— И зачем им на меня пялиться?! Вон пусть на королеву с её дочерьми глазеют!

— Ой, что там особенного, — фыркнул Лионель. — Принцессы для них сокровище короля, а разевающих рот на добро Гратобора много не найдётся. Королеву Хельгу, я слыхал, все бояться, а ещё говорят, что она любого может уложить в свою постель, стоит ей лишь пальцем поманить, потому что отказ равносильная смерть. Но я не удивлюсь, что на нашего князя она тоже слюни пускает, — он злорадно рассмеялся. — Вот Данат попал так попал! Со всех сторон в железные клешни зажали. А ты женщина с запада, с зелёных фарасских лугов, свежа, красива, загадочна. Почему бы этим пьяным буйволам в медвежьих шкурах тебя и не поразглядывать? А может они даже решат, что ты подношение их правителю. Чему ты удивляешься? — увидев ужас на лице Мидэи, пожал плечами Лионель. — У них забавные законы. Например, когда к ним в дом приходит гость, ложась в постель со своей женой, хозяин обязательно зовёт гостя к ним в постель, где делится своей женщиной, обогревая и удовлетворяя путника после долгого пути. Поэтому их дети не всегда похожи на своих отцов. Ближе к ночи, чтобы не обидеть гостей, хозяин этого дворца пришлёт женщину каждому из нас, у него хватает наложниц из пленных рабынь. Вот где нас ждёт подвох, и отказаться нельзя, иначе король это примет за оскорбление. И что я с вами двумя делать буду?! — с горькой иронией снова фыркнул Лионель. — Вы меня с Данатом с ума сведёте. Посмотрим, как он сегодня выкрутится и устоит ли перед королевой. А потом я посмотрю, как это примешь ты, Мидэя.

— Прекрати. Можно подумать у меня выбор есть, — вымучено выдавила девушка.

— В том то и дело, что выбор у тебя всегда есть, — заметил ей со своего места Станис. Оборотень с его слухом прекрасно слышал о чём шептались Лионель и Мидэя. — За сотни лет люди сильно изменились, пламя может и заблуждаться на их счёт. Ты всегда можешь укрыться в Сумрачном лесу. Моё племя тебя поддержит, да и эльфы всегда мечтали быть ближе к пламени. Эти мальчишки тебя не защитят. Им бы вино глушить да баб щупать. Ты что серьёзно сделаешь ставку на них? Ты слыхала про эльфийского принца Авьена?

— Я слышала, что эльфийский народ разделился и Авьен обучает своих воинов боевой магии, — Мидэя отвечала одними губами так, чтобы со стороны можно было подумать, что она болтает с огромным воином, но никто не разобрал бы ни слова. Кроме вольверина. — Я связала себя с Данатом заклинанием, я не могу исчезнуть и обречь его на муки.

— Но ведь не сдохнет же он! — возразил ей не слышно Станис. — Ну помучается. Зато жив останется.

Мидэя мотнула головой, сжав кулаки под столом. Нет, она не могла ошибиться — пламя привело её в замок к Данату не случайно! И пламя не зря доверилось людям, даже зная о слабостях и пороках людских. Потому что если бы пламя попало в руки к первородным — они бы стёрли людей как вид, издавна считая их лишним звеном. Девушка стала прислушиваться к разговорам за столом. Фаромир спорил с Дюком что лучше булава или меч. Икар с Ринатом высматривали хорошеньких служанок, ведя счёт, кому больше подмигнули. Винс с Хезером и Фином делали ставки, которую из принцесс выберет себе Данат. Остальные молча жуя внимательно поглядывали в зал, они первые должны были подать знак об опасности, даже за столом оставаясь постовыми. И Мидэя знала, что скоро их сменят и другие глаза будут следить за северянами.

— Тогда примите и мою ставку, что он не выберет ни одну из них, — подал голос Станис. — Я выиграю и заберу все ваши золотые.

— С чего это?! — не согласился с ним Фин. — Наш князь всегда стремился к союзу с севером. А для этого ему нужно жениться на одной из тех милах. Для чего мы ещё сюда пёрлись?! Поэтому я ставлю на ту, что постарше.

— Да нет же, на меньшую он поглядывает чаще, — высказал своё мнение Хезер. — Делаю ставку на неё.

— Вы просто идиоты, которые ничего у себя под носом не видите! — фыркнул вольверин.

— Ну, породнившись с королём севера, ему никто не запретит иметь любовницу, — покосился в сторону Мидэи Винс. — Это у всех так сплошь и рядом. Мужчина не может жить и довольствоваться только одной.

— Это почему ещё?! — вспыхнула Мидэя, выдав себя, что она слушала именно их. — Кто это придумал?!

— Так тебе не нравится участь любовницы? — в жёлчности Лионель сегодня превзошёл всех. — Он ведь тебе тоже через время надоест, приедятся эти его синие-пресиние глаза и видеть его лишь иногда вполне сгодится. Только вот не знаю, с кем ты своё предназначение как женщины и матери будешь исполнять с ним или он тебе разрешит мужа завести?

Мидэя проигнорировав его слова, лишь сердито засопела:

— А как же любовь? — спросила она у Винса.

Но вместо Винса ей снова ответил Лионель:

— А наш князь не умеет любить, не способен он на это. Так что влюбляться в него последнее дело — намучаешься.

— Не собираюсь я из-за него мучиться! — нахмурилась Мидэя, и настроение её испортилось дальше некуда. — Просто люди извратили столько чувств, уничижили их, стоптали. А потом жалуются, что все несчастны.

— И я о том же, — снова влез Станис. — Люди такие ничтожества.

— Нет, не все они! Я не согласна! За людей стоит бороться. … Не буду я ничьей любовницей, — добавила Мидэя, невольно послав Данату сердитый взгляд, который он даже не заметил, увлечённо болтая с королём.

— Но и за меня ты замуж идти не хочешь? — ухватился за эту тему Лионель. — Что тебе мешает? И никаких любовниц. Или он настолько меня затмил?

— Не могу я за тебя пойти! Не судьба нам. Да к тому же у нас с Данатом уговор. Разве ты спрячешь беглых ведуний? Разве сможешь один защитить меня и мою святыню? А он слово дал. И в обмен на это у меня не будет других мужчин … кроме него, — поникла Мидэя.

— А ещё хорохоришься, что не станешь ничьей любовницей, — съязвил вожак вольверинов. — Ты всё же подумай про Сумрачный лес. Там ты получишь должное уважение.

— Вот бы провалиться мне на месте, — проворчал Лионель, видя, как в их сторону направляются ярлы, а с другой стороны поднялся король с королевой и Данат. — Сейчас начнётся представление. Все готовы? Мидэя, приготовься притвориться, что ты меня любишь.

— Я тебя и люблю. … В каком-то смысле, как доброго друга, — спохватившись, добавила она, глядя на то, как все рыцари ошалело на неё уставились особенно Лионель.

— Ну что славные рыцари, все сыты, все довольны? — король по-простецки уселся за их стол. — Север суров, но к своим желанным гостям щедр. Сегодня мы ублажаем желудки, а завтра будут зрелища! Я смотрю, вы привезли с собой девицу?! Хороша! — Гратобор упёрся в Мидэю плотоядным взглядом.

— Хороша, да не ваша, — со спокойствием самоубийцы проговорил Лионель.

Все сочли это хорошей и смелой шуткой, даже Мидэя с перепугу улыбнулась.

— Её зовут Мидэя. Они жених и невеста, собрались пожениться, после возвращения, — небрежно произнёс Данат, стараясь даже не смотреть на девушку. — Увязалась ярмом на шею. Хочу увидеть север, хочу познать все прелести похода, не расстанусь с милым. Что ж поделаешь, когда любовь.

Все снова засмеялись, а Мидэя чувствовала на себе изучающий холодный взгляд королевы.

— А это не та девица, которая приставляла нож к роже моего посла? — оказывается, Гратобор был в курсе даже таких мелочей.

— Она самая, но свой урок она уже получила. Не девка, а дикая серна.

— То-то я и смотрю, — не сводя с Мидэи глаз, кивнул Гратобор. — Надеюсь, как их князь, ты получишь своё право первой брачной ночи?

— Есть у власти свои плюсы, — бросил Данат и снова грохнул хохот и посыпались пошлые шуточки в сторону Лионеля.

— Как и у дружбы, — произнес Лионель, ни разу не улыбнувшись, глядя Данату прямо в глаза. — У нас в Фарасе души не так нараспашку. Я своего никому тронуть не позволю, я сир, а не челядь. Так что нашему князю придётся снимать сливки с крестьянок и купеческих дочерей.

Глаза Даната опасно сузились, рука легла на эфес меча. Мидэя похолодела, сжав под столом руку Лионеля.