-А… -Розалия обвела расширившимися глазами лужи крови на полу, таз и бинты на запястьях.

-Когда сердце не может справиться, приходится ему помогать, - пояснил пандарен, -Нужно было снизить нагрузку на него, чтобы оно не захлебнулось своей же кровью. Как вы себя чувствуете, лорд Борлос?

При этом вопросе пандарена человек в кресле вздрогнул и открыл глаза.

-Простите, - проговорил он, озираясь, - Похоже, я задремал…

Чао удовлетворенно покивал головой.

-Мне кажется, дышать стало намного легче, - продолжил лорд Борлос, склонив голову набок и прислушиваясь к себе, -Да… Чувство тяжести прошло и вот это…трепыхание в груди!

-Пульс хороший, - кивнул пандарен, -Сейчас вам нужен отдых…

-Борлик, ты слышал, что сказал целитель! – всполошилась леди Розалия, -Тебе нельзя волноваться и нервничать!

-Я ему постоянно об этом говорю, - это уже относилось к Чао, -Но разве он меня когда-нибудь слушает! Все эти государственные дела, бессонные ночи, они когда-нибудь доведут его! Уже довели!

-Розалия, дорогая… - лорд Борлос слабо пытался протестовать.

-И слышать ничего не желаю! Ты уже три года обещаешь, что мы поедем на юг! Ты немедленно берешь отпуск, слышишь? В конце концов, я сама пойду к монарху…

Лика почувствовала усталость в ногах и присела в одно из кресел, принесенных ранее дворецким.

Она повертела головой, оглядывая высокие стеллажи с книгами, свертками и папками, коими были уставлены полки.

Ближе всего к ней были пухлые кожаные папки, перехваченные тесьмами и с аккуратно подписанными корешками.

«Налоговая ведомость сего года» - гласили надписи, -«Расчёт бюджета по продовольственному обеспечению», «Расходы на содержание двора», «Церковные дотации», «КСБ».

«КСБ» - эти буквы показались ей знакомыми, она точно их где-то видела, совсем недавно.

Лика нахмурилась, и в тот момент, когда память почти выдала ей ответ, её отвлёк очередной возглас леди Розалии.

-Господин пандарен, обязательно скажите ему, что в его состоянии нельзя пить вина! Он каждый день достает из погреба новую бутылку, я уже хотела приглашать господина Даннелора, но он ведь ни в какую! Вот и архиепископ в своих проповедях говорит…

-Ну, откровенно говоря, в небольших дозах хорошее вино оказывает положительное влияние на сосуды… - робко начал Чао, чем заслужил исполненный горячей благодарности взгляд лорда.

Лике даже показалось, что, впервые за все время их пребывания здесь, в его глазах промелькнуло что-то живое, человеческое.

-Ах нет, господин пандарен, возможно, у вас в Панда… Пандаринии, кажется? Возможно, там, откуда вы родом, так принято, но я вас уверяю, Борлику это совершенно противопоказано! И потом, у него ведь дурная наследственность!

-Розалия! – королевский суперинтендант страдальчески протянул к ней обмотанные бинтами руки, -Прошу тебя…

Чао сочувственно покосился на лорда и поднялся. –Что же, наше присутствие лорду Борлосу больше не требуется; чем скорее он сможет лечь, тем будет лучше.

-Да! Конечно! –леди Розалия согласно кивала, -Только я ведь еще не сказала вам самого главного – он курит тайком от меня!

Почтительно вытянувшийся дворецкий распахнул перед ними дверь.

-Господин пандарен, - супруга лорда Борлоса торопливо спускалась к ним по лестнице, Господин пандарен… Вот!

Она протянула Чао увесистый кожаный мешочек с вышитой монограммой.

Чао отрицательно помотал головой и даже убрал лапы за спину. –Это лишнее, леди Вишлок…

-Глупости! И слушать не желаю! – непререкаемо заявила супруга лорда и решительно впихнула пандарену мешочек за пазуху, -Вы это заслужили!

Чао вздохнул.

–Я обязательно упомяну о вас в разговоре с архиепископом! – донеслось им вслед, когда они возвращались по дорожке.

-Чао, -сказала Лика, -Почему ты сразу не дал мне попробовать ему помочь?

-Извини, Лика, - пандарен застенчиво улыбнулся, - Во-первых, ты была слишком эмоциональна – это чувствовалось по твоей ауре. Во-вторых, у тебя, как и у большинства целителей пока что хорошо получается справляться с травмами, а внутренние хвори требуют несколько иного подхода, так что ты могла бы не только не справиться, а еще ухудшить ситуацию. В-третьих, если бы тебе повезло, и твой опыт оказался удачным, ты могла бы потратить на это столько сил, что попросту потеряла бы сознание, и неизвестно, каковы были бы последствия. Извини, но мы не могли так рисковать. И прошу прощения, если я был с тобой резок.

-Резок? Ты? – Лика вздохнула. -Знаешь, -сказала она, -Хотелось бы мне когда-нибудь побывать на твоей родине…

-Кто знает, - улыбнулся пандарен, подсаживая гномку на сидение Атуина, -Может быть, когда-нибудь, твоё желание сбудется…

«Может быть», - подумала Лика.

Атуин плавно тронулся с места и не спеша поехал по мостовой.

Члены Высшего Совета, переговариваясь друг с другом на ходу, расходились в разные стороны.

Граф Ремингтон, окинув взглядом опустевший зал, тронул за плечо не то задремавшего, не то глубоко задумавшегося о чем-то лорда Борлоса Вишлока.

-Заседание окончено, господин суперинтендант. Вы идёте?

Королевский суперинтендант, вздрогнув, поднял голову и уставился на канцлера мутным тревожным взглядом. На лбу его выступила испарина.

-Вы хорошо себя чувствуете, лорд Борлрос? – нахмурившись, осведомился граф, -Вы неважно выглядите…

-Всё… Всё хорошо, - отозвался суперинтендант, загнанно глядя на графа, -Я… немного задумался…

Он тяжело дышал, неуклюже выбираясь из-за стола. Ремингтон покачал головой.

-Мне кажется, вам необходим отдых, лорд, - заметил он, -Вы совсем не бережете себя, а ведь королевство сейчас нуждается в нас, как никогда.

-Разумеется… - на Борлоса было жалко смотреть, он был бледен, и обливался потом, набрякшие веки с темными кругами под ними придавали его лицу в полумраке зала жутковатое выражение.

Пробираясь к выходу, он наткнулся на стул, выронил папку и, со стоном опустившись на колени, дрожащими пальцами стал собирать рассыпавшиеся свитки пергамента и листы бумаги.

«Он слишком много пьёт» - подумал граф, провожая Борлоса глазами, - «Довольно жалкое зрелище».

Резиденция королевского канцлера располагалась неподалеку от дворца.

Небрежно кивнув вытянувшимся при его виде рослым охранникам, граф отворил резную дверь в высоком металлическом заборе, окружавшим особняк.

Навстречу ему раздался разноголосый лай – три огромные черные тени метнулись к Ремингтону с разных сторон.

Глядя, как здоровенные мастифы наперебой норовят запрыгнуть передними лапами на грудь хозяину, лицо старого графа тронула слабая улыбка. Он с любовью потрепал за уши своего любимца, Клыка, одновременно почесывая опрокинувшуюся на спину Агру. Бейн, самый крупный, глухо заворчал, обнажив массивные клыки.

-Ваша светлость, - по дорожке навстречу ему, прихрамывая на левую ногу, спешил высокий худой человек в зеленом берете с пером,  -Вы сегодня раньше обычного.

-Сегодня особый день, Тициан, - мягко ответил граф, выпрямляясь.

Смотритель понимающе кивнул. –Наслышаны-с… Экая напасть… Такой мужик крепкий был с виду, ни клинки, ни пушечные ядра были нипочём, и вот на те… Сюда, сюда, собачки!

Под продолжающиеся сетования привратника, граф Ремингтон прошел в дом.

Отдав плащ и шляпу камердинеру, он кинул быстрый взгляд в зеркало, пригладил волосы и вечно топорщащиеся усы.

-Жак, - распорядился он, -Подашь имбирный чай в мой кабинет через пятнадцать минут.

Поднявшись по лестнице на второй этаж под презрительно-надменные взгляды предков, взиравших на него с полотен фамильных портретов, граф отметил, что окно в дальнем конце коридора распахнуто и по галерее гуляет сквозняк. Нахмурившись, и отметив про себя сделать внушение камердинеру, он извлек из кармана ключ и отворил им дверь своего кабинета.

В комнате царил легкий полумрак из-за опущенных штор. Ремингтон подошел к окну и раздвинул их. Лучи солнца высветили пыль на давно нечищеных стеклах окон. Граф вздохнул.