— Тогда, может, не нужно со мной? Если сложно?

— Может, — кивнул он. — Но когда я поступал правильно?

Я промолчала, а он продолжил:

— Давай так. Я отвезу тебя домой, а по дороге поговорим. Если ты решишь, что нам все же не стоит видеться, не будем. Разве что, как сегодня — раз в месяц. От этого никуда не уйти, ты же теперь… правительница. Но нам, правда, поговорить бы не мешало. Нормально, без истерик. Давно пора, не считаешь?

Я пожала плечами. Один разговор ничего не изменит, тем более, если потом Влад уйдет из моей жизни, у меня станет на одну проблему меньше. Хотя в то, что это случится, верилось с трудом.

— Хорошо, — кивнула я.

Мы попрощались с Мирославом и сели в машину. Влад завел мотор, а я сразу отвернулась к окну. Если хочет говорить, пусть говорит — первая не начну. И вообще, домой бы поскорее…

Влад ехал молча где-то два квартала, а потом резко свернул к обочине и затормозил.

— Я правда ненавидел Эрика, — произнес он абсолютно спокойно и поправил себя: — Ненавижу. Но к сыну твоему ненависти нет.

Я вздохнула, но ничего не ответила. Смотрела в окно — на Влада не могла. Или не хотела. Вся ситуация казалась абсурдной, но он прав — нам давно пора все выяснить. Перестать играть в «замки».

— И Дашу вы подозревали зря, — продолжал он. — Она и мухи не обидит. И тебе ничего плохого не желала, правда.

— Да, она божий одуванчик, твоя Даша! — не выдержала я. — Ничего плохого никому не желала, а тот разговор просто так получился. И Эрик ушел…

Глаза защипало слезами, и я замолчала.

— Какой разговор?

— Будто ты не в курсе! В мой день рождения, у скади. Даша так старалась убедить меня прогнать Эрика. Убедила, радуйся!

— Я не знал…

Посмотрела на него. Нет, я никогда не могла понять, лжет он или говорит правду. Влад слишком хорошо играл. Но посмотрела. На вид не лжет, а там кто знает…

— Неважно. Все в прошлом. Мне нужно думать о сыне.

— А о себе? — усмехнулся он невесело. — Когда ты подумаешь о себе?

Я молчала, рассматривала ладони, а он продолжал:

— Для тебя это пытка. Вся эта бюрократия, отчеты, финансы. Люди, которых ты не знаешь, но о которых должна заботиться. Дела, в которые предстоит вникать, и ты вникнешь — не глупая же. Только вот зачем?

— Мой сын — наследник… — выдохнула я, сжимая кулаки.

— И что? Ты обязана жизнь положить на их племя? Они ведь не посвятили тебя! Не предложили даже, верно?

— Закон крови…

— К чертям закон крови! Поля…

Теплая рука коснулась ладони, и я вздрогнула. Не хотела, чтобы он прикасался, и в то же время ждала этого. Он всегда понимал, что я чувствую. И врать я не умела, даже не пыталась. Эрику могла врать, а Владу — нет. Слишком хорошо он меня знал. И поделиться с кем-то хотелось.

Но не ним. Нельзя с ним!

— Я тебе не враг.

Ага, конечно. Я выдернула руку и сунула обе в карманы.

— Тот разговор наш последний… глупый, — как ни в чем не бывало, продолжил Влад. — Я не хотел ссориться. Злой был. Уколоть хотелось сильно.

— Уколол.

— Скорее себя, — усмехнулся криво. — Даже отъявленным циникам, как я, бывает плохо.

— Я не хотела, чтобы тебе было плохо! Все, чего хотела — быть счастливой.

— Была? — Отвернулся. На меня не смотрел, смотрел вперед, на вычищенное до блеска стекло. В нем встречные машины, пешеходы, кусок дороги, обрывающийся перекрестком. Фонарь.

Я молчала. Понимала: отвечу, сделаю хуже. Но Влад, похоже, и не ждал ответа. Только горечь растекалась по воздуху, я вдыхала ее, и она оседала налетом на горле.

— Неважно, — наконец, сказал он. — Вернее, важно, но… ты все равно не скажешь. А я не глупый, сам понимаю. Не злись. — Он протянул руку и коснулся моих волос. Волосы не спрячешь… — Полина, не злись на меня, пожалуйста.

Я громко выдохнула. Злиться хотелось. И высказать. Только что это даст? Влад останется Владом.

— Не буду…

— Тебя не хватает. В атли и вообще.

— Я не вернусь в атли, — хмуро ответила я.

Он вздохнул. Тяжело вздохнул и отвернулся.

— Не говори такого.

— Мой сын — скади. Я не оставлю его.

— Тебе не нужно оставлять! Скади живут в Липецке, их источник в городе, они никуда не денутся. Атли тоже. Когда мы были детьми, то жили большой и дружной семьей. Все может быть по-старому. Я не прошу тебя вернуться сейчас, понимаю, нужно время. Тебе. Мне. Но Полякова не справляется, а атли нужна пророчица.

— Я не очень послушная соплеменница, — съязвила я.

— Я привык, — улыбнулся он и сразу стал безумно обаятельным.

Когда все изменилось? Когда я забыла все? Словно звоночки и прошлой жизни — все эти улыбки и слова.

— Я не вернусь, — упрямо повторила я. — В ближайшее время точно. У меня обязанности, а еще нужно найти кое-кого. А ты… Мы… Не думаю, что у нас получится стать друзьями.

— Я тебе не враг, — повторил Влад тихо и снова завел машину. — Но и френдзона — это не мое.

К скади мы ехали молча. Я даже задремала, а проснулась уже у дома. Влад тронул за плечо — аккуратно, словно боялся ранить, и сказал:

— Приехали.

Я протерла глаза, привыкая к свету. Нужно было выйти, но разговор казался незаконченным, и я осталась сидеть. Влад тоже. Смотрел на руль и не шевелился.

Только ива над нами шумела. Наверное, шумела — изнутри ведь не слышно.

— Ты это… к атли приезжай, — глухо произнес Влад. — Глеб будет рад и Рита. Знаю, вы не очень ладили, но все же она твоя сестра. Кирилл обрадуется еще. Ну и я. Хотя меня ты не очень жалуешь.

— Я подумаю.

— И на счет моих слов тоже подумай, они не корысти ради были сказаны. Дашка тоже… не особо справлялась. Но ей проще — она с детства к этому готовилась.

Я кивнула. Даша готовилась, а приходится мне. Ничего, справлюсь. Как-нибудь, ради сына.

— Спасибо. — Отстегнула ремень. — Ты сегодня здорово меня поддержал. У охотников. — Поднять на него глаза было чертовки трудно, но я смогла. — Правда, спасибо.

— Я ничего не сделал, — тихо сказал он и добавил еще тише: — Сегодня.

Весна кончилась быстро. Сменилась жарой и духотой, что для июня не свойственно. А уж июль и вовсе выжег землю. Плавился асфальт, в городе воняло смолой и копотью. Выхлопными газами. Пылью.

И усталостью.

Или мне только казалось?

Я действительно устала. Утра начинались рано, а вечера кончались глубокой ночью. А весь день я изо всех сил старалась быть хорошей правительницей. Сидела с Антоном в кабинете, обложившись кучей бумаг, и пыталась вникнуть в работу верфей. Теперь, когда Эрика не было, Антон приезжал редко — пару раз в месяц. И то на несколько дней, чтобы ввести меня в курс дела.

Влад оказался не прав. Наверное, я все же была глупа, или просто мозг не был заточен под ведение бизнеса. Я пыталась вникнуть, честно. Но так толком и не вышло. Отвлекал Алан, другие скади, которые приходили и робко что-то спрашивали, делились проблемами и страхами. Я разруливала споры, прекращала ссоры, которые все же случались. Решала вопросы о воспитании детей. Ездила на сборы к охотникам. Руководила, в общем. Как умела.

С Тамарой, как ни странно, проблем не возникло. Она не давила, не навязывала свою волю. Только наблюдала иногда пристально, отчего мне сразу становилось неуютно. Но я тут же отвлекалась заботами и забывала. К тому же, воительница здорово помогала мне с сыном, за что я была ей признательна. С Аланом Тома была настоящей, даже улыбалась, когда брала младенца на руки. Любила его — такое невозможно сыграть. А если она любит Алана, и я постараюсь смирить спесь и подружиться с ней. Или хотя бы сохранить нейтралитет.

Было сложно, каждый вечер я падала в кровать без задних ног и засыпала. Снов не было — лишь темнота. Сознание выключалось и, казалось, тут же включалось снова. Наступал новый день, наполненный заботами.

Бояться было некогда. Хотя о таинственном убийце я помнила. Маршал и Сергей — еще один из ищеек скади — искали его, как оказалось, все это время. Эрик просил перед уходом.