Гном огляделся, и, не заметив отпрянувшую назад Лику, слегка свистнул. Ответом ему был короткий, словно оборвавшийся свист откуда-то из глубины двора, где виднелись приземистые строения подсобок.

Гном шустро посеменил в том направлении, и, кажется, юркнул в щель между двумя постройками.

Лика последовала за ним, крадучись и пригибаясь, мысленно ругая выдававшее её в темноте белое платье.  Достигнув дровяного сарая, она услышала негромкие голоса, доносившиеся до неё.

…порядок, - говорил чуть визгливый, скрипучий голос, принадлежавший, по всей видимости, гному, -Сандал и Урсула распространили партию, как было условлено, пандаренский квартал сегодня ждет потеха!

-Что с дворфами? – перебил его свистящий шёпот, от которого у Лики почему-то побежали мурашки по спине, -Каковы шансы?

-С ними сложнее, - заискивающе отвечал гном, - Но кое-что удалось сделать, можно сказать, нам повезло. Очень похоже, что честным дворфам не стоит доверять некоторым своим друзьям, и чья-то жадность может оказаться для кого-то роковой!

Гном захихикал, вызвав недовольный шик собеседника.

-Прошу прощения, ваша скрытность, - торопливо зашептал гном, - Самое главное, что в замке тоже нашелся спрос! Так что, кое-кто из роялистов, возможно, изменит свои взгляды! Радикально, так сказать!

И, не удержавшись, он снова захихикал.

-Довольно! – прошипел голос, - Ты хорошо поработал, Шпакль. Но ты засветился. Возьми это!

Лика услышала звяканье кошелька с монетами.

-Благодарю, ва…

-И исчезни на какое-то время! Когда понадобишься, я дам знать. А теперь ступай, и постарайся не попасться никому на глаза.

Лика вдруг осознала, что её присутствие может быть раскрыто в ближайший момент, и, пятясь, едва не упав, отскочила в сторону кабинки туалета, шмыгнула в приоткрытую дверь, и, стараясь не хлопнуть, притворила за собой дверцу. Сквозь щели в двери она видела, как на тропинку выскочил гном, и, набросив капюшон, поспешил в сторону таверны.

Следующие несколько секунд показались ей вечностью – ей казалось, что обладатель шипящего голоса где-то рядом, следит за ней. Словно в подтверждение её слов, фигура, закутанная в плащ внезапно выросла перед дверцей, заслонив её обзор. Лике казалось, её сердце стучит так, что его слышно за несколько шагов. Дверца дернулась, но Лика крепко держала её изнутри, не надеясь на хлипкую задвижку.

Ей показалось, она расслышала смешок, а затем, серая тень, заслонявшая щели, исчезла.

-Лииикааа! – донеслось до неё.

Гномка перевела дух. Всё-таки, иногда очень здорово иметь такого опекуна, как пандарен.

Она выждала еще чуть, и, когда увидела приближающегося по тропинке к кабинке Чао, выскочила наружу.

Пандарен укоризненно посмотрел на неё. –Куда ты запропастилась? – проговорил он, -У нас снова срочный вызов!

Лика едва поспевала за ним.

Атуин уже стрекотал мотором, Билли, нахлобучив шлем, сидел за рулем.

-Чао! – крикнул он, -Мы уехали к твоим соотечественникам! Присмотри за гномкой и проводи её в Собор!

Лика, раскрыв рот, смотрела вслед рокочущему Атуину, исчезающему за поворотом в клубах дыма.

Чао тронул её за рукав.

Лика вскинулась. –По какому праву, интересно, он решает за меня, что мне делать и куда идти?! – возмутилась она. –Они мне не наставники, и даже не братья ордена, если уж на то пошло, - продолжала она, не давая Чао вставить слово, - Это брат Склиф может мне указывать, но никак не парочка из ларца!

Чао вздохнул и молча показал лапой куда-то за спину Лике.

Гномка обернулась.

-Это был мой приказ, дитя, - сказал ей ворген, глядя в глаза.

-Брат Склиф, – пробормотала растерянная Лика, -Но… Откуда вы…

Она осеклась. Ворген внимательно следил за ней.

-Ты слишком устала на сегодня, - сказал он, -И пользы от тебя будет немного. Тебе нужно как следует отдохнуть.

Лика закусила губу и отрицательно замотала головой.

-Чао, - сказал брат Склиф устало, -Проводи сестру Лику в Собор. Пандарен нерешительно кивнул и приобнял Лику за плечи, подталкивая её в сторону припаркованного чоппера.

Внезапно карман его жилета вспыхнул алым и взорвался пронзительной трелью.

Чао вытащил кристалл, вгляделся в него и ахнул, передавая его воргену. Лицо брата Склифа нахмурилось еще больше.  –Проклятье, - выругался он, - Тебе придется взять её с собой. Но смотри в оба! И при первой же возможности отправь её в Собор, пусть Сэмуэльсон выделит провожатых!

С этими словами, ворген в образе человека, метнулся в переулок, и через несколько мгновений, огромная серая тень пронеслась мимо них.

-Запрыгивай! – скомандовал Чао, заводя мотор чоппера.

-Чао! – взмолилась Лика, томимая нехорошим предчувствием, - Да что там стряслось?!

-Нападение, - коротко отвечал пандарен, запихивая в рот пучок травы, -Есть жертвы.

-Нападение?! Где, на кого? – Лика ничего не могла понять.

Чао надавил на газ. –Буреградская тюрьма атакована!

Чоппер взревел и понесся по разбитой мостовой Старого Города.

Стены каземата были покрыты густым слоем копоти от вечно чадящих факелов. Отблески огня отражались в пустых, ничего не выражавших зрачках, смотревших на него сквозь прорези бесформенного колпака, полностью скрывавшего верхнюю часть тела стоявшего перед ним человека.

Где-то на периферии зрения, в клубящихся тьмой углах залы угадывались такие же бесформенные очертания фигур, чьё зловещее молчание пугало сильнее всяких угроз.

Треск горящей смолы, звуки падающих капель и тяжелое дыхание человека, стоящего за спиной.

Он не мог пошевелить головой из-за туго стягивающего лоб кожаного ремня. Железные браслеты давили на запястья, деревянные колодки впились в раздутые из-за отеков, покрытые густой сетью синих прожилок голени.

Во рту стояла горечь, губы были сухими и потрескавшимися, но он боялся издать хотя бы звук.

Страх сдавливал его грудь сильнее колодок и кандалов. Он знал, что за его спиной притаилась его смерть.

Словно в подтверждение этих мыслей, повинуясь беззвучному приказу, деревянный стул, заскрипев, начал медленно поворачиваться вокруг собственной оси.

Сердце его, и без того бешено колотившееся, казалось, дало сбой. Он давился густым липким воздухом подземелья, изо всех сил противясь насильственному повороту его головы, избегая встречаться взглядом с тем, кто стоял за его спиной. Грубые металлические шипы впивались в виски, разрывая кожу, но кресло неумолимо совершало свой поворот.

Он хотел зажмуриться, но веки вдруг стали словно прозрачными; яркий свет горящего факела бил ему в глаза, но даже сквозь него он видел эту жуткую, леденящую кровь улыбку.

Человек в грязно-сером плаще смотрел на него с издёвкой.

Пристальный взгляд светящихся умом и жестокостью глаз словно буравил его насквозь. В этом взгляде читался приговор и торжество сытого кота, играющего с пойманной мышью.

Он ненавидел эту проклятую ухмылку, это узкое вытянутое лицо, обрамленное длинными прядями каштановых волос, с аристократической рыжеватой бородкой и усами, тронутыми нитями седины. Ненавидел и боялся.

Лицо склонилось над ним, и дикий животный ужас свёл его внутренности, выжимая остатки воздуха из легких и заставляя сердце рваться прочь из груди. Он издал беззвучный вопль и вздрогнул всем телом, ощущая, как что-то острое проникает ему под ребра с левой стороны…

-Борлик! Да что с тобой?!- взволнованная супруга, приподнявшись на локте на подушках, с тревогой смотрела на него. –Ты опять кричал во сне!

Лорд Борлос Вишлок, королевский суперинтендант, тяжело дыша, приходил в себя, утирая капли пота со лба кружевным ночным колпаком.

-Ничего, дорогая, - отозвался он хрипло, -Просто приснился кошмар…

Розалия покачала головой, тряся папильотками. –Тебе не стоило пить на ночь столько красного вина! И этот пахучий сыр для тебя слишком тяжелая пища, ты же знаешь!  Принести водички?