— Да кто ты такой? Бывший раб, называющий себя пророком? Ты никто, и твой бог никто! Что ты можешь?

— Я всего лишь служитель бога, и он свое слово сказал. Твой сын не будет князем, а ты скоро перестанешь им быть. Так предначертано.

Бардия молча встал из-за стола, бросил на стол вышитое полотенце и пошел звать своих людей, собираясь в дорогу. Вслед за ним ушли еще трое князей. За столом осталось семеро и Ахемен. Князья выжидательно смотрели на него и Макса.

— Ну что же, планы меняются, — сказал Ахемен. — Мы не можем оставить в покое этих людей. Как только мы уйдем на войну, они ударят нам в спину. Поэтому сначала мы разгромим племя Бардии и его друзей, разделим их людей, земли и стада, а уже потом пойдем на Аншан. Уважаемые князья, у кого-то есть возражения?

— Возражений нет, — взял слово князь Бахрам, — давай обсудим лучше, как нам тоже получить воду. Ну и твою свадьбу с моей дочерью.

— И с нашими тоже, — подключились другие князья. — Такой союз заключаем, нужно породниться.

Дальше разговор перешел в практическое русло, потому что за столом остались деловые люди, для которых перспективы выгодного сотрудничества перевешивали глупое высокомерие. Экономика, как и во все времена, решала все. Лахму, с которым все уже обсудили заранее, должен был подготовить бригады рабочих, а потом найти воду и разметить новые кяризы в дружественных племенах. Плата была установлена немалая, и три четверти ее должно было уйти в казну Ахемена. Но даже так, простой строитель, бывший недавно рабом, становился весьма и весьма обеспеченным человеком. А в родном племени ему тоже был выделен участок земли, заботливо населенный арендаторами. Не из-за доброты душевной, а чтобы любимая семья Лахму была под защитой (читай — в заложниках), пока любимый отец и муж мотается по командировкам.

С несогласными князьями все решилось быстро. Войско восьми племен во главе с Ахеменом просто смело ополчения Бардии и его друзей. Потери были небольшие, причем с обеих сторон. Бардия и трое несогласных князей были убиты, их семьи до третьего колена — вырезаны. Людей, земли и скот князья поделили между собой. Во все наемные персидские сотни в Эламе были направлены эмиссары, прозрачно намекнувшие на неожиданные перспективы. Оценив их, командиры сделали правильные выводы, и просто ждали. Макс мотался по новым землям, как проклятый. Он проводил публичные проповеди про борьбу добра и зла, готовил новых жрецов, которых называли мобедами, и жестоко карал несогласных с новым курсом. Поскольку князья были на его стороне, то усомнившийся жрец просто убивался на месте. Несогласные быстро закончились. Вот так далеко в горах собралась страшная туча, нависшая над Аншаном. И оставалось совсем мало времени, когда туча должна была разразиться грозой. Двадцать пять тысяч неприхотливых отважных горцев, спаянных единой верой и жаждущих добычи, были страшной силой. Империи и меньшим числом создавались.

Лахму, запустивший процессы строительства оросительных систем, был отозван для создания проектов стенобитной техники и осадных башен. Их должны были построить тут, опробовать, промаркировать детали и снова разобрать для перевозки. Работы было столько, что Макс и Ахемен спали через день по очереди, и стали похожи на тени.

Как-то незаметно у обоих родились сыновья. У Ахемена родила старшая жена, дочь Бахрама, а у Макса — единственная и неповторимая Ясмин. Она сразу дала понять, что никаких вторых и третьих жен она не потерпит, а если дорогому мужу не хватает женской ласки, то добро пожаловать на супружеское ложе. Макс, впрочем, не возражал. Жену он искренне любил, и окружать себя целой толпой непрерывно болтающих баб не собирался. Да и темперамент у женушки был воистину восточный, не женщина, а степной пожар. Но немалое хозяйство она, как и положено девушке из хорошей семьи, держала железной рукой, вызывая немалое почтение у арендаторов и немногочисленной прислуги. Макса они, по непонятной причине боялись до такой степени, что он и голоса их не слышал.

