывал. Да никто вообще не знал, что мы вместе. А вот о том, что у него есть дочь, которая живёт со своей матерью, знали. Его друзья, давние и вроде бы надёжные партнёры, и, я уверен, конкуренты. После того, как твоя мама умерла, он видно в том пьяном угаре сильно пересмотрел свою жизнь. По крайней мере, год спустя, когда мы разрывали договор о работе его людей на нашей территории, он носил траур. И он начал сворачивать свой бизнес. Не сразу и не резко, потому что это грозило большими проблемами. Выводил деньги, приобретал недвижимость и пакеты акций различных компаний. Понимая, что на сына надежды нет, а до того времени, когда Карим сможет принять власть из его рук, он может не дожить, подготовил трастовый фонд за границей. Твоему племяннику предстояло учиться в Швейцарии. Там же должна была жить его мать. Заметь, про сына и свою жену он не беспокоился и их будущее его не заботило. Но выплаты на содержание дома, Зульфии и Карима предусмотрены, как и документы. А вот на жену и сына нет. Видно Рахман подозревал, что неспроста внук так часто "падает", а невестка почти безвылазно сидит у себя дома.

— Так почему они не пожаловались на этого урода? Если по твоим словам получается, что отец вроде как вменяемый был? — удивилась я.

— Не знаю. Спросим. — Пожал плечами Тайгир. — Но больше всего его беспокоила ваша безопасность. Твоя и Фирузы. Лучший способ наказать отца, это сделать больно его дочери. Особенно той, которая была гордостью отца. А узнать кто она, имея столько исходных данных… Позволить кому-то сломать вам жизнь, твой отец позволить не мог.

— Поэтому решил действовать на опережение? Сделай сам, называется? — хмыкнула я.

— Он нашёл того, чей авторитет и влияние не позволили бы никому даже тявкнуть в вашу сторону. И быстро забыть о любых планах на эту тему. Ему же планировал передать и распоряжение имуществом, опеку над долей внука, в случае своей смерти. — Объяснил мне Тайгир то, как это выглядело со стороны отца.

— А передал тебе? — спросила я, подходя к теме его старшинства в семье Шаркизовых и ответственности за всех этих новоявленных родственниц. А также их роли теперь.

— Думаю, если бы он знал обо мне, он не стал бы тебя забирать. Тахмировы может не настолько влиятельны и авторитетны, но мою женщину вряд ли кто рискнёт тронуть. — Кивнул Тайгир. — Я это проверять не собираюсь, так что Ксан, охрана будет. Парни постараются не мозолить тебе глаза, но если заметишь, не надо считать, что я тебя как-то ограничиваю. Если бы я сразу приставил к тебе бойцов, всего этого бы не произошло!

Он мгновенно помрачнел, взгляд потемнел…

— Тайгир! Всё это результат вмешательства в чужую жизнь твоего брата, моего отца и результат того, что отец допустил, что его сын, торчок с повёрнутой психикой был на свободе. А не изолирован! — я сжала его лицо в ладонях и заставила смотреть прямо мне в глаза. — И даже не смей думать, что ты в этом виноват!

— Моя Злюка! — с явным усилием улыбается он. — Как не думать? Если это очевидно.

— А зачем мне была нужна охрана? Центр охраняется, а вне центра я была с тобой! Или охранники надёжнее тебя? — делаю удивлённые глаза.

Нет, я не считаю, что именно Тайгир виноват. Его брат? Да. Мой отец? Да! Мразь, которой был его сын? Абсолютно. А вот Тайгира я обвинить не могла. И не хотела.

— Твой отец почти успел, но у его врагов план был сработан лучше. В результате, он отбился, нападавших в этот раз положили. Но и твой отец домой вернулся почти трупом, если бы не препараты, которые силовики из особых подразделений зовут "последний шанс", то и этого не смог бы. — Возвращается он к разговору. — Жаль, что ты просто не видела его лица. Думаю, Кадер прожил бы недолго, если был бы на тот момент жив. Услышав от меня, что ты моя жена, твой отец даже вздохнул с облегчением, понимая, что я смогу защитить и тебя, и твоих родственниц. И не обворую его внука. Поэтому и передал старшинство мне. В его оставшейся семье, я как зять, остался единственным мужчиной. Всё по закону.

— И? — мне хотелось узнать кому, какие роли отведены.

— Чего "и"? — удивился Тайгир, потом как-то странно посмотрел и рассмеялся. — Моя девочка ревнует? Думаешь, у меня теперь гарем из твоих родственниц будет?

— Тахмиров…

— Всё-всё-всё! — поднял он вверх руки. — Нет. Женщина у меня будет одна. Никаких вторых, официальных, неофициальных и любовниц! Но твоя ревность приятна.

— Вижу! Лицо аж светится от самодовольства! — ворчу я, понимая, что на душе становится легче.

Я действительно именно так и подумала, и даже благодарность за помощь не справлялась с моей злостью и подозрениями.

— Фактически, всё, что осталось от семьи твоего отца это две дочери, ты и Фируза, племянница, дочь погибшего брата Лейла, и невестка с сыном. — Перечислил всё ещё улыбающийся Тайгир. — И вот тут вопросов, больше чем ответов. Фируза совсем молоденькая, ей всего восемнадцать. Кроме школы, где она появлялась только сдавать экзамены и дома отца она ничего не видела. Она умеет подслушивать, подглядывать и вести хозяйство дома. Но даже местный городок, для неё это чудо какое-то. Лейла ушла от мужа, кстати, она беременна и сообщать бывшему о ребёнке не собирается. Нужно помочь с разводом, чтобы на неё не давили.

— А могут!? — тут же напряглась я.

Лейлу я запомнила, как ту, что пыталась меня спасти, не смотря на риск связываться с Кадером.

— Её муж взял её в жёны как племянницу влиятельного человека, чтобы укрепить и свое влияние. Твой отец взял Лейлу на воспитание, когда той было девять, а её родители погибли из-за оползня в горах. — Заочно знакомил меня с родственниками Тайгир. — И племянницу не обижал. Она замуж пошла с богатым приданным. Там и квартира, и земля, и много чего, включая сеть автомастерских, которая принадлежала её отцу. Кроме этого у Лейлы, Фирузы и у тебя есть счета, на которые Рахман клал деньги, на которые вы можете жить, не завися от своих мужей. С разводом, всё это придётся вернуть. Вряд ли это будет сделано с радостью. Хуже всего дела у Карима и его матери. Им обоим нужна медицинская помощь. Парню вообще пришлось ключицу заново ломать. Но над ними сейчас там стокилограммовая квочка кудахчет!