— Студенты! Маги-истребители! Если вы чувствуете себя на грани, то можете отступить. Если вы будите драться, вы можете умереть. Если вы уйдете, то останетесь живы. Какое-то время. Но потом, на смертном одре много лет спустя, разве вам не захочется отдать все прожитые дни за этот день? За этот шанс? Показать всем, что монстры могли лишить нас жизни, но не наших земель, не нашей страны, не нашей свободы!

Со всех концов раздались воинственные крики студентов, и битва забурлила с новой силой.

Где-то в Дикой Зоне.

Сергей Александрович Есенин смотрел на сражение с безразличием. У него на плече лежал Антон и его жизни ничего не угрожало. А это самое главное.

Когда он прибыл по координатам, то обнаружил, что Антон каким-то чудом умудрился уничтожить четырехрукого монстра. Изучив тело, он понял, что сын нанес четыре точных удара в сердце, но не только это было удивительно.

Все они были нанесены одновременно.

Ему уже не было дело до остальных. До студентов, до директора и преподавателей. Его сын был жив. За последние несколько дней Сергей слишком много нервничал. Сначала, чуть не потерял одного, теперь жизнь второго висела на волоске.

И при этом князь не понимал, где же он ошибся? Что он сделал не так, чтобы подвергать свою семью такой опасности?

Когда Есенин понял, что его увидели, то постарался уйти. Это не его битва, и у него своих проблем полно.

И все же долго с такой скоростью передвигаться с бессознательным человеком нельзя. Надо делать небольшие перерывы, чтобы тело не пострадало.

Через пару километров Сергей Александрович сбавил темп и бережно положил сына на полянке.

Удивительно, что может попасться в Метеорите. То пустыня, то горы, то трава с цветами…

— Отец… — прошептал Антон. — Это ты?

— Я, сынок, я! — всполошился Сергей. — Молчи, не говори. Ты сильно ослаб! Я так тобой горжусь! Ты большой молодец! Ты справился!

— Папа… Как остальные? Они живы?

Даже в таком состоянии Антон умудрялся думать о других. Где-то внутри у князя дрогнуло сердечко. Он вырастил хорошего сына. Хотя бы одного.

— Да, Антоша, все хорошо, ты спас всех ребят… — он положил ему руку на голову и пустил энергию, чтобы тот уснул.

После погладил сына и вытер скупую отеческую слезу.

— Так, а кто это у нас тут разревелся? — раздался противный голос за спиной Есенина. — Мужчины не плачут!

Сергей нахмурился. По мере того, как он вставал, на его доспехах активизировались артефакты. Повернувшись, увидел странного человека в алом клоунском плаще с высоким воротом.

— Ты кто еще такой? — прорычал Есенин.

Он был в самом плохом расположении духа, и ему не хотелось ни с кем говорить. Особенно, если кто-то пытается его спровоцировать.

— Кто я? — рассмеялся мужчина, и князь увидел длинные зубы.

— Так ты простой вампир.

— Я первый! Я единственный! Жаль, что такому болвану этого не понять, — вздохнул Влад. — Как ты хочешь умереть?

— Умереть?

Влад только моргнул, но Есенин уже оказался у него перед лицом и схватил за шею.

— Умереть⁈ — волосы на голове зашевелились и поднялись вверх. — Ты мне угрожаешь? Ты? Чертов вампир?

Его рука стала сжимать шею. Но в последний момент Влад превратился в летучих мышей.

— Я не собираюсь с тобой сражаться, — прорычал он и поднял палец вверх. — Так что просто сгори в пламени беспощадного солнца!

На кончике пальца появилась алый шар, который мгновенно увеличился до размеров грузовика. Затем сам собой этот пылающий шар сорвался с пальца и полетел на стаю летучих мышей.

Есенин уже не обращал внимание на то, как мелкие твари буквально исчезают под его атакой. Он взял сына на руки и опять набрал сумасшедшую скорость.

Он не видел, как одна летучая мышь аккуратно выглянула из-за камня и улетела в сторону стены.

Кажется, все. Кристаллы поглощены и пора выдвигаться к институту. Нужно двигаться по Дикой Зоне, так как это быстрее и можно не ограничивать себя в скорости.

Большинство деталей было заряжено энергией и, проверив еще раз дела в поместье, я убедился, что все хорошо. Жучки Тари постепенно превращали в ничто руины зданий, а гвардейцы перевязывали раны и проверяли боевой состав и снаряжение, на случай, если снова случится нападение.

Можно стартовать. Болванчик сделал вокруг моих ног что-то вроде ускорителей, чтобы скорость была максимальной. Но тут я увидел перед собой кое-кого, кого не ожидал встретить.

— Сергей Александрович, добрый день, — кивнул я. — С Антоном все в порядке?

— Здравствуй, Михаил, — кивнул тот в ответ. — Да, все хорошо.

— Могу, как это все безумие закончится, к вам приехать?

— Нет, — твердо ответил Есенин. — Сейчас у меня много дел…

И он скрылся в стороне своего поместья.

— Ну и ладно, ну и не очень то и хотелось! Ну и пожалуйста! Подумаешь, какие мы важные и жирные, — крикнула ему вслед Лора.

— Оставь его, — сказал я. — У него сейчас очень тяжелый период. Едва не потерять двух сыновей… Никому такого не пожелаешь…

— Прости, — кивнула Лора. — Давай пойдем в КИИМ.

Когда мы все же добрались до института, то картина была плачевной. Посейдон из огромного водяного монстра испарился в простого большого монстра. Тоже эффективного, но все же… Это не тот Посейдон, который мог покрыть весь институт волной.

Даже при том, что он был огромным, я чувствовал, как из меня высасывается энергия. Твари были сильными, но не для меня.

Точнее, мне бы с ними было капец как тяжело сражаться. Ерх бы их рубил, но они бы восстанавливались. Но так уж удачно получилось, что у меня есть идеальное оружие против них. Болванчик и его две тысячи четыреста деталей. Если не справятся две, справятся двадцать, если не двадцать, то двести.

Лора насчитала всего двадцать четырехруких. Судя по всему, было еще небольшое подкрепление.

— И как раз под пафосную речь директора, — хихикнула Лора. — Ну точно, герой.

Первым делом я нашел Любавку. Разумеется, мое появление не ускользнуло от врага, и один четырехрукий решил, что я буду отличной мишенью.

— Н-да… Жаль этого дурака… — вздохнула Лора.

Я решил немного покрасоваться. Увернувшись, откатился, пустил в него разряд молнии, как учил мой японский сенсей и после того, как меня заметили ребята, напитав детальки энергией, пустил четыре заряда в сердца врага.

Монстр округлил глаза, издал предсмертный возглас и упал к моим ногам.

Значит, вот как выглядит народ Валеры? Интересно.

Я добежал до Любавки. Та была немного взволнована.

— Привет! — помахал я ей рукой, как будто мы были на простой прогулке. — Как дела? Все хорошо?

— Миша! — Любавка отбила своей лазерной атакой летящий в нас булыжник и обняла меня. — Я немного нервничаю…

— Ничего страшного, мы сейчас этих монстров на раз-два. Оказывается, Болванчик отлично их уничтожает.

— Да я не из-за них нервничаю… — она кивнула на Горького. — Этот дяденька меня смущает. Он все время рядом, и я не могу нормально сражаться. Приходится постоянно держать его в поле зрения… И если честно… — она зашептала: — Если бы тут не было всех этих людей, я бы закидала монстров метеоритами…

— А че, так можно было⁈ — округлил я глаза.

Но в наш разговор вмешался директор.

— Ох, Михаил, ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

Я с удивлением посмотрел на Горького.

— Алексей Максимович… А вы изменились. Битва на грани жизни и смерти молодит.

— Что ж… Тело еще помнит… — пожал он плечами.

Тут и Посейдон появился.

— Михаил, ты уж извини, за настолько расточительную трату энергии, но я старался защищать студентов… А это очень много лишних сил…

Вот тебе на! Это что же получается, если бы тут не было ни студентов, ни преподавателей, битва была бы куда короче? Или как? Хотя мне кажется, это еще не конец.

— Ладно, давайте сделаем перерыв, — сказал я, напитывая руки энергией и с силой хлопая в ладоши.