Вот так, незаметно, все стремительно приближалось к началу похода.

За три месяца до этих событий. Аншан.

Во дворце наместника Син-Урраша, как и в прошлый раз, была собрана элита княжества. Только в этот раз, помимо аристократии, купцов и служителей богов, сюда позвали командующих войсками от тысячника и выше. На почетном месте сидел наместник. Гости, в этот раз, от праздных разговоров воздержались, не до того было. Докладывал начальник стражи.

— Мой господин, за последнее время в землях персов случились удивительные вещи. Во-первых, они научились делать водные каналы и резко увеличили площади полей. Во-вторых, они разругались между собой и вырезали семьи четырех князей, захватив их имущество и людей. Племя бывшего сотника Ахемена довело количество тяжелой конницы до двух сотен. Учитывая, сколько у них сейчас зерна, их кони не страдают от голода и спокойно держат всадника в тяжелом доспехе. Выучка этих бойцов — первоклассная. Наши шпионы докладывают, что у них даже кони по ровной линии скачут. Они постоянно тренируются и готовы к бою в любой момент.

— Сколько они могут выставить всадников? — спросил наместник.

— Не менее двадцати тысяч, мой господин. Может быть, двадцать пять.

По залу пошел удивленный гул. Княжество в одиночку с таким войском справиться не могло. Эну Нибиру-Унташ-Лагамар сказал:

— Позвольте добавить, князь.

— Слушаю вас, мудрейший.

— Хотел бы добавить к сказанному. Персы в настоящее время поклоняются единому богу и священному огню. Как вы думаете, что это значит?

Ответом было молчание.

— Это значит, что они не тратят столько денег на храмы разных богов и их содержание. Им не нужны подати на эти храмы. И как вы думаете, что это значит?

Ответом снова было молчание.

— Это значит, что если персы проявят мудрость и не будут особенно зверствовать, то наши крестьяне и рабы с удовольствием перейдут в их веру, потому что для них будет так дешевле. Они просто переметнутся к персам и сами откроют им ворота городов. И да, верховный жрец там мой бывший раб с голубыми глазами, о котором я вам рассказывал в прошлый раз. И поверьте, ему хватит ума проявить милосердие к крестьянам, раз хватило ума перерезать всех несогласных с ним жрецов.

Зал потрясенно молчал. Никто из присутствующих не рассматривал религию с материальной точки зрения. Но мысль была здравая. Жрец продолжал:

— Сколько мы соберем войска?

— Если собрать всех воинов, кто может хотя бы держать оружие, то двенадцать тысяч.

— Наместник, если мы немедля не пошлем за подмогой к великому царю, нам конец.

За два месяца до описываемых событий. Сузы. В настоящее время — Шуш, провинция Хузестан.

Великий царь Шутрук-Наххунте, второй этим именем, умножитель государства, владеющий троном Элама, наследник царства в Эламе, любимый слуга богов Хумпана и Иншушинака, сидел в тронном зале и принимал наместника Аншана, униженно склонившегося перед троном. Наместники остальных провинций, придворные, высшие командные чины и министры, сидели полукругом с ничего не выражающими лицами. Тут же сидел беглый вавилонский царь Мардук-апла-иддин, которому великий царь по доброте душевной дал одну из провинций в кормление.

— Повелитель, прошу вашей помощи. Нашу провинцию скоро атакует целая орда персов. Их вдвое больше, чем я могу собрать воинов, они всю нашу землю разорят дотла — произнес Син-Урраш.

Великий царь, щуря глаза, спрятавшиеся в заплывшем жиром лице, повернулся в сторону главного евнуха, вопросительно подняв бровь.

— Повелитель, — евнух согнулся в земном поклоне. — Мы, действительно, получаем сведения о том, что персы готовят поход на Аншан и собрали очень серьезные силы.

— Что такого в этих персах? — удивился великий царь. — Голодранцы на дрянных лошадках, вооруженные кривыми луками.