Ахилл … раненым оказался Ахилл. И уже не слыша и не видя ничего вокруг, Мидэя склонилась над своим другом, выставив над ними защитный магический щит.

— Рана слишком тяжёлая, — вздохнула Талай.

— Но он вольверин, а они живучие. Он выживет, он выживет, даже с разорванным животом, — бормотала Мидэя, запуская пламя в его раны.

— Дэя, …фрэя, — пытался ей что-то сказать Ахилл.

— Ч-ч-ч-ч, тебе не стоит сейчас говорить.

— Обернись, … сзади, — выдавил он из последних сил.

Обернувшись, она увидала нависшего над ней чёрной коброй самого наместника Ходрока, поводыря морока, собравшегося обрушить на хранительницу всю силу своей тёмной магии.

Но властелина тьмы заметил кое-кто ещё, потому как они поджидали его с нетерпением.

— Сейчас я соберу все силы из своих боевых магов, и на миг это поле боя замрёт, даже наместник, потому что я для этого отдам всю свою магию, до последней капли. А ты, князь, в это время снесёшь ему голову! — бросил на ходу Авьен, принявшись раскручивать своим посохом.

— С превеликим удовольствием, — процедил Данат, глядя на подбирающееся к его Мидэе зло, своим суровым взглядом. — Я готов!

И как только из посоха эльфийского принца волной вырвалась магия, заполняя собой всё вокруг, не трогая лишь князя Даната и его лошадь — все вдруг застыли, кто на бегу, кто с занесённым мечом и открытым ртом, кто в падении, а рядом с кем-то замерла стрела. И лишь один воин, подскакав к застывшему наместнику, уверенной рукой, снёс ему с плеч его мерзкую голову, и в ту же секунду время рвануло дальше. Кто-то продолжил кричать, кто-то увернулся от меча, кого-то пронзила стрела, а кто-то упал. Упал и Авьен одновременно с обезглавленным телом властелина тьмы.

Увидев поверженного наместника мечом своего любимого, Мидэя облегченно вздохнула, но радоваться и мешкать пока не было возможности. Кивнув Данату, окатив его измученным, но в тоже время полным любви взглядом, она принялась что-то кричать на языке первородных. И тут же к Авьену кинулись эльфы, а Ахилла подхватило несколько вольверинов.

— Его нужно отсюда унести. Но я скоро вернусь! — выкрикнула она Данату, вскочив на коня, бросившись догонять оборотней.

— Послушай меня, Аврора, — своим видом, Мидэя напугала девушку почти до смерти, — Это не моя кровь, это кровь раненых, — но когда в шатёр внесли Ахилла, Аврора и вовсе спала с лица, лишившись чувств.

— И вот на кой мне это слабое существо? — еле ворочая языком, произнёс Ахилл.

— Она тебе нравится, не ври, — улыбнулась Мидэя. — А ты нравишься ей, она просто покорена твоей силой и заботой. Чтобы привыкнуть к тому, что ты оборотень, ей нужно чуть больше времени. А теперь спи, тебе нужно восстанавливаться, — и шепнув заклинание, она отправила Ахилла в глубокий сон. Пламя своё дело сделало, теперь оставалось ждать, когда природа вольверина затянет раны на его теле.

— Аврора, ты нужна ему, — обратилась Мидэя к очнувшейся девушке. — А он нужен тебе и Ричарду. Ахилл славный воин и добрейшей души парень. А ещё он умеет тебя рассмешить, — улыбнувшись, Мидэя взяла её за руку. — Не бойся. Просто будь с ним и позаботься о нём, как он заботился о тебе. Ты будешь счастлива, я тебе это обещаю.

— Спасибо, — прошептала Аврора. — Но кто ты такая?

— О, меня звать Мидэя. Я друг. Волки и эльфы зовут меня фрэей и хранительницей. Это я втянула их всех в эту войну. Раньше я была единственным воином света, но теперь нас целая армия. Твой суженый настоящие герой, помни об этом. А мне пора, меня ждут другие раненые.

Бой стихал, его музыка угасала. Зажатые между воинами союза и морской ратью, силы тьмы истощились исходя на нет. Раненых сносили к замку, где устроили лазарет, там над ними хлопотали уцелевшие ведуньи и эльфийские знахари. Краем глаза, Мидэя заметила Урсулу, поддерживающую хромающего Лионеля. Росс и Ринат принесли раненого Икара, Винс и Хезер отмахнулись от помощи, заявил, что у них лишь царапины, Бродерик притащил на плечах Титора, а Станис приволок Фина и Дюка. Фаромира, помятого, и живого, откопали из-под кучи вражеских тел, но рыцари выжили все до едного, как она и говорила. А Даната сила оберегала крепче всего, на нём вообще не оказалось ни одной царапины. Уцелевшие и раненые, способные передвигаться, эльфы вернулись на свои земли через открытые проходы, где витающая в воздухе эльфийская магия исцеляла эльфов с каждым их вздохом.

Морские демоны держались в стороне, к Мидэе направились лишь двое из морского войска.

— Владыка Ингуш, владыка Пратт, — приветствовала их Мидэя.

— Мы сдержали своё слово хранительница?

— И порадовали наши души, — улыбнулась она в ответ. — Ваша помощь подоспела как раз вовремя. Я этого никогда не забуду. Надеюсь, воды снова стали прозрачными, а солнечный свет играет в её толщах с пёстрыми косяками рыб?

— Мы счастливы нашей общей победе, — кивнул Пратт. — Наведайтесь к нам как-нибудь, будем рады принять у себя хранительницу священного пламени.

— Непременно, когда научусь дышать под водой, — улыбка не сходила с её лица.

— Не думаю, что это проблема, — сощурив один глаз, тоже усмехнулся Пратт, — Мы слышали, мир изменился.

— Скрывать не буду, мы ещё свидимся.

— Тогда до встречи! — и морская рать повернула в сторону волнующегося, вышедшего по такому случаю из берегов моря.

И только после этого, Мидэя оказалась в крепких объятьях Даната.

— Мы выстояли и победили, — прошептала она.

— А я знал, что так будет, — с любовью, прижал он её к себе. — Зря ты меня что ли столько мучила, чтобы мы проиграли! Слишком много сердец желали этой победы и свет выстоял благодаря им. Видно, пока не погасла последняя искра, не пропала и справедливость. Потому что моя дочь должна обязательно родится, а затем и сын. И все эти бравые бестолочи, — кивнул он в сторону своих рыцарей, — Тоже должны откусить по своему куску счастья. Ведь мы стали за него бороться ещё тогда, когда ты, глазастая кикимора, явилась в мой замок.

— Где она??!! — за углом раздался громогласный возглас мамаши Гвен.

— О, кажется, ты пропустила обед, — затрясся от смеха Данат.

— Я люблю тебя, — пробормотала Мидэя, поднимая к нему своё лицо. — Без тебя я бы не смогла. …Хочу стать твоей женой. Но мне нужно сделать ещё кое-что, поэтому тебе придётся спасти меня от Гвен. А затем, найди меня в поле, отнеси в нашу опочивальню и дождись, пока я проснусь.

Сев на коня, Мидэя направилась к ближайшему краю следов побоища.

Опустившись на колени и возложив руки на землю, ощущая её стоны, Мидэя зашептала древние слова заклятья из тех самых свитков, которые возила в своей котомке. Эти слова были оставлены самим Аввином, они же давали ему свободу. Вырвавшись из лампады, священное пламя растеклось и вспыхнуло по всему полю боя, сжигая павших, превращая их в пепел, который тут же подхватывал ветер, сдувая следы смерти. Очистив землю, свившись в клубок, а затем снова уменьшившись до размера искры, святыня опять вернулась в лампаду. И обессилившая хранительница рухнула наземь без чувств. А вокруг стало тихо-тихо, лишь небо неслышно вздохнуло, и прикрывая вытоптанное почерневшее поле, вниз полетел снег, заботливо застилая настрадавшуюся землю, белым искрящимся на свету покрывалом. Как и руки Даната, закутавшие в меховой плащ свою любимую, которую он нёс, прижимая к себе, время от времени припечатываясь поцелуями к её спящему, умиротворённому лицу.

Когда дни скорби минули, и павшим была отдана положенная дань, в Фарасе принялись готовиться к празднованию победы и к свадьбе.

Портнихи шили новую одежду, а особенно талантливые мастерицы трудились над свадебным платьем для невесты. Слуги драили замок до блеска и скрипа. Гвен взбудоражено носилась по своему огромному кухонному королевству, составляя меню блюд. Раненые постепенно шли на поправку, но Мидэя наравне с остальными ведуньями неустанно хлопотала возле них, поднимая героев на ноги. И каждый день, во второй его половине, она отправлялась в стан вольверинов, чтобы проведать Ахилла